— Вот и все, господа. Осталась одна мина, а с ней мы много не навоюем. Если не удастся связаться с нашими крейсерами для пополнения боезапаса, то придется возвращаться в Артур. Если японцы окончательно и бесповоротно перейдут к системе охраняемых конвоев, то вступать в артиллерийскую дуэль с миноносцами и вспомогательными крейсерами для нас крайне нежелательно. А в охране конвоя могут быть еще и «собачки», что для нас вообще неприемлемо. Одно попадание — и мы не сможем погрузиться. После чего добить нас нетрудно. От «собачки» мы не убежим.
— А эту последнюю на кого истратим, Михаил Рудольфович?
— Если тот транспорт, что получил мину в корму, не утонет, то на него. А если утонет, то зайдем в голову конвоя и поймаем еще кого-нибудь. Затевать стрельбу из орудия как-то не хочется. Миноносцы быстро окажутся рядом…
«Косатка» полным ходом уходила в сторону от места атаки, и ночная тьма надежно укрыла ее от миноносцев. Торпедированные суда зажгли огни на палубах, поэтому следить за ними никакого труда не составляло. Миноносцы быстро приближались и светили прожекторами во все стороны, но стрельбу наугад не открывали. Судно, подорванное первым, уже ушло носом под воду. Менее, чем за минуту после этого, оно встало вертикально и стало погружаться, что было хорошо видно в луче прожектора подошедшего миноносца, который лег в дрейф поблизости и начал подбирать людей. Еще два миноносца рыскали вокруг, светя прожекторами, но огня не открывали. Транспорт, атакованный вторым, остановился с большим дифферентом на корму, но тонуть пока не собирался. Очевидно, взрыв торпеды повредил винт, и он лишился хода. «Косатка» удалилась уже на порядочное расстояние и все, находящиеся на мостике, внимательно наблюдали за происходящим. Михаил понял, что конвой рассредоточился. Очевидно, японцы решили больше не рисковать. Перехватить всех «Косатка» все равно не сможет. А от подобного «эскорта», как выяснилось, особого толку нет. Ни обнаружить «Косатку», ни тем более уничтожить ее он не в состоянии. Если только отпугнуть угрозой тарана. Но сейчас конвою это не очень-то помогло. Нет никаких сомнений, что остальные миноносцы уже знают об уничтожении одного из них. Поэтому, былой настырности в их действиях уже не будет.
Томительно тянулись часы ожидания. Уже дан отбой тревоги, «Косатка» сохраняла позицию, не приближаясь близко к поврежденному судну, вокруг которого крутилось несколько миноносцев, светя прожекторами, и только наблюдала. Подобраться в надводном положении не было никакой возможности. Остальные суда конвоя уже исчезли в ночи. Было непонятно, чего же добиваются японцы. То, что они хотят спасти поврежденное судно, было ясно, но каким образом? Попыток завести буксир не было. Или, винт и руль у него все же уцелели, и оно сможет дать ход? Время шло, и Михаил стал уже беспокоиться. Скоро рассвет и тогда придется однозначно погружаться, подходить на перископной глубине и добивать «подранка» последней торпедой. Чего ему, откровенно говоря, не хотелось. Может быть, в следующую ночь попадется более достойная цель. Но ближе к утру ситуация разрядилась сама собой. Японцы все же попытались взять поврежденное судно на буксир, но буксирный трос несколько раз обрывался. После этого они прекратили дальнейшие попытки спасения. Один миноносец подошел к борту парохода и снял с него экипаж, после чего удалился на безопасное расстояние и произвел несколько выстрелов из орудия, добив его окончательно. Одновременно начало светать на востоке, и Михаил дал команду погружаться. Первая ночная охота на конвои завершилась успешно.
— Вот так-то, друг ты мой Василий. Связи у нас до сих пор почему-то нет, и осталась всего одна торпеда. Посмотрим, кого в следующую ночь нам бог пошлет. Честно говоря, не думал, что снова будем действовать в одиночку. И где наши крейсера черти носят?
— А может, они сильно пострадали во время боя с японцами? И теперь ремонтируются?
— Все? Такого просто не может быть. Уж эти два «волкодава» — «Новик» и «Боярин», вряд ли приняли участие в бою, толку с них немного. Они именно «волкодавы», по миноносцам специализируются. А вот в части наведения порядка в японском курятнике могли бы оказать нам неоценимую помощь. Как патрулированием пролива с отловом конвоев, так и снабжения торпедами. Ведь если бы они были рядом, и мы навели их на конвой, то ни один японец бы не ушел. Тем более, Макаров не может не знать о нашем налете на Сасебо, такое не скроешь. И прекрасно знает, что ничего, крупнее «собачек», у японцев не осталось. А они все уступают в скорости «Новику» и «Боярину». Да и Владивостокский отряд неизвестно где ошивается. Нет, Васька. Что-то тут не то…
Трое друзей снова сидели в командирской каюте и держали военный совет. Когда миноносцы противника скрылись за горизонтом, «Косатка» всплыла и направилась в район предполагаемого местонахождения судна-ловушки. Хоть и маловероятно его отыскать, но делать пока все равно нечего. На обнаружение противника в Корейском проливе днем Михаил уже не рассчитывал. Все свободные от вахт были отправлены спать, против чего никто не возражал. Бессонная ночь вымотала всех. «Косатка» шла не торопясь экономическим ходом, вахтенные на мостике внимательно оглядывали горизонт, но море оставалось пустынным. Ни одного дымка в пределах видимости не было. Михаил тоже отправился спать, но долго проспать не смог. Организм еще не перестроился на ночной образ жизни. И поскольку старший офицер со старшим механиком испытывали то же самое, решено было не терять время даром. Тем более, «пассажиры» отсыпаются, и не будут докучать ненужными вопросами, на которые очень трудно будет дать вразумительные ответы. Начали с обсуждения технических вопросов, но тут особых нюансов не было. Машины работали исправно, топлива, воды и провизии тоже хватало, а вот с боезапасом были проблемы. Осталась одна торпеда, а пушкой против охраняемых конвоев не повоюешь. И настораживало отсутствие связи. С Макаровым была договоренность, что отряд крейсеров после завершения операции в Чемульпо будет оперировать в Корейском проливе. А если его до сих пор нет, то значит что-то пошло не так. И «Косатка» полностью лишена информации о текущей обстановке.
Не спрашивать же таковую у нейтралов, если они вдруг встретятся. Да и вряд ли эта информация будет свежей и объективной. Вот теперь и возник вопрос — что делать дальше? Истратить следующей ночью последнюю торпеду на крупный транспорт, ежели таковой удастся встретить и возвращаться после этого в Порт-Артур, или остаться еще на какое-то время, давая себя обнаружить и работая пугалом для японцев. В случае появления одиночных судов противника — топить их огнем палубного орудия. А если таковых не будет, то просто действовать японцам на нервы и надеяться, что русские крейсера вот-вот появятся и можно будет заняться совместной охотой. Михаил склонялся к мысли возвращаться в Порт-Артур, так как ситуация ему очень не нравилась. Старший офицер и стармех наоборот, воодушевленные очередными победами «Косатки», предлагали остаться в проливе и делать пакости японцам дальше. Хотя бы мотать нервы одним своим присутствием, если уж подходящих целей для пушки не будет. В разгар дискуссии в дверь постучал вахтенный матрос.
