и общем технологическом уровне. Не зря все же я начал вкладываться в эксперименты с паровозостроением за десять лет до открытия первой полноценной железной дороги.
С другой стороны, надо отдать британцам должное, не смотря на определенную техническую убогость — я даже по случаю выкупил за смешные деньги пару списанных уже паровозиков для будущего музея — англичане поставили дело на твердую коммерческую основу, а учитывая несопоставимость денежного ресурса, вскоре они вероятно должны были сначала догнать нас, а потом и перегнать. Грустно, но пока в плане массового внедрения техники нам с британцами тягаться было достаточно сложно. Что там сложно: просто невозможно.
В Нидерландах подписал договор на поставку восьми паровозов для их собственной «экспериментальной» железной дороги Амстердам-Харлем, а также заказал постройку нескольких транспортных кораблей для обслуживания маршрутов РАК.
Надо признать, что везде появление «Суворова», служащего нам такой себе разъездной вооруженной яхтой вызывало удивление и шок. Не то чтобы пароходы были совсем уж уникальной редкостью, однако именно военных пароходов пока было совсем не много. Единицы.
В начале осени 1825 года я дал старт еще одному небольшому проекту, о котором очень давно размышлял, поглощая во множестве блюда доминирующей тут французской кухни. Собственно, французская кухня, если брать не крестьянский стол, а именно ресторанный уровень, в это время была чуть ли не единственной. Я же хотел это изменить.
— Итак господа, — сидящие за столом повара чувствовали себя явно неуютно. Времена, когда шеф-повар модного ресторана мог быть знаменитостью, медийной персоной, спокойно вращавшейся в высшем обществе, были еще очень далеки, а работники ножа и поварешки оставались по статусу где-то на уровне обслуживающего персонала. Естественно приглашение отобедать с великим князем и наследником престола в такой ситуации воспринималось с немалой тревогой, — я попросил вас сегодня посетить Михайловский дабы обсудить важную на мой взгляд проблему. Отсутствие как таковой высокой русской кухни, сочетающей передовые кулинарные приемы, течения ну и конечно национальный колорит.
Ради такого случая я приказал дворцовым поварам приготовить некоторые блюда из прошлой жизни, которые у меня ассоциировались именно с русской кухней: холодец, окрошка, салат «оливье», котлету по-Киевски и еще с десяток других традиционных для постсоветского стола кулинарных шедевров.
— Ваше императорское высочество, — совсем по-ученически поднял руку один из поваров, что в купе с достаточно массивной внешностью выглядело достаточно забавно, — а почему вы обратились именно к нам?
— Хороший вопрос, — я усмехнулся и кивнул. — К сожалению, в Петербурге, не смотря на всю «столичность» города, совсем не много действительно хороших поваров имеющих к тому же русскую фамилию и православное вероисповедание. Согласитесь, господа, не дело допускать каких-нибудь французов до наших посконных пирогов с визигой, что они в них могут понимать.
По обеденной зале прокатилась робкая волна смешков. Повара начали потихоньку выдыхать и задавать насущные вопросы, переводя собрание на более-менее рабочие рельсы.
Конечно, национальная кухня — это совсем мелочь, особенно в сравнении с теми же железными дорогами или тяжелой промышленностью. Однако если брать общую канву продвижения русской культуры, то почему бы и не поднять этот вопрос сейчас, пока та же азиатская кухня европейцам еще совсем не известна и место ее не занято.
Вообще некоторый опыт ведения ресторанного бизнеса у меня уже тут был. Товарищество «Русский шоколад» к 1825 году уже имело на балансе не только собственное кондитерские фабрики, сахарозаводы, магазины и транспортные корабли для перевозки не растущих, к сожалению, в России какао-бобов, но также сеть небольших кафешек, ориентированных на продажу сладкой продукции. По сути, «Русский шоколад» стал прообразом такой себе вертикально ориентированной транснациональной компании, которая владела всей цепочкой от начального производства до точек розничной торговли. За двадцать лет существования годовой оборот сладкой фирмы вырос с тридцати тысяч рублей до пятисот. Не рекорд, конечно, но и стыдиться подобным результатом тоже не стоило.
Впрочем, опытом это назвать было не совсем честно, поскольку напрямую в управлении сладким бизнесом я участия не принимал, ограничившись вложением денег, идей и административным прикрытием, без которого вести дела в России, к сожалению, и в эти времена было достаточно проблематично.
