– А где они сейчас? – спросил Коля.
Олег Николаевич переглянулся с Головиным.
– После окончания войны и образования Карело-Финской ССР они вместе с остальными жителями были интернированы и отселены из пограничной зоны. В настоящее время они содержатся в лагере специального назначения под Архангельском.
– Но ведь это жестоко! – возмутился Коля.
– Разведка – вообще вещь жестокая, – оборвал Колю Филипп Ильич. – От успешного выполнения поставленного перед вами, Николай Федорович, задания будут зависеть жизни сотен тысяч советских людей! Подумайте сами, стоит ли принимать в расчет арест нескольких сотен финнов ради сохранения сотен тысяч жизней?! Мы их не расстреляли, мы их просто изолировали. В лагере они обеспечены жильем, едой и работой. Кстати, вы сможете скоро в этом лично убедиться, потому что вам предстоит внедриться в эту среду. Под видом пленного финского солдата вы будете помещены в один лагерь с вашими «отцом» и «братом». Приказываю войти к ним в доверие, выучить всю семейную биографию Неминенов вплоть до уличных кличек и детских болезней родственников. Заодно поможете администрации лагеря, выявляя лиц, отрицательно настроенных по отношению к советской власти.
– В учебнике истории таких людей называют провокаторами охранки, – возразил вдруг Коля. – То, что вы мне предлагаете, – это подло и низко.
Филиппа Ильича будто подменили. Теперь перед Колей стоял не обходительный интеллигентный человек, а генерал, не привыкший выслушивать возражения. Ноздри его трепетали от гнева.
– Смирно, старший лейтенант!!!
Коля моментально вытянулся в струнку и, задрав подбородок, глазами следил за генералом.
– Щенок! Сопляк! Мальчишка! Будет он еще тут рассуждать! Нельзя, вы понимаете – нельзя воевать в белых перчатках! Вы понимаете, что если вы «сгорите» в Швеции, то следующему разведчику, который будет послан туда после вас, придется намного труднее, потому что контрразведка, и без того работающая хорошо, будет поставлена на уши?! Гестапо будет, как под рентгеном, разглядывать каждого человека, который вступит в соприкосновение с интересующими нас фирмами. Речь идет о самой возможности для Германии вести войну, поэтому немцы не пожалеют никаких сил и средств на организацию контрразведывательного обеспечения поставок руды! Мы не можем рисковать, отправив на задание неподготовленного сотрудника! Лучше сразу за ручку отвести вас в гестапо, а на шею повесить табличку «Советский шпион». Поэтому вы, товарищ старший лейтенант, через эти недолгие восемь месяцев обязаны, повторяю: о-бя-за-ны стать более финном, чем этот олух Тиму Неминен! И это большая и крайне редкая удача Для всех нас, что вы легендируетесь под реального, существующего, живущего и ныне здравствующего человека. Нам не придется трудиться над составлением вашей фальшивой биографии. Она у вас уже есть. Тиму Неминен где-то жил, с кем-то общался, дружил, ссорился. А главное, документы на него есть и в магистратуре, и в больнице, и в полицейском участке. Начни контрразведка под вас копать – она наткнется на самые подлинные документы, начиная с церковной метрики. Поэтому, товарищ старший лейтенант, будьте любезны вникнуть во всю прежнюю тухлую жизнь Тиму Неминена и перевоплотиться в него самого. Уловили?
– Так точно, товарищ генерал-майор!
– И заодно… Способности у вас есть. Через восемь месяцев, помимо всего прочего, приказываю бегло говорить по-шведски и понимать по-немецки.
– Товарищ генерал! В какое время?
– Я не знаю, «в какое время»! – отрезал Головин. – Я – генерал, вы – старший лейтенант. Я приказал – вы исполняйте. За неисполнение – трибунал. А чтоб ты не чувствовал себя «провокатором царской охранки», приказываю за двенадцать недель пребывания в лагере выдать лагерной администрации двадцать, нет – тридцать человек, отрицательно настроенных к советской власти и режиму содержания под стражей. Со своей стороны, я прослежу, чтобы вы были приглашены и присутствовали при приведении в исполнение приговора в отношении выданных вами финнов. Уловили?
– Так точно!
– Исполняйте. Олег Николаевич, оставляю старшего лейтенанта в ваше полное распоряжение. Хоть на ремни его режьте, но сделайте из него настоящего финна.
Головин направился к двери.
– Извините, дела.
Уже уходя, Филипп Ильич посмотрел в Колину сторону и уже мягче сказал:
– Вольно. Николай Федорович, нам нужно выполнить это задание. Уловили – нуж-но.
– Уловил, товарищ генерал.
– Ну, то-то. До свиданья, товарищи.
Из всего сказанного Филиппом Ильичей Коля понял еще вот что. Если и есть разведчики в белых перчатках, то эти перчатки им нужны для того, чтобы прятать в них руки, запачканные грязью и кровью.
Коля и Олег Николаевич остались в особняке одни, если не считать Володю.
– Знаешь что, – предложил Олег Николаевич. – Начальство уехало, давай перейдем на «ты». Нам вместе еще работать и работать.
– Давайте, – согласился Коля. – Виноват, давай.
– А уставные обращения тебе все же придется бросить, – продолжил Олег. – Ты на Ильича сердца не держи. Ильич – золотой мужик. Ты его постарайся понять. Такая ответственность на человеке!..
– А он – кто? – поинтересовался Коля.
– Филипп Ильич-то? Он – Головин, – с благоговейным уважением в голосе пояснил Олег. – Голова, одним словом. Если бы в ГРУ все начальники были такие, то работалось бы куда легче.
– А что, есть и «не такие»?
– Всякие есть, – уклончиво ответил Колин куратор. – Ладно, давай работать. Времени у нас с тобой действительно в обрез.
– А почему бы Головину не послать тебя вместо меня? – спросил Коля и сам удивился собственной глупости.
– Да-а, – протянул Олег. – Доблестный Ленинградский округ не перестает поставлять в ГРУ идиотов. Разведчик-то – товар штучный. Если бы я обладал твоей мордовской внешностью и способностью к языкам, неужели стали бы на тебя время тратить? Ладно, ладно, не обижайся. Нельзя мне. Я – «засвеченный». Четыре года в нашем торгпредстве в Стокгольме проработал. Я в этом городе каждую подворотню наизусть знаю, ну и меня, соответственно, каждая ихняя собака, не говоря уже про контрразведку. Поэтому меня и назначили твоим куратором. Работу построим так: двенадцать недель в лагере будешь учить свою «биографию» и шлифовать финский, а оставшееся время будем заниматься спецподготовкой – учить город и всю Скандинавию, способы передачи информации, методику вербовки, ну и конечно, языки. Голова приказал тебе, кроме финского, еще шведский и немецкий выучить, значит – выучишь. Короче, если ты через восемь месяцев не будешь подготовлен к выполнению задания, то Голова шкуру с нас, конечно, не сдерет, а петлицы – может. А я ими, между прочим, очень дорожу.
