Здесь все вернулось на круги своя, как будто ничего и не менялось. Тихо плескалась вода у причала, легкий ветерок дул с верховьев реки и ночная тьма уже опустилась на древний город. Знаменитый Бок Гуй, Белый Дьявол, кошмар английской и французской полиции, опять возник на улицах Шанхая. Воскрес из небытия, чтобы снова исчезнуть. И никому не дано знать, когда он появится здесь снова…
Когда из темноты вынырнула лодка и на палубе "Маньчжура" услышали, как кто — то на русском языке просит разрешения подойти к борту, у Кроуна отлегло от сердца. Он узнал голос Михаила. Лодка подошла под борт, и вскоре Михаил уже стоял на палубе "Маньчжура" в окружении офицеров. "Маньчжурцев" и своих.
— Как Вы, Михаил Рудольфович?! Мы тут уже, что только не передумали!
— Все в порядке, господа, просто задержался. Телеграммы из Петербурга не было?
— Нет, ничего не было.
— И никто не появлялся, ничего не сообщали?
— Нет, вообще никого не было. Те, кто с Вами на берег отправлялся, уже давно вернулись и все.
— Странно… Очень странно… Василий Иванович, все готово?
— Да. Орудие установлено, боезапас погружен, в бане все помылись. Воды пресной нам тоже дали, и продуктами поделились. И тут какие — то три лодки крутятся рядом, капитана Корфа спрашивали.
— Это к нам, давайте их сюда.
С палубы "Маньчжура" помахали фонарем, и вскоре одна крупная лодка подошла на веслах и стала возле борта канонерки. Забравшийся на палубу китаец вопросительно оглядел стоявших перед ним людей и на довольно неплохом английском спросил, кто здесь капитан Корф. Михаил ответил на китайском, и предложил переговорить в сторонке. Дескать, тут очень много лишних ушей, понимающих английский. Китаец нисколько не возражал, и дальнейшая беседа велась в стороне от всех в полголоса на китайском. После окончания разговора китаец снова спустился в лодку, которая отошла и стала переходить на другой борт. Туда, где стояла "Косатка". Михаил подошел к офицерам.
— Плохо дело, господа. Китаец сообщил, что какой — то крупный японский военный корабль появился днем на выходе в море. Значит, "Мацусима" уже здесь. Даже раньше, чем ожидалось. Очевидно, его гнали, что есть мочи. А завтра может появиться кто — нибудь еще. Поэтому сегодня, прямо сейчас, нам надо уходить из Шанхая. Если утром подойдет еще один японский крейсер, то с двумя нам не справиться.
— То есть как, уходить сейчас? Не предупредив консула и местные власти?
— Да. Никого не предупреждая. Иначе, мы рискуем отсюда вообще не выйти. Николай Александрович, Василий Иванович, слушайте наши дальнейшие действия. "Косатка" сейчас отойдет от борта, и "Маньчжур" снимается с якоря. Огни не включать, соблюдать полное затемнение. Первыми уходят две китайских лодки вниз по реке и отвлекают на себя внимание. Мы идем следом, ошвартовав третью лодку под правым бортом. Если "Мацусима" будет стоять у правого берега, то лодка своим корпусом и парусами нас прикроет. У левого он стоять не должен, так как рейд у правого. "Косатку" переводим в позиционное положение, чтобы над водой оставалась только рубка. При подходе к "Мацусиме" останавливаем дизеля и идем малым ходом на электродвигателях, они значительно менее шумные. Когда будем проходить мимо японцев, разворачиваемся кормой, ширина фарватера там очень большая, и всаживаем мину в борт "Мацусиме". Одной должно хватить. Будет мало, всадим еще одну, чтобы тонула быстрее. "Маньчжур" следует за нами на значительном удалении и как только услышит взрыв — полный ход. Когда мы вас увидим, дадим сигнал ратьером, чтобы вы нас случайно не обстреляли. Три длинных, три коротких, три длинных. Ответ — четыре коротких два раза. Если же "Мацусима" не на якорной стоянке, а в море, то выходим под прикрытием китайских лодок, расходимся с ними и атакуем по ситуации. Либо из надводного, либо из подводного положения. Пока не подорвем японцев, из реки не выходите. Все ясно?
— Да.
— Все, господа, с богом. Проиграть мы не имеем права…
Тихая темная ночь скрывает все вокруг. Легкий ветер раздувает паруса и три лодки движутся по течению великой реки Янцзы, направляясь на выход в море. Небольшой фонарь на мачте — это все их ходовые огни, но кому надо, тот заметит. Возле лодки, идущей последней, возвышается какая — то странная конструкция, выступающая из воды, но заметить ее невозможно. Паруса лодки полностью скрывают это нечто от посторонних взглядов с правого берега реки, если бы таковые вдруг появились. Первые лодки идут бесшумно, только вода плещется за бортом, а третья издает какой — то странный, непонятный звук. Но его никто не слышит, и лодки одиноко скользят в ночной темноте. Далеко за ними движется тень. Она значительно крупнее, и издает намного больше шума, но на ней тоже ни одного огонька. Создается впечатление, что она преследует эти лодки, но старается красться незаметно, чтобы ее не обнаружили.
Михаил вместе со старпомом стоят на мостике. Непривычно, что над головой паруса. Но они полностью скрывают рубку. Ориентируясь по огням впереди идущих лодок, "Косатка" направляется вниз по реке на выход в море. Вот уже остались за кормой причалы Шанхая с рейдом и стоящими на нем судами. Пока "Косатка" не обнаружена и съемка "Маньчжура" с якоря тоже осталась незамеченной. Корабли крадучись выбираются из этой западни, которая еще не захлопнулась окончательно. Вот уже скоро фарватер раздваивается перед выходом в море, но "Мацусимы" в реке нет. Значит, она на выходе. Возможно, что и за пределами китайских территориальных вод, но это вряд ли. Вот река фактически заканчивается, и лодки начинают движение по северному фарватеру на выход в море. Место уже открытое и вдали виднеются огни крупного судна. Оно стоит на якоре, как раз между выходами с двух фарватеров и создается впечатление, что держит под наблюдением оба выхода — северный и южный. Практически, на границе территориальных вод Китая. Здесь обширное мелководье и на якорь можно становиться довольно далеко от берега. Больше поблизости никого нет. Несомненно, ему хорошо видны огни трех лодок на мачтах, идущих к выходу. Неожиданно вспыхивает прожектор, луч которого выхватывает из темноты паруса. Убедившись, что это три парусные лодки, прожектор гаснет и снова вокруг разливается чернота ночи, еще более густая после яркого луча. Но скоро глаза снова привыкают к темноте, лодки по — прежнему скользят по воде в сторону моря и вот фарватер пройден. Несколько слов по — китайски на прощание, отданы концы, заведенные дуплинем, чтобы не надо было отдавать их с палубы субмарины и темная тень отворачивает в сторону. Дизеля уже не работают, и субмарина идет на электродвигателях, бесшумным призраком скользя в темноте ночи. Три парусных лодки продолжают свое движение в море, как ни в чем не бывало. А тень, отошедшая в сторону, начинает уменьшаться в размерах и вскоре вообще исчезает с поверхности моря, как будто ее и не было…
