и быстро было сделано. Всё же за три года руководства строительством военных объектов под пристальным контролем Тайной канцелярии и Бирона Миних и без того бывший одним из лучших военных инженеров своего времени стал просто лучшим в мире. Получил Бурхард Кристоф фон Мюнних, он же Христофор Антонович, от Анны Иоанновны за ударный труд звание генерал-фельдмаршал и был отправлен в Санкт-Петербург строить новый Литейный Петровский завод. Завод должен отливать двухпудовые и шестнадцатифунтовые Единороги.
Меди и бронзы за две прошедшие войнушки накопили немало. Все мелкие и крупные орудия, собранные в Польше, Литве и Пруссии, которые не пошли в музей, отправили на переплавку. Плюсом, со всех крепостиц и городов России свозили мелкие орудия. До начала войны с Турцией нужно было перевооружить Низовой корпус.
Потихоньку набирали силу и уральские заводы. Казна около найденного рудознатцами на Урале месторождений пирита и халькопирита строила завод, завозила туда в основном из Прибалтики рабочих. Переселяла небольшую деревню, чтобы было кому кормить рабочих и продавала такие производственно-аграрные кластеры желающим. Не за деньги в основном. Денег требовали не более десяти процентов. Новому заводчику вменялось сдавать медь в казну в счёт погашения долга. Не всё. Половину. С остальной частью сам что хочешь делай, только не продавай за пределы империи. Медь и бронзу Анна Иоанновна и Совет Министров объявили стратегическим сырьём и вывоз их за границу был запрещён. Не под страхом смертной казни. Промышленников не лишку в стране. Каждый на счету. Человек штрафовался на сумму, превышающую доход, и получал десяток плетей прилюдно. После чего должен был голым с табличкой «Вор» на груди час ходить по родному городу. Всего-то пяток таких экзекуций провели. И как отрезало. Правда таможню и пограничную стражу тоже в это время усилили.
Сейчас война закончилась, наконец, и Брехт, оставив армию с кучей обозов, медленно тащиться по раскисшим дорогам, вскочил на коня и в сопровождении роты башкир поспешил в Ригу.
Событие тридцать девятое
Вы знаете первое правило борьбы? Стреляйте в них прежде, чем застрелят вас.
Ковбой Бибоп
Иван Карлович Шпигель был от природы человек выдержанный и степенный даже, но решительный и настойчивый. Сангвиниками потом назовут таких. Так этот сангвиник те сутки, что ему Пруссаки предоставили, ни на секунду глаз не сомкнул. Расставил Дикую дивизию на предполагаемые места, провёл учения с обстрелом противника и отступлением. Понял, что мало места он пруссакам выделил. Четыре тысячи человек будут полдня тоненькой струйкой через этот мост сочиться. Да ещё две конные артиллерийские роты. Потому, дал команду чуть назад отойти от реки.
Преображенцы ещё на полверсты отступили, а за ними и остальные козельцы. Снова отрепетировали подход пруссаков, их обстрел и отступление своё, якобы паническое. Уже лучше получилось. А когда дело дошло до залпа в упор из пушек, то выяснилось, что через редкие кусты и деревья видны и пушки, и расчёты. Пришлось пройтись вдоль реки и нарубить ещё ивы и боярышника. Листья при этом почти облетели, всё же осень уже. Ещё нарубили. Иван Карлович проехался мимо. Неестественно эти новые заросли выглядели. Обсыпали собранной жёлтой листвою. Да, если присматриваться, то один чёрт видно, что что-то тут не так, но ведь бой будет и пруссаки должны преследовать бегущих дуболомов и преображенцев.
Всё это вчера проделали, тренируясь до темноты. Утром прискакали дозоры и сообщили, что противник выступил с самого утра и к обеду точно дойдёт до реки.
Иван Карлович, ночью не сомкнувший глаз, и всё размышлявший, вертясь в палатке, как бы усугубить и углубить, решил, что между дуболомами и пушками вполне успеют перезарядить лейб-гвардейцы свои штуцера и ещё раз обстрелять колонну неприятеля. Майор Пётр Иванович Бабичев, доведённый этими непрекращающимися учениями и перестановками старого генерала до белого каления, досчитал до десяти, как их герцог Бирон учил, и пошёл доводить до своих о новой задумке Шпигеля. В целом же план генерала ему нравился. Всё, как и учили их в Академии Генерального Штаба, не кидаться со шпагой на пушку, а бить противника так, чтобы не терять своих людей.
Пруссаки не подвели, едва осеннее неяркое солнышко выползло из облаков на самую верхотуру той дуги, что оно наметило сегодня пройти, как к мостку подскакало с десяток кавалеристов в синих мундирах. Покрутились, потом трое переехало мост и остановилось у опушки леса, точнее кустов, и повернуло назад. Дорога всё это время была совершенно пустынная, редкие телеги и почтовый дилижанс козельцы остановили задолго до моста.
Через полчаса из леска на противоположном берегу речушки, такого же, как тот, в котором организовали засаду, стала выходить пехота. Потом их обогнал плутонг, примерно, драгун в синих мундирах. Они проскакали через мост и остановились, спешились у леса. Наблюдавший из-за деревьев за этим князь решил, что плакала вся их затея с засадой, сейчас драгуны зайдут в лес и все обнаружат. Но тут послышалась команда и плутонг, отступив к реке, стал поить лошадей. Повезло. Между тем, зелёная змея пехоты уже вползла в лес. Ещё сотню шагов, и они окажутся прямо напротив его гвардейцев. Решивший и сам пострелять, майор оставил наблюдательный пункт и, пригибаясь, поспешил к своим.
Чуть не успел князь, выстрелы защёлкали неожиданно, он даже свалился в листву по привычке, потом только понял, что это его преображенцы открыли огонь по пруссакам. Там, между ним и засадой, холмик небольшой организовался. Бурей дуб огромный завалило, и он вывернул, падая, гору земли. Майор ускорился, обогнул холм и выскочил как раз в тот момент, когда гвардейцы начали палить из пистолей. Не преминул и Пётр Иванович свои два пистоля разрядить.
Нда, перемудрил Шпигель. Тысяча выстрелов его гвардейцы сделали, а напротив них в лес успело втянуться пруссаков пятьсот. И ни одного целого не осталось. Или убит, или ранен. Зачем и от кого теперь бежать, отступление показывая. Перемудрил генерал. Драгуны, что поили лошадей повскакивали в сёдла, и видя, что мост запружен, бросились пересекать реку в брод. Не широка же, с разбегу легко пересечь. А она оказалась глубокой. Вроде, всего футов пятнадцать в ширину, а глубина в сажень. Кони погрузились в воду, пришлось драгунам слезать и плыть рядом, майор уверен не был, но кажется один потонул. Бабичев в это время отвлёкся, он смотрел, что на мосту делается. Там как раз перевозили фургон с чем-то…
Солдаты, что успели мост пройти, но в лес ещё не вступили побежали назад, а те, что спешили на эту сторону, ещё