С другой стороны, тут я тоже не собирался заниматься непосредственно заниматься управлением едательными заведением. Более того, мне как таковая и прибыть-то, — хотя какая там может быть прибыль на фоне всего остального: копейки — была не нужна. Как и в случае с газетами, гораздо важнее был пропагандистский эффект.
— И что вы, ваше императорское высочество, хотите непосредственно от нас? — Подал голос другой работник общепита, на этот раз подчеркнуто худой, что для людей его профессии особенно в эти времена было немалой редкостью.
— Я хочу издать книгу. Сборник рецептов, каждый из которых в идеале, — я поднял кверху указательный палец, — должен ассоциироваться с Россией. Дабы в любой ресторации Европы, а возможно и мира, человек заказав это блюдо знал, что оно происходит из нашей кухни. Естественно одними только кулинарными методами этого добиться невозможно, нужна еще и хорошая реклама, но этот вопрос я возьму на себя.
Работа по сбору материала для такой себе книги о вкусной и здоровой пище, основанной на родных рецептах и их кулинарных интерпретациях заняла в итоге больше полутора лет. Для увеличения количества участников и дополнительного привлечения внимания к этой затее был объявлен конкурс. Условия конкурса были просты и незатейливы: нужно было придумать кулинарный рецепт, основанный на характерных для России продуктах и способах их приготовления. Ну и отправить его в редакцию естественно.
Характерные для русского стола растительные ингредиенты: грибы, лесные ягоды, гречка, редька, репа, черемша, щавель; продукты животного происхождения: сметана, творог, мед, осетрина, икра; и конечно же сами способы их обработки: соление, квашение, копчение, сушка — той же рыбы, например, уваривание в холодец и студень — такие ориентиры были выставлены желающим попробовать свои силы в объявленном конкурсе.
Устанавливалось несколько категорий: первое, второе, холодные закуски, горячие закуски, выпечка, напитки алкогольные и безалкогольные. За первое место в каждой из категорий предлагался приз в сто рублей, за второе — семьдесят и за третье — сорок. Плюс несколько сотен утешительных призов в десять рублей авторам тех рецептов, которые будут отмечены высоким жюри.
Кроме того, лучшие рецепты должны были в итоге войти в книгу с обязательным указанием авторства, что так же мотивировало профессиональных и не очень поваров присылать в редакцию результаты своих кулинарных изысканий.
Честно сказать, я сам не удержался и в качестве шалости настрочил десяток рецептов — подписавшись все тем же Кузьмой Прутковым — из будущего, без которых сам мало представлял отечественную кухню: оливье, селедка под шубой, котлеты по-Киевски и по-Пожарски, бефстроганов, мясная солянка и суп-пюре из лесных грибов — все то, что сам готовил еще в прошлой жизни. Более того — вот уж хохма — один из рецептов, а именно рецепт котлеты по-Пожарски, был удостоен малым поощрительным призом в десять рублей. Мне было очень приятно.
Результатом стало то, что редакцию банально завалили мешками с присылаемыми со всей страны письмами. Рецептов было так много, что пришлось нанимать сразу несколько поваров — грамотных и еще и с фантазией, — которые бы проводили первоначальную отбраковку совсем уж откровенно бредовых предложений, доля которых, как всегда в таком случае бывает, доходила до 60%.
Впрочем, и действительно годных находок оказалось очень много. Настолько, что мы с Измайловым почесав затылки решили выпускать дополнительное кулинарное приложение к «Правде», в котором печатали лучшие на наш взгляд рецепты.
Фактически все это действо приобрело форму некого «реалити-шоу» с поправкой на местную специфику и уровень развития телекоммуникационных средств. Каждую неделю в газете публиковали отобранные нашим жюри рецепты после чего собирали отзывы читателей и составляли «топ» понравившихся читателям рецептов. Получилось интересно, интерактивно и, не побоюсь этого слова, свежо.
Приложение неожиданно стало пользоваться бешенной популярностью. Интернета-то еще не было, залезть в две секунды и посмотреть, чего интересного и необычного можно приготовить за пять минут, было просто невозможно, а единственным источником кулинарных знаний зачастую были рукописные тетради с рецептами передающиеся по наследству от хозяйки к хозяйке.
В такой ситуации необычайный спрос на такую простую бытовую информацию оказался в некотором смысле даже вполне понятен, и в итоге дошло до того, что спустя пару лет, приложение отпочковалось от «Правды»
