случае, в попытке изнасилования. Вот же неугомонная. Чего она добивается? За мой счёт очков набрать? Что я на неё, единственную, внимание обратил? Или что она такому заметному парню отказала? Блин, надо что-то делать, а то эта сплетня уже подробностями обрастать начинает.
Потом Ираклия вызвали к Самедову. Вернувшись, он объявил, что сегодня после пар никто по домам не расходится, все идём на комсомольское собрание факультета. Подошёл к нему, намереваясь отпроситься.
— Ты тоже идёшь, Паш. Ты докладчик.
— Не понял.
— По твоей статье в «Труде» комсомольское собрание будет.
— А что так? — удивился я от всей души.
— Ты не говорил, что для газеты статьи пишешь, — с упрёком сказал Ираклий и вокруг начали собираться однокурсники. — Да еще для такой, на всю страну…
— Так, друзья… — огляделся я по сторонам. — Это всего лишь вторая статья, я начинающий автор. Тут абсолютно нечем пока хвастаться. Да и к чему вообще хвастаться?
— Ну, Луппиан по-другому решила, — ответил ему Ираклий.
— А это кто? — забеспокоился я.
— Жанна Луппиан, комсорг факультета. Только диплом защитила этим летом. До этого комсоргом группы на пятом курсе была. Мы её Жанна Д’арк зовём. Вот уж точно про кого написано, что коня на скаку остановит.
— Так а какая статья эту вашу Жанну заинтересовала — про автобаны или про апартеид?
— Про апартеид, конечно.
— Ну, мало ли… — пожал плечами я.
Москва. МГУ.
Во время следующего перерыва позвонил Ганину и объяснил, что у нас неожиданно объявили комсомольское собрание и я задержусь.
— Ну, что они там без тебя его не проведут, что ли? — возмутился он.
— Не проведут, Макар Иванович. Я докладчик.
— Как это? — возмутился Ганин. — И что ты будешь докладывать без подготовки?
— Да это по моей статье в газете, — небрежно пояснил я. — Найду, что сказать.
— По какой статье? — удивился он.
— В «Труде», я там внештатный корреспондент.
— Ну, ничего себе… Ну, ты даёшь! Стране угля…
Договорились, что я приеду, как смогу и позвоню ему с проходной по местному телефону.
* * *
МГУ.
До Маши Шадриной дошли слухи, что на экономическом факультете женатый второкурсник не даёт прохода первокурснице. У самого жена двойню только родила, ей сейчас не до мужа, а ему внимания женского не хватает.
Она сразу догадалась, что речь идёт о Павле Ивлеве. У кого ещё на втором курсе экономического факультета двойня только что родилась? Маша побежала к Вите Макарову и тот подтвердил, что они уже знают о том, что Регина Быстрова распространяет об Ивлеве такие сплетни.
Возмутившись до крайности и чувствуя личную ответственность за поведение члена вверенного ей коллектива, Маша тут же поспешила к аудитории, где должна была быть по расписанию группа Быстровой и Нойлера.
Маша вызвала Регину в коридор. Мартин догадался, о чем может пойти речь, подумал, что его это тоже касается и вышел следом.
— Регина! Что ты творишь⁈ — накинулась на неё Маша. — Ивлев тебя в Комсомольский прожектор устроил, и это твоя благодарность?
— Ничего я не творю, — дерзко вскинула голову Регина.
— Неправда, — подключился к их разговору подошедший Мартин. — Я сам слышал, как ты в группе ерунду всякую про Пашу рассказывала.
— А почему ерунду? Я что, не могу мужчине понравиться? — возмущенно поставила руки в боки Регина. — Или, может, он не мужчина?
Маша ошарашено переглянулась с Мартином.
— Не надо свои желания путать с реальностью, — сказал Мартин, строго глядя на Регину.
— Правильно! — поддержала его Маша. — Если бы да кабы, во рту выросли б грибы.
— Причём здесь грибы? — недоуменно взглянула на неё Регина. — Что вы ко мне пристали?
— И я тебе уже заявлял — не надо рассказывать про Ивлева всякие нехорошие вещи! — настойчиво проговорил Мартин. — Ты врёшь. Ты это понимаешь?
— Да с чего ты взял, что я ему не нравлюсь? — возмущенно уставилась на него Регина.
— Это бесполезно, — с досадой махнул рукой Мартин, посмотрев на Машу.
— Регина, ты с огнём играешь! — попыталась достучаться до нее в последний раз Маша.
* * *
Во время большого перерыва все собрались в столовой. Девчонки вместе, Костенко, Слонова, Романович и Регинка. И мы с парнями отдельно.
— Маша сегодня прибегала, — после очередного всплеска дружного девичьего хохота проговорил Витя Макаров, взглянув на меня. — Эти сплетни дурацкие про тебя уже до другого факультета дошли.
— Она приходила сегодня с Быстровой ругаться, — подтвердил Мартин.
— И что? — спросил я.
— А ничего, — с досадой махнул он рукой. — Сказала — с чего вы взяли, что я ему не нравлюсь?
Теперь у нас раздался дружный мужской хохот и понеслись шутки по поводу женской логики.
А мне было совсем не смешно. Воевать с женщиной? Каким оружием? У неё в голове всё чётко: с чего вы взяли, что я ему не нравлюсь? Следовательно, и утверждение, что я хочу с ней близких отношений тоже вполне себе логичное. И попробуй докажи обратное…
Кроме того, мне самому точно не стоит резкие шаги предпринимать. Могут посчитать это свидетельством того, что дыма без огня не бывает. Не раз видел в жизни случаи, когда тот, кто бегал, пытаясь восстановить порушенную репутацию, тем самым только ее полностью и окончательно уничтожал.
Ну а варианты типа обратиться к КГБ, я и вовсе не рассматривал. Это же именно то, что они сами бы хотели, чтобы привязать меня к себе — чтобы я стучать на кого-то стал. А уж лично притащить им информацию, что может стать потом на меня же компроматом — ну это вообще надо идиотом быть… Как они сейчас Регину могут нагнуть, так потом к ней же могут и обратиться — ну-ка, расскажи, как тебя пытались изнасиловать…
То же самое с Сатчаном. Ему со своей позиции достаточно один звонок сделать, чтобы тут все у нас забегали. Но хочу ли я, чтобы эта информация пошла дальше в группировке? Расскажет потом своим, что я от девок их в сауне отказывался, мол, такой весь порядочный, а ему пришлось помогать мне любовницу на факультете заткнуть. Посчитают лицемером и вруном.
Блин, я неплохо так помог
