— Но ведь…
— Я помогу тебе, ведь ты — это я, а я — это ты. Пусть не всегда, пусть пока нечасто. Я хорошо узнал тебя, друг мой. Ты не из обычных людей, о нет, в твоей душе слишком уж много восхитительного холодного Мрака! Ты не такой, как все, ты гораздо лучше, поверь. Да ты и сам знаешь об этом. Не стесняйся признаться себе! У тебя появились могущество и сила, а что есть у кукол? Ничего. Вот они и злятся, завидуют. Мы их накажем, Матиас, я помогу тебе, а ты — мне. Ведь так?
— Так, — согласился польщенный Матиас и пожаловался: — Ханс с Йоргеном-Оглоблей совсем обнаглели последнее время. Да и девки тоже.
— Я знаю, — тихо рассмеялся голос. — Скоро мы отомстим всем.
— Как тогда? — обрадовано переспросил Матиас, вспомнив, как хорошо удалось подшутить над Хансом, Анне-Лийсой, Лиззи. Особенно над Лиззи, ее родители даже хотели подать в суд на «насильника Йоргена». Ха-ха-ха! «Насильник Йорген»… Вот только Ральф…
— Ральф? — Голос внезапно стал серьезен. — Вот Ральф, Матиас, пока самое главное, что ты для меня сделал. Не считая, разумеется, истории Византии.
— Может, еще чем помочь?
— Помоги себе, Матиас! Сколько можно терпеть издевательства? Пора действовать. Поверь мне, пора…
— Что ж, — Матиас улыбнулся, — я готов. А что это за парень на плакате?
— О, это мой самый главный враг!. Вызнай про него все — где он, кто он, с кем он.
— Мы тоже накажем его?
— О да, мой юный друг! Но чуть позже. Еще не пришло время. Пока убит только Ральф… один. А надо — семь. Вернее, теперь шесть, не считая Ральфа.
— Кого шесть?
— Скоро узнаешь. Впрочем, мне все равно кого, — признался голос. — Выбери своих обидчиков. Посмотри кукол. Вечером решим, так?
«Так», — отходя от тумбы, мысленно кивнул Матиас. Он был доволен общением с голосом, наивно полагая его своим, внутренним. Как приятно было его слушать, и какой чудесной мощью он был наделен! И вся эта мощь была направлена на благо его, Матиаса Шенна, некрасивого, никому не нужного и всеми презираемого.
— Матиа-а-ас, — шелестяще напомнил голос. — Ты не нужен никому — это так. Но не забывай, что ты очень нужен мне и себе! Впрочем, в данном случае это одно и то же.
Придя домой, Матиас на цыпочках пробрался в свою комнату — не хотелось сидеть в гостиной, ужинать вместе с матерью и отчимом. Лучше здесь… Матиас поплотней затворил дверь, выдвинул ящик стола… Куклы. Вырезанные из картона куклы. Ханс Йохансен, Оглобля, Анне-Лийса, Лиззи Морз. Лиззи…
— Ты хочешь ее? — вкрадчиво осведомился голос. — Признайся же — да?
— Да, — эхом откликнулся Матиас. — Да, да, да! Но она презирает меня.
— Я могу помочь тебе… И в самом деле, Лиззи красивая девушка, очень красивая — стройные бедра, тонкая талия, серые сияющие глаза, волосы цвета выбеленного солнцем льна. Ты смотрел на нее сегодня на гимнастике, не отрывал взгляда. Какие у нее милые шортики, ты не находишь? Ну, не смущайся! А топик? Она ведь, кажется, была сегодня без лифчика, да? Ты же специально для этого забрался на шведскую стенку. Увидел? Увидел, увидел. Грудь и в самом деле восхитительная. Представь только, ты приводишь ее к себе, медленно раздеваешь, крепко целуешь в губы…
— О! — Матиас обхватил руками голову. — Этого не произойдет никогда. Она презирает меня, ненавидит…
— Ну, что ж ты так пессимистически настроен, друг мой? Я же сказал, что помогу тебе. Но для этого…
— Что для этого?
— Так ты готов?
