будет исполняться, жёстко наказывая за небрежение.
Как бы там ни было, когда на ступенях дворца появился молодой генерал-майор со знаками различия артиллериста, капральство уже было сносно натаскано, и на те же четыреста шагов укладывало в мишень залпом не менее 40 % пуль. А при стрельбе по выстроенным в шеренгу, шириной во фронт атакующего подразделения, мишеням процент попаданий вообще поднимался до 60%. И хотя при приближении он фактически не рос, возрастая на дистанции стандартных 200 шагов всего лишь до 70%, подобная точность по всем канонам могла считаться невероятной. Конечно, всё это только для нынешних, считай полигонных условий — обученный личный состав, точно определённые дистанции, выверенный и натренированный угол подъёма ружья для каждой из них, абсолютное отсутствие любого противодействия противника… но даже и так, по прикидкам Данилки, выходило весьма впечатляюще. Требования действующего наставления-то так же не в боях проверялись, а на таком же полигоне и в схожих условиях… Так что когда гость чётко отдал честь генералу Ламздорфу и, представившись:
— Генерал-майор Кутайсов, — приложился к ручке «государыни», у них уже все было готово. Оставалось только не обосраться при показе…
[1] 8 линий — это 20,32-мм. То есть по современной классификации — пушки!
[2] Где-то 1,8 на 1,2 метра.
— То-о-овсь… Пли!
Шеренга измайловцев дружно грянула залпом, окутавшись клубами густого белого дыма.
— Заряжай!- и бойцы принялись торопливо перезаряжать ружья к следующему выстрелу.
— То-о-овсь… Пли!- и шеренги измайловцев снова окутались пороховым дымом.
— Экие молодцы, — довольно воскликнул стоявший рядом с юным Великим князем генерал с роскошными бакенбардами по нынешней моде и в мундире с воротником густо расшитым золотым шитьём. Это был генерал-лейтенант Пётр Багратион, знаменитый командир Дунайской армии и-и-и… несчастный муж, жена которого несколько лет назад укатила «в Европы» где и развлекалась напропалую, совершенно чихая на все письма мужа, призывающие её вернуться в семью. Когда Данилка об этом узнал, ему в голову пришло, что может это и послужило причиной гибели генерала в Бородинском сражении? Типа сам искал смерти и, наконец, её нашёл… Нынче же умереть-то — раз плюнуть. Даже при наличии медицинской помощи. Уж больно она неуклюжая. А уж ежели с ней немножко подзатянуть — так и всё совсем просто будет.
В Дунайскую армию они прибыли в середине августа, уже на подъезде узнав печальную весть о кончине её командующего — князя Прозоровского. Но на их планах этот печальный инцидент сказался вполне благотворным образом. Принявший командование войсками генерал Багратион слегка притормозил с наступлением, ожидая гонца из Петербурга с подтверждением своих полномочий, хотя и продолжил энергичную подготовку к нему. Однако такая задержка помогла ему выкроить немного времени на то, чтобы посмотреть на презентацию «Николаевской пули», как теперь стали именовать ту самую пулю Нейслера. Сам Багратион отнёсся к презентации вполне благосклонно, потому что был прекрасно осведомлён о том, сколько братья приложили усилий. В те времена, когда они только затеялись с пулей Минье, Багратион пребывал на должности коменданта Павловска и потому был вполне в курсе того, чем они занимаются. Правда, сам особенно в эксперименты братьев не лез. Потому что в тот момент его мысли занимал тайный роман с сестрой Николая и Михаила — Великой княжной Екатериной Павловной. Так что был некоторый шанс, что он станет им родственником. Увы, не реализовавшийся… Но благосклонное отношение к Николаю с тех времён у него сохранилось.
Продвижения пули в войсках шло… туговато. Но, в целом, успешно. И главной движущей силой этого стал генерал Кутайсов. Бывший майор его с трудом, но припомнил. Это был самый молодой генерал из тех, кто погиб на Бородинском поле… Его положение сейчас было весьма двояким. Отец генерала не имел долгой череды аристократических предков за спиной, как, впрочем, и особенных талантов. За исключением одного — он умел весьма ловко обращаться с бритвой. Вследствие чего он стал личным брадобреем наследника престола Павла, а потом ловко сумел войти в его ближайший круг. Где немало преуспел, накопив солидное состояние и став обер-шталмейстером, графом и андреевским кавалером. Особенно когда его благодетель стал императором… Однако, «по пути» он успел оттоптать множество аристократических мозолей. Так что после убийства своего благодетеля был арестован и некоторое время находился в заключении, после освобождения из которого удрал в Европу, где и продолжал пребывать в настоящее время. А вот его сын зарекомендовал себя храбрым и талантливым военачальником, отличившись в «деле» при Голымине, а также при Эйлау и Фридланде. Но, не смотря на все его успехи над ним продолжала нависать тень опального отца… Так что за возможность угодить императору он ухватился обеими руками. Тем более, что чем угодить было.
Молодой двадцатипятилетний генерал пришёл в восторг даже не столько от самой пули, но от того, как были организованы её испытания. Капральство измайловцев сначала показало разницу в скорости заряжания ружья обычной и новой пулей, которая оказалась весьма незначительной, затем стрельбу, как по одиночной мишени, так и по группе мишеней, изображавшей из себя вражеский атакующий строй, на дистанциях 50, 100, 200, 300, 400 и, даже, 500 шагов. Хотя по поводу последней юный Великий князь Николай и заявил, что на такой дистанции стрельба не планируется, потому как «слишком вознесённый ввысь ствол ружья создаёт излишне большие трудности для прицеливания», но по характеристикам пули она вполне возможна.
После каждого залпа проводился подсчёт попаданий, а затем дырки в досках закрашивались растёртым мелом, которым доски были покрыты изначально — для лучшей видимости попаданий, так что новый залп производился, считай, в чистую мишень. Поэтому все попадания были видны очень наглядно… Результаты каждой стрельбы заносились в отдельный протокол, который потом «подшивался» к итоговому, центральное место в каковом занимала общая таблица, а в конце испытаний на больших листах были вычерчены два «графика нарастания потерь» наглядно показывающие насколько быстрее падает численность атакующего вражеского подразделения при использовании новой пули, по сравнению с обычной. Похоже, Кутайсов с подобным подходом никогда не сталкивался, от чего и пришёл в восторг. Очень уж наглядно получилось…
Ну и результат вышел впечатляющий. Новая пули позволяла достигать той же точности стрельбы на дистанциях вдвое больших, чем обычная, круглая, позволяя делать по приближающейся вражеской пехоте до четырёх дополнительных залпов, а по приближающейся кавалерии один-два. В зависимости от того каким аллюром она будет идти в атаку. Так что уже через два дня Кутайсов укатил в Петербург докладывать императору о результатах.
А ещё через
