привлекательных частях тела, да еще и с табличкой, на которой указан номер гонщика. Она как бы провожает участника на гонку, желает ему удачи, а заодно рекламирует нашу гоночную команду.
В мое время феминистки уничтожили эту красивую традицию. И вот мне выпал шанс стать у ее истоков.
— Быстрые машины, бесстрашные гонщики и красивые девушки — три составляющие успеха автогонки! — торжественно добавил я.
— Мне нравится, — задумчиво проговорил Кэрролл, при этом совершенно по-глупому улыбаясь.
— Ладно, хватит о бабах, давай уже колись, чего с двигателями придумал? — прервал я полет его фантазии.
— В общем, пока ты развлекался. Ладно, ладно, занимался делами, — рассмеялся Кэрролл, — я созвонился с Ромео, объяснил ему расклад и тот первым же авиарейсом прислал нам решение проблемы.
— Двигатели что ли? — боялся поверить я в чудо. — Но откуда?
— Пошли покажу, — подорвался он с места.
Оказавшись в автомастерской я с удовольствием вдохнул полной грудью этот непередаваемый запах, смеси бензина, моторного масла, краски и металла. Вдохнул, огляделся и в очередной раз порадовался тому что мы выбрали для нашего бизнеса это здание. Панорамные окна в пол, поднимающиеся вверх ворота, гидравлические автоподъемники, верстки и шкафы с оборудованием вкупе с большими лампами высоко под потолком.
Всё это создавало отличную картину настоящего производства.
Мы прошли насквозь цех с клиентскими машинами, ожидающими модернизации от Уилсона и Шелби. Небольшой запас запчастей и двигателей Феррари у нас имелся, так что эти клиенты получат то, за что заплатили.
— Итак, мистер Уилсон, — торжественно произнес Кэролл, когда мы оказались в смежном цехе, — вот что мы имеем сейчас.
Моему взору открылись сразу четыре Джульетты, которые остались после того как мы провели презентацию нашего оборудования для краш теста.
Вот только они были сейчас полностью распотрошенными, в них ничего не выдавало красивые и дешевые итальянские малолитражки.
Но машины были не единственным что сейчас находилось в этом помещении. Помимо них в углу стояло что-то накрытое плотными чехлами.
— Джованни, — обратился Кэролл к одному из итальянских инженеров, которые приехали к нам из Милана, — показывай.
— Да, сеньор, — ответил тот на английском с уморительным итальянским акцентом и, подойдя к чехлам, сдернул их.
Перед моими глазами предстало полдюжины двигателей. Они были очень похожи на те что ставятся на серийные Джульетты. Но всё-таки это были не они.
— Вот, — довольно сказал Шелби, — это прототипы для новой Джульетты Спринт. Пока что они имеют объём в 1,3 литра, или по-нашему 79 кубических дюйма и мощность в сто лошадиных сил. По всем оценкам с этим Двигателем новая Джульетта будет разгоняться до 120 миль в час.
— Этого мало, — ответил я.
— Согласен, но если мы возьмём в качестве примера наш Фиат и пойдём дальше. Построим полностью пластиковый корпус, а в силовых элементах конструкции используем алюминий, то коэфициент мощности на фунт веса будет намного лучше. Плюс этот двигатель построен с большим запасом прочности, я уверен, мы можем расточить цилиндры.
— А это приведет к увеличению объема и соответственно мощности, — подхватил я мысль.
— Верно, именно так. На сколько возрастет мощность я пока не знаю, тут надо экспериментировать с расточкой, чтобы получить баланс мощности и надёжности. Плюс мы можем поиграть с топливом. Я прочитал правила, — Шелби достал из внутреннего кармана пиджака брошюру и, открыв её, ткнул пальцем в обведенное карандашом место, — вот, сам посмотри. Тут нет ничего о топливе, которое можно использовать в Ле-Мане.
— Хорошая идея. Надо это использовать. Итак, — я подошёл к стене на которой висела большая доска, наподобие классной и взяв в руки мел начал записывать, — в базе у нас будет Джульетта, но с пластиковым кузовом и как в предыдущем нашем Фиате сталь мы заменим на алюминий, так?
— Верно.
— Хорошо. У нашей металлопластиковой машины будет расточенный двигатель и отличное от всех остальных топливо. Думаешь этого будет достаточно? — спросил я у Кэрролла.
— Будем экспериментировать, — без пессимизма ответил он, но тут же укорил. — Зря ты продал патенты на то, что мы ставили на Фиат. С уникальным аэродинамическим обвесом наша машина была бы куда как в лучших условиях.
— Да, зря. Но кто знал, что этот ублюдок Энцо нас кинет.
Чем больше думал о письме Энцо, все больше склонялся к мнению, что забастовка — лишь повод для срыва сроков поставки. Вот не верю, что у Феррари не оказалось на складе запасов поршневых колец.
Но ничего, это еще не конец, мы еще поборемся, а потом предъявим Энцо счет, который тот не в состоянии будет оплатить. Поглощение Феррари в какой-то момент стало для меня не просто бизнес-концепцией.
Подъезжая к дому, я заметил возле него припаркованную полицейскую машину.
— Мистер, Уилсон, — выбрался из нее шеф полиции Миддлтауна, когда я покинул свой Понтиак.
— Капитан, — поприветствовал я его, приподняв шляпу.
— Где вы были вчера между десятью и одиннадцатью вечера? — впился он в меня сканирующим взглядом.
— В Канаде, в отеле, — настороженно ответил я, понимая, что новая порция проблем уже подоспела.
— Я проверю, — пообещал он.
— Что случилось-то?
— На вашу бывшую невесту напали, — огорошил он меня.
— На Сару Шапиро напали, когда она возвращалась домой с устроенной Катрин Фицпатрик вечеринки. Девушке что-то бросили под ноги, она запнулась и упала, после чего злоумышленник уселся ей на спину, придавил к земле и таким образом лишил возможности сопротивляться, затем дал ей вдохнуть какую-то гадость, а когда она отключилась он ее побрил.
— В смысле? — выпучил я глаза на шефа полиции. — Скальп что ли снял?
— Нет, кожу не прихватил. Просто побрил.
— Полностью? — я все никак не мог поверить в услышанное. Дичь какая-то творится в нашем провинциальном Миддлтауне.
— Нет, только пару раз бритвой по макушке провел. Но этого вполне хватило, чтобы испортить леди прическу, — верно подметил капитан Дентон.
— Ага, Сара, наверно, в шоке, — меня передернуло — представил реакцию девушки от вида выбритых полос на своей голове.
— Да, у мисс Шапиро случилась сильная истерика, — подтвердил шеф полиции и, не меняя тона, добавил. — И еще у нее украли корону.
— Корону? — я уже устал удивляться.
— Ту,