— Да, да, да! — Матиас и впрямь сейчас был готов на все.
— Тогда выбери куклу, — потребовал голос. — Любую, мне все равно. Можешь даже не глядя.
Тяжело дыша, Матиас закрыл глаза засунул руку в ящик… Оглобля. Йорген-Оглобля.
С самого детства — ну, может, не с раннего, но лет с восьми точно — долговязый Йорген мечтал о мотоцикле. Мощный двигатель, объемистый бак с блестящей наклейкой, сияющие хромировкой дуги. Промчаться на таком по улице — все девчонки будут твои, а пацанам останется лишь завистливо смотреть вслед. Родителей пришлось уламывать долго, почти целый год, да и самому подрабатывать на сборе лесных ягод. Зато теперь — вот она, желто-красная, сверкающая лаком и никелем «Хонда». Пусть не особо мощная модель, зато летит словно птица. Грохочет двигатель, уносятся прочь обгоняемые машины, а за спиною как будто выросли крылья. Нет, не надо за спиной крыльев, лучше посадить какую-нибудь девчонку.
— Покатаемся, Анне-Лийса? — Заглушив двигатель, Оглобля картинно положил руки на руль. Девушка мотнула выкрашенными в медное рыжевье волосами.
— Как-нибудь в другой раз, Йорген.
— Ну, поехали, а? — просительно улыбнулся парень. Вздохнул: уж, конечно, после той нелепой истории с Лиззи не всякая девчонка решится с ним покататься.
— Некогда мне кататься, нужно купить корм для рыбок. — Обернувшись, Анне-Лийса показала на зоомагазин, расположенный рядом со школой.
— А можно с тобой? — с надеждой поинтересовался Оглобля.
— Как хочешь.
Обрадованный Йорген поставил мотоцикл на подножку и, догнав одноклассницу, зашагал рядом с ней.
— Куда это они пошли? — Выходя из школы, Ханс оглянулся на Лиззи. Та пожала плечами — вот еще, смотреть тут за всякими сексуально озабоченными Оглоблями.
— Ты домой, Ханс?
— Нет. — Ханс покачал головой. — Посижу тут, на лавочке, подожду приятеля.
— Ну, жди-жди…
— Поедешь с нами на концерт, Лиззи?
— Это куда, в Черный лес, что ли?
— Ну да, в Черный лес. А чем тебе не нравится?
— Да так. — Девушка усмехнулась, смешно наморщив нос. — Может, и поеду… Если кто-нибудь еще поедет, например Анне-Лийса. Ну, пока!
Ханс кивнул и, усевшись на лавку, принялся от нечего делать крутить головой. Смотрел, как прыгают воробьи в желтых листьях, как, радуясь солнечному деньку, играют в догонялки дети, как в безоблачно-голубом небе медленно тает инверсионный след самолета. Улыбнулся неизвестно чему — просто так, вот этому хорошему дню, веселым голосам, солнцу, лазурному небу, перевел взгляд на школьную ограду, рядом с которой, возле красно-желтого клена, стоял мотоцикл Йоргена, такой же желто-красный, как и кленовые листья. Хорошая машина, скоростная. Впрочем, Ханс ничуть не завидовал — кому что, Йоргену — мотоцикл, а ему бы — хеффнеровский бас, старинный, но такой звучный, бархатный. Дороговато, правда, стоит — антиквариат, тут уж ничего не попишешь. Ханс вздохнул, увидел, как, проходя мимо ограды, внимательно оглядел мотоцикл Матиас Шенн. Надо же — и ему понравился? Может, хочет себе такой же купить? Однако где же Нильс? Словно в ответ в кармане куртки тренькнул мобильник. Эсэмэска от Нильса: «Задерживаюсь встретимся вечером в клубе». Вот, всегда так. Сидишь тут, ждешь. А Шенн-то, глядите-ка, все трется у мотоцикла… Впрочем, нет, он, кажется, трамвай ждет. А вот и Оглобля с Анне-Лийсой выходят из магазина. Анне-Лийса вся такая красивая, смугленькая, темноглазая, вот только волосы зря выкрасила в медный цвет, хотя и так ничего смотрится.
