с тихим придыханием промурлыкала она, опираясь на парту. Руслан оторопел. Такое впечатление, что все мысли вылетели из головы, и кружатся над мозгом, как мотыльки над фонариком.
— Или, если сказать по-иному — безопасность жизнедеятельности. Как вам такое название? — женщина потянулась длинным гибким телом, чуть тряхнула волосами-гривой и ослепительно улыбнулась.
— Хватит пялиться, — продолжала она, продолжая улыбаться, но все в ее голосе говорило совершенно обратное:
«Смотрите на меня внимательней, и не отводите взгляда, я разрешаю».
— Какое самое главное правило конспирации? — снова спросила она, всё тем же тихим вибрирующим голосом.
Тишина в ответ. Руслан и сам чувствовал, что в горле у него пересохло. Да он сейчас и слова не может сказать, а если и попытается — то (он был уверен) — все его слова прозвучат как мышиный писк перед этой большой, красивой и мягкой кошкой.
— Самое главное правило конспирации, — продолжала Юта тихо и вкрадчиво, и каждый звук пробирал до самых печенок. — Если прячешь дерево — прячь его в лесу. Песок — в пустыне. А воду надо прятать в океане.
— Начнем с самого начала! — голос приобрел обычную резкость, вкрадчивые нотки исчезли. Руслан с трудом заблокировал в себе желание встряхнуть головой. Его словно бревном по голове шарахнули. А сосед по парте так и сидел с раскрытым ртом, и чтобы привести парня в чувство, Руслан ткнул его локтем.
— Надеюсь, про важность псевдонимов и позывных вы поняли. Как и про важность жаргона, — продолжала Юта совершенно нормальным голосом. — Если вы этого не поняли — пеняйте на себя. Теперь поговорим о том, как неестественные вещи делать совершенно банальными. Что привлекает внимание? Четыре парня темной ночью, сосредоточенно куда-то шагающие — несомненно привлекут внимание. Особенно если они в камуфляже и разными предметами в руках. А вот парочка влюбленных, бредущие со скоростью черепахи, скорее всего выветрятся из памяти, как только исчезнет из поля зрения. Это понятно?
— Да, понятно, — прогудел кто-то сзади от Руслана.
— И, пожалуй, второе правило, которое вы должны усвоить: никому и никогда не доверяй. Не просто тупое недоверие, а постоянные проверки. Чтобы попасть в Штурмгруппу, человеку мало желания, и даже профессиональных качеств. Ты должен заслужить доверие своих товарищей. Для этого надо пройти три ступени доверия. Три как минимум, хотя можно и больше. В свое время очень радикальные ребята с ходу предлагали новичкам очень жесткие проверки. Например — убить человека с мешком на голове. Патроны могли быть холостые, а могли быть и настоящие. И психика человека в большинстве случаев может не выдержать. Потому что новичок не только должен заслужить доверие, но и сам доверять вам. Первая проверка — это обычно самое безопасное деяние, за которое даже штрафа не дадут. Расклеить листовки. Прекрасное задание. Человек справился — значит уже молодец. Вторая ступень — это уже административная ответственность. То есть человек сознательно нарушает закон, за что его ждет штраф или несколько суток в камере. Привести примеры административных нарушений. Нет, не надо?
— Хорошо, — сказала Люгер после паузы. — А что же третья ступень? После которой человек имеет право сам назвать себя, выбрать себе новое имя, и стать оружием Революции. Наверно, это уже деяния, подпадающие по Уголовный Кодекс? Все становится уже гораздо серьезней…
— Что я вам скажу, ребята, — голос Юты становился все жестче и суровей. — Однажды взрослого и серьезного парня послали на железную дорогу, с куском мыла и примотанным к нему нерабочим мобильником. Парня взяли прямо на месте. Надели наручники, мешок на голову. Привезли в это помещение. И сказали ему, что это было вовсе не мыло, а мобильник — очень даже рабочий. Два раза двинули по печени. И парень рассказал все. Вообще всё. Что знал, и о чем просто догадывался. Потом с него сняли мешок, и я посмотрела ему прямо в глаза. И больше я его никогда не видела, и видеть не хочу.
— А знаете, почему это произошло? — резко спросила Юта. — Это произошло, потому что он не придумал себе ни легенды, ни алиби. Надо всегда думать. И лучше — думать заранее. А что нужно было говорить? Товарищ Руслан, что нужно было говорить в таком случае?
— Ну, наверно…, не знаю, — проблеял Руслан.
— Я не я, и лошадь не моя, — прочеканила Юта. — Я шел вдоль железной дороги. Увидел человека, который возился на рельсах. Он был в перчатках, и что-то прикапывал. Меня это напрягло. Я дождался, когда человек уйдет с путей, и бегом бросился туда. Нашел эту штуку, вытащил ее. И тут меня скрутили!
Юта выдержала паузу.
— Вот, — произнесла она жестко. — Вот о чем вы должны подумать, прежде чем что-то делать. Это и есть безопасность вашей жизнедеятельности. И когда это до вас дойдет — вы будете неуязвимы. Умный, думающий человек за решетку не попадает. Он остается в строю и продолжает работу во благо идеи и Революции.
— У меня всё, все свободны…
Через час, который им выделили на отдых и обед, всё в том же учебном классе их ждал «товарищ Карл». Было видно, что этот совсем еще молодой человек здорово волнуется.
— Здравствуйте, — решительно произнес Карл, как только все заняли свои места за партами. — Я здесь являюсь специалистом по… скажем так… теории и вообще, скажем так, научным теоретиком. И я бы хотел вам объяснить, что собственно говоря, происходит. Как вы думаете, эти курсы, которые мы проводим, они полезны для вас?
— Да вообще крутяк, — чуть не выкрикнул длиннорукий вологжанин, который опять сидел рядом с Русланом. — Жесть. Я тут за день научился больше, чем за все время пребывания в коммунистической партии.
— В так называемой коммунистической партии, — поправил его Карл. — У вас не создавалось последнее время ощущения, что другие слишком много отводят внимания теории? При этом, я вот сам встречал много разных людей. С разными идеологиями, видел закостенелых сталинистов и ленинцев, знаком не по наслышке с троцкистами, с маоистами, с анархистами и прочими. И я не могу сказать что они — революционеры. Они прекрасные теоретики, замечательно ориентируются в разнообразной литературе, некоторые могут цитировать наизусть. А как применять на практике — никто не знает.
— В чем особенность теоретической подготовки революционера, в частности как бойца революции? — спросил как будто сам себя Карл. — Давайте попробуем найти ответ, например, у крупнейшего практика и теоретика революционного движения. У Ленина. Как вы считаете, что Ленин подразумевал под теоретической подготовкой революционера? Давайте вспомним, считал ли Ленин теоретической подготовкой революционера — изучение марксизма? Как думаешь, Руслан?
Не сказать чтобы Руслан растерялся, конечно он совершенно
