– Это ты о чем, дядя Саша? – перебил Сахно Гришка.
– Да хотя бы о той же Катынской трагедии. Столько неопровержимых доказательств, что польских офицеров расстреляли нацисты, но навешивают все на Советский Союз. И почему, интересно, все они были расстреляны из немецкого оружия? Да дело не в этом. Понимаешь, даже если принять, что это работа НКВД, то – ну и что?
– Как это? – не понял парень.
– Два десятка лет – много или мало? Советско-польская война тысяча девятьсот двадцатого года. О ней мы говорить не будем, хотя это была агрессия Пилсудского вместе с Антантой. Достаточно будет вспомнить о военнопленных. Двести тысяч красноармейцев и около сорока тысяч белополяков. Тридцать пять тысяч вернулось в Польшу. Еще порядка трех тысяч пожелало остаться в Советской России. Теперь посмотрим на судьбу солдат, попавших в плен к панской Польше. По соглашению двадцать первого года об обмене пленными (дополнение к Рижскому мирному договору) шестьдесят пять тысяч пленных бойцов РККА вернулись в Россию. А другие? Часть умерла в ужасающих условиях польских лагерей. Голод, холод, отсутствие одежды… Но вот остальные в основном были уничтожены. Как? Знаешь, в те времена основными мобильными войсками была кавалерия. И для ее тренировки был такой прием – рубка шашкой лозы. Так вот, польские кавалеристы тренировались на пленных красноармейцах. Вот про эти преступления мировая общественность почему-то забывает, а про двадцать две тысячи польских офицеров, многие из которых сами таким оригинальным способом обучались, очень хорошо помнит. Почему? Элементарно! Катынь легко приписать Сталину. Зачем? О! Вот этот вопрос и является основным. В первую очередь, чтобы считать, что все, что делалось при Советской власти – плохо. Обычная информационная война, направленная на подавление самосознания народа. Очень боятся на западе, что Россия сможет встать на ноги. Увы, сейчас у них почти получилось поставить нашу страну на колени. Мы почти ничего не производим, только сырье им поставляем. Даже военные производства на ладан дышат. Ну еще бы – при отсутствии реальных заказов от собственной армии. Ладно, вернемся к неосталинизму. По сути – это очень сильная, почти диктаторская власть, направленная на всемерное укрепление своей державы. Ну, как очевидно, в первую очередь требуется промышленный, экономический и научный рост. Причем власть, достаточно жесткими методами подавляющая все, что мешает этому росту. Соответственно, экономический и научный прогресс невозможны без культурного и подъема уровня жизни. Тут все довольно жестко взаимосвязано.
Сахно посмотрел на задумавшегося Гришку, усмехнулся и добавил:
– Можно очень долго обсуждать, в чем Сталин был прав, а в чем ошибался, но о политических деятелях такого уровня надо судить только по делам. Ни одна крупная страна мира никогда не имела такого стремительного подъема, как в период его правления. Ни одна, – еще раз повторил Александр Юрьевич. – Причем только за счет своих ресурсов, без какой-либо помощи со стороны.
* Виктор Николаевич Земсков – российский историк, научный сотрудник Института российской истории РАН. Исследователь политических репрессий в СССР в 1917-1954 гг.
В 1989 году вошёл в состав комиссии Отделения истории АН СССР во главе с членом-корреспондентом АН СССР Ю. А. Поляковымпо определению потерь населения. Комиссия получила доступ к статистической отчётности ОГПУ-НКВД-МВД-МГБ, хранившейся в Центральном государственном архиве Октябрьской революции (ЦГАОР).
****
А все-таки шеф у нас порядочный разгильдяй в отношении секретов. Привык, что все делается само собой руками начальника службы безопасности. Хотя, с другой стороны – каждый должен заниматься своим делом. Вероятно, он достаточно хорошо справляется со своими обязанностями, раз фирма процветает. Во всяком случае, до сих пор серьезных проколов у Штолева не было.
Вообще-то совсем неплохо, когда у начальника есть определенные, не такие уж и маленькие средства, которые он может использовать по собственному разумению. Другие в такой ситуации могли бы просто положить их в карман, но только не он. Николай Фридрихович Штолев нашел этим бабкам очень неплохое применение. Он сам установил три цифровых автоматических широкодиапазонных сканера в разных местах здания, где находился новый отдел. И сам же менял у них блоки памяти и батареи. Вот анализировать информацию поначалу было сложно. Но не боги ведь горшки обжигают. Хотя программа, прилагаемая к сканерам, была на втором родном языке – немецком, но разобраться в ней было не очень-то просто. Все-таки он не технический специалист, а в первую очередь по образованию юрист.
Вот в этом диапазоне – сотовые телефоны. Не очень интересно. В конце концов, прослушивать все разговоры для него физически невозможно. В другом – достаточно короткие пакеты импульсов управления автомобильных сигнализаций. Вчера кто-то проехал недалеко от здания с очень мощной радиостанцией. Вон, уровень сигнала какой большой. Полно телевизионных каналов. А вот на этой частоте работают рации гаишников и полиции. Вообще, это ведь с ума сойти, сколько в наше время люди, сами того не замечая, используют радиоволны.
Слабеньких, постоянно выдающих несущую частоту, сигналов, которыми обычно характеризуются простые жучки, вроде бы нет. А вот короткий пакет импульсов, уже третий день подряд выдаваемый каким-то направленным передатчиком около девяти вечера, очень интересен. Почему направленный? Его засек только один сканер. А вот ответную передачу ровно на семьдесят четыре секунды записали все три моих следящих аппарата.
Что это может быть? Очень похоже на активно-пассивный жучок. Обычным сканером такой найти очень сложно, так как его передатчик основное время выключен. Записывается оцифрованный сигнал с микрофона на флэш-память и по внешней же радиокоманде выдает в эфир короткую, сжатую до предела сохраненную информацию. Экономично, так как передатчик работает обычно менее двух минут в сутки, и очень сложно для обнаружения обычными средствами.
Теперь не мешает ознакомиться с записью внешних камер видеонаблюдения. Кто в это время подъезжал к зданию? А вдруг знакомую машину увижу?
****
– Все? – голос был совершенно спокойный и, что для Федора Ивановича Карасева было самым страшным, какой-то даже равнодушный.
– Больше я ничего не успел узнать, – прошепелявил бывший начальник отдела технического обеспечения в кровь разбитыми губами. Половина зубов у него отсутствовала.
Уже больше двух с половиной часов Штолев выяснял, кто надоумил Карасева подсунуть очень непростой и недешевый жучок в большой плазменный монитор для нового отдела? Что понял этот Федька из подслушанного? Кому успел слить информацию?
