Разыгравшаяся непогода с сильным ветром затрудняла использование в небе гидросамолета и одновременно создавала благоприятные условия для подводной атаки. Умело спрятав за буруном волны поднятый перископ, капитан С-13 решал трудную задачу.
Пробраться к транспортам сквозь заслон из эсминцев, было очень сложно. За время войны, англичане хорошо научились бороться с подлодками противника и грамотно строили свой защитный ордер. Гораздо проще было атаковать линкоры, которые почему-то имели минимальную защиту, но приказ зачитанный командиром дивизиона, четко и ясно говорил, что главная цель атаки транспортные корабли.
Следуя за конвоем, Маринеско несколько раз поднимал перископ, пытаясь выйти на угол атаки транспортов, но каждый раз откладывал атаку. Была ли это нерешительность или излишняя осторожность трудно сказать. Капитану нужно было не только потопить хотя бы один корабль, но и ещё вернуться домой, чтобы посрамить всех своих врагов и завистников.
Неизвестно как долго бы ещё маневрировал командир, но все решила случайность. Во время очередного перестроения, идущий головным «Резолюшен» так хорошо подставил под удар свой борт, что Маринеско не смог удержаться. Слова «Товсь» и «Пли» сами сорвались с его губ и две торпеды устремились к цели. Вскоре прогремели взрывы и через двадцать четыре минуты с «Резолюшен» все было кончено.
Разъяренные гибелью линкора, британские сторожевики и прибежавшие им на помощь эсминцы долго утюжили морское дно глубинными бомбами, пытаясь наказать наглеца, лишившего королевство десятков тонн ценного груза. Действовали они рьяно, от всей души и очень может быть, что выговор или награду Маринеско пришлось бы выносить посмертно, но здесь англичан подвела шаблонность мышления.
Любой британский подводник после подобной атаки, постарался бы как можно скорее проскочить пролив между Оркнейскими и Шетландскими островами или попытался обойти Шетланд с севера. Именно на этих направлениях англичане пытались перехватить своего обидчика, но они имели дело с русским капитаном. Вместо логичного и понятного действия, он направил свою субмарину на севере к Фарерам, вблизи которых через сутки потопил английскую китобойную базу.
Маринеско не знал результатов своей атаки и по возвращению доложил о потоплении только китобоев, чем привел в восторг командование дивизиона. Уже было назначено собрание, на котором должно разбираться дело о трусливом поведении командира С-13. Был готов проект приказа о разжаловании капитана 3 ранга Маринеско в старшие лейтенанты и переводе его на торпедный катер, но всего этого не произошло.
Ровно за день до назначенного судилища шведское радио сообщило о гибели линкора «Резолюшен», чем поставило командование в тупик. За все время существования советского подводного флота, атаки советских субмарин на крупные корабли противника, можно было пересчитать по пальцам, притом на одной руке. До этого линкоры атаковал лишь один капитан 3 ранга Лунин и его действия не завершились уничтожением цели.
Не желая отступать, недоброжелатели Маринеско стали спешно менять дело, ставя в вину командиру С-13 самовольное отступление от приказа Ставки; атаку линкора, а не транспортов. Черные тучи вновь заходили над головой подводника, но госпожа Удача своей лучезарной улыбкой вновь разогнала их.
Стремясь приуменьшить эффект гибели линкора и опорочить моряка потопившего его, англичане официально заявили, что «Резолюшен» — учебный корабль и вез спасительный груз терпящим жестокую нужду жителям Лондона. Это сообщение вновь застопорило ход разбирательств вокруг Маринеско, а Фортуна щедрой рукой вновь одарила нежданного фаворита.
Пронырливые шведы узнали об участии в транспортном конвое французского линкора, что придало этому случаю международный характер. Разгневанный де Голль заявил резкий протест Лондону по поводу привлечения французского корабля к участию в боевых действиях на стороне Англии и потребовал немедленного возврата «Ришелье».
Узнав об этом, многотиражка Балтийского флота написала статью о походе Маринеско, специально подчеркнув, что видя французский триколор, советский капитан не стал нападать на плохо охраняемый линкор. Её немедленно перепечатала «Красная Звезда» и в тот же день Сталин позвонил по телефону Трибуцу.
Вслед за неудачным мятежом путчистов в Париже, случай с «Ришелье» ещё больше сплотил временный военный союз СССР и Франции, что только радовало советского лидера.
— Видимо Ставка была не совсем права, говоря, что транспорта сейчас для нас важнее линкоров. Как показала жизнь, линкоры нам тоже необходимы. Я рад, что у вас товарищ Трибуц есть не только опытные командиры подводники, но и политически грамотные офицеры. Скажите, как вы намерены наградить капитана 2 ранга Маринеско? Все дело в том, что генерал де Голль хочет его наградить за помощь в возвращении Франции линкора «Ришелье» и нам бы хотелось, чтобы награды были равноценными — поставил вопрос в лоб Сталин.
— Командование дивизиона подлодок мне еще не представило наградные документы на товарища Маринеско — заюлил адмирал, поминая про себя героя недобрым словом.
— Понятно, — многозначительно изрек в трубку вождь, ещё больше нагоняя тоску на командующего флотом, — думаю, что в сложившихся обстоятельствах, товарища Маринеско следует представить к званию Героя Советского Союза. Это более весомее и значительнее, чем орден Ушакова 3 степени. Или у вас иное мнение?
— Никак нет, товарищ Сталин — бодро откликнулся адмирал, — звание героя, как нельзя лучшее соответствует совершенному им подвигу.
— Я очень рад схожести наших мнений, товарищ Трибуц. Позаботьтесь, пожалуйста, что бы наградные документы были поданы в ближайшее время. Генерал де Голль, намерен переслать свою награду самолетом, через пять дней — специально подчеркнул вождь.
— Не беспокойтесь, товарищ Сталин. Лично прослежу за этим — заверил вождя Трибуц.
— Я думаю, что и в отношении остальными товарищами подводниками, тоже не стоит откладывать дело в долгий ящик. Восемь уничтоженных ими транспортов — это конечно не подорвет экономику англичан, но заставит усилить охрану своих кораблей. Как вы намерены наградить их? — говоря с адмиралом о транспортах, Сталин намеренно не касался политической подоплеки события. Каждый должен был заниматься своим делом, ибо, как говорил бессмертный классик, который был для России всем и вся: «В глубоком знанье счастья нет» и вождь был с ним в этом полностью согласен.
— Согласно статуту, товарищ Сталин, орденами Ленина, Красного Знамени и адмирала Ушакова.
