аванс в карманы моего «галифе» не помещался и товарищ Анисимов, пожалев, выдал мне свой старый портфель — с которым я почувствовал себя каким-то товарищем Бываловым, из ещё не снятого «старого» фильма «Волга-Волга». Этот неизменный атрибут советского бюрократа, так при мне и остался и, служил верой-правдой ещё очень долго-долго.
Рисунок 7. 500-рублёвая образца 1921 года.
С «пайком» примерно такая же лабуда. Вместо продуктов питания на руки, мне выдали талоны на питание в местной столовой при волостном Совете. Причём, не «двойной» паёк за две должности, как я вначале предполагал — а «всего лишь» усиленный.
Узнаю родную власть, с её обещалками насчёт холявы при «коммунизме»!
Правда, чуть позже я разобрался и несколько утешился: «Усиленный» паёк — есть суть привилегированный, если говорить своими словами. Такой паёк полагался лишь самой верхушке местной волостной «элиты» — в которую кроме самого Анисимова, Каца и Конофальского — ветерана борьбы с Самодержавием, входил волостной военком, судья и ещё буквально пара человек.
То есть, меня в эту самую «верхушку» приняли!
Ещё я узнал, что товарищам Анисимову и Кацу, их «усиленный паёк» доставляют прямо на дом и решил, что чуть позже — добьюсь такой же поблажки.
* * *
Ну, что ж… Время как раз обеденное, поэтому решил тут же «отовариться» — то бишь, пообедать.
— «Война войной, — сообщил я жизнерадостно товарищу Анисимову, — а обед по расписанию»!
Тот, хотя и просто «сучил» ногами — как жеребец в предвкушении случки, показать мне своего «француза» — но с готовностью согласился с этой вечной солдатской мудростью.
Мнилось мне, что столовая для привилегированных — должна быть пуста, но она поразила своей многолюдностью. Да, блин — опять же знакомые, до какой-то «рандомной» боли, черты: там где «холява» — там всегда многолюдно!
Власть действительно, пока ещё не «забронзовела», поэтому товарищ Анисимов честно отстоял со мной очередь и кушал за общим столом — где кроме нас принимали пищу ещё с десяток «личностей» из совслужащих. Товарищ Кац же, свалил домой, предупредив — что ждёт меня после обеда у себя в кабинете, для сдачи-приёмки дел по должности начальника охраны станции.
Позже я узнал, что где-то на две трети — это такие же «совслужащие», как мордовороты из «12 стульев» — голодающие дети Поволжья… Таковы реалии времени — перманентный бардак на всех уровнях!
Впрочем, кормили достаточно сносно — каша даже пахла мясом, а в супе плавали редкие жиринки. И, довольно вкусно, надо признать!
— Кто готовит? — спрашиваю.
— Ну, прям скажи и готовить некому… — с набитым ртом прочавкал Фрол Изотович, — апосле «хозяивов», думаешь — мало ихних холуёв без дела осталось?
— Ах, да…
Видимо, какие-нибудь бывшие повара какого-нибудь буржуя, помещика или купца — теперь для народных властей вовсю стараются. Интересно, они хоть в кастрюли «товарищам» не плюют?
Обслуживала в столовой тоже — судя по «выправке», бывшая прислуга бывших «хозяев жизни».
Рисунок 8. Столовая при советском учреждении в 20-е годы.
Ещё одно разочарование за день: не знаю как в Москве и конкретно — в Кремле, а в нашей Ульяновке — «усиленность» пайка, на поверку оказалась наличием лишнего куска чёрного хлеба, половине «ржавой» селёдки, да небольшому кусочку сахара-рафинада к чуть подкрашенному чем-то коричневым «чаю».
— Да! Не разжиреешь, однако! — в конце обеда, резюмировал я, — с вашим «усиленным пайком»…
— А зачем тебе «жиреть»? — вполне резонно удивился товарищ Анисимов и не преминул пообещать новых «плюшек», — к зиме, говорят, по четверти керосину дополнительно будут выдавать — работы то у нас «бумажной»… Ой, сколько много!
— Да, — согласился я с ним, — лишний керосин в хозяйстве, не помешал бы.
* * *
По согласованию с Отцом Фёдором я начинаю сооружать потайной схрон в диаконнике для «телепорта» — для своего компа и прочих «роялей», то есть. Задачка ещё та: в маленькой комнатёнке, разместить вообще крохотную — да так, чтоб как можно незаметней было. Компьютерный стол пришлось развернуть поперёк и, переделать его — избавив от боковых ящиков.
Я к чему это?
Естественного освещения в диаконнике не было и приходилось жечь невообразимое количество жутко воняющего керосина, вызывая тяжкие вздохи своего названного отца — явно не входящего в топ самых богатых людей на этой планете.
Чтоб, больше не возвращаться к теме…
Хотя в схроне было невообразимо тесно — при работе на «клаве» локти стены задевают, а сидеть приходилось на ящиках с контрольно-измерительным инструментом — подложив под задницу сидушку от офисного «вертящегося» кресла (само кресло я уничтожил методом разборки и сожжения его пластмассовых частей в печке), но разместить удалось всё! Удалось и, сделать довольно сносную вентиляцию: так что если провести электричество — за компом можно будет работать в довольно комфортабельных условиях.
При этом, для «постороннего» глаза не было видно, что диаконник с «двойным дном» — специально обследовать, измерять снаружи и изнутри или «обстукивать» стены надо.
Быстро попаданческий роман пишется — да не так быстро дело делается: на всё про то — у меня ушло почти полгода…
* * *
После обеда, принимал дела у начальника волостного отдела управления НКВД в его же кабинете. Чтоб дело происходило без бюрократической волокиты, к которой «в последнее время» стал склонен товарищ Кац — глава местной администрации тоже изъявил желание поучаствовать в этом «процессе».
Премного, кстати, ему благодарен за это!
Сперва казалось, наши желания — побыстрее оформить моё вступление в должность, с желаниями главмента совпадают… Подвинув в моём направлении кучу бумаг в картонных папках с завязочками, тот «по-простецки» сказал:
— Расписывайся и забирай свою «канцелярию», товарищ Свешников!
— Э, нет! Сперва я её почитаю, товарищ Кац — а потом распишусь, если всё в порядке.
— Стоит ли уподобляться царским чинушам, — вопрошает с изрядной патетикой, — дрожащим над каждой закорючкой?
Товарищ Анисимов тоже что-то там в невпопад ляпнул.
— СТОИТ!!! Царский чинуша дрожал от низкопоклонства к начальству, а я — от классовой сознательности и ненависти к угнетателям трудового народа.
Эти двое переглянулись и, видимо посчитав меня — более упоротым чем сами, больше вопросов ко мне не имели и не мешали досконально изучить документацию.
Мешало, что оба дымили махрой своих самокруток просто безбожно и, болтали про всякую ерунду, отвлекая внимание. Надо сказать, «бумаготворчество» в Советской России ещё было в самом
