Борис Гринштейн - ЗЕМЛЯ ЗА ОКЕАНОМ

* * *

История любит выкинуть коленца позабористее. В тот самый 1818 г., когда, по словам Гринёва, "в Русской Америке остатки капиталистических отношений окончательно отошли на второй план ", вступил в службу РАК и отправился в Колонии человек, заложивший мину под принцип "верховной собственности РАК на землю, средства производства и трудовые ресурсы".

Нет, в отличие от "родной партии", Компания лишилась большинства своих властных полномочий согласно директивы свыше, а не благодаря жестоким законам экономики. Но к 1856 г., когда в Рус-Ам произошла перестройка, в Колониях уже кипела незаконная, но при этом очень эффективная, экономическая жизнь. Настолько эффективная, что и сама Компания в ней участвовала, как правило, так же незаконно.

Симон Вульф, уроженец Курляндии, в 1816г. получил степень кандидата права в Дерптском университете, но ни степени доктора права, ни должности в Коллегии юстиции добиться не смог благодаря своему "5-му пункту", хотя и дошёл с прошением до Совет министров. Зато в Колониях он очень скоро стал ближайшим помощником Правителей, причём всех. Ведь они частенько менялись, а Вульф оставался незаменимым.

Первую реформу Вульф задумал и осуществил совместно со своим добрым приятелем Кириллом Тимофеевичем Хлебниковым, в те годы правителем Ново-Архангельской конторы. На первый взгляд она лишь упрочала монополию, ведь согласно проекту Компания должна была взять на себя посредническую роль и покупать у индейцев различные деликатесы по твердым и низким ценам, а затем уже снабжать им служащих РАК. Обосновывалась необходимость такого шага стремлением избавить обывателей от излишних трат. "Для компании, иногда по недостаткам, выменивают от диких палтусов и иной рыбы; яйца чаечьи, … гусей, тетерок, коренья, травы, ягоды…; и из своих изделий шляпы, ковры… и другие мелочи, за кои и получают от промышленных… все те товары и вещи, кои расходуются от магазина … Сие облегчало бы продовольствие … если бы наблюдали одинаковое правило платить умеренно; но они часто платят без всякого расчета. …Часто случалось, что промышленный отдает за тарелку ягод платок стоящий 2 рубля… Дикие променивают также покупаемый ими у бостонских корабельщиков ром, с чего многие спиваются… Нельзя исчислить вреда, который производится от подобных оборотов."

При этом, явно под влиянием Вульфа, Хлебников упоминал что "поелику держать при каждом отделе специяльного приказчика коштовато… приспособить к сему жидов, не способных по здоровью или иным причинам исполнять китобойную службу". *(4)

В январе 1831г. Ф.П. Врангель, незадолго до этого вступивший в должность Главного правителя, постановил, что отныне свободная торговля жителей крепостей и поселений с индейцами запрещалась, а в каждом поселении и крепости всем должен был ведать особый приказчик (без жалования). Им вменялось ежедневно выменивать продукты в лавке на специально огороженном рынке. Сдавать всё чиновникам и служащим Компании должно было по таксе.

Это указание и стало первым случаем официального разрешения российским подданным в Русской Америке заниматься коммерцией вне Компании. Ведь "провизийные приказчики" должны были сами заботиться о своём пропитании. Лидером в этом бизнесе стал Гершона Мошке. Бывший мелочный торговец из Гомеля, в первом же сезоне отрубивший себе при разделке туши кита фланшерной лопатой ступню правой ноги. Он первым перестали дожидаться, когда индейцы принесут в лавку продукты, и, не смотря на увечье, сам стал разъезжать по деревням и стойбищам, где, как ранее в Белорусии стал давать компанейские товары в кредит под договор о поставках ягод, зелени, дичи. Весной того же 1831г. Мошке, "отдолжив" у приказчика Азарова 4 каюрки, отправил их на ловлю трески и халибута. А в апреле следующего года снарядил артель из 11 человек на сельдяной лов в Ситхинский залив, откуда они привезли ему более 100 тыс. рыб.*(5) Мошке так же первым предложил приобретать у индейцев глину для строительных нужд и дрова для отопления. В 1835г. с разрешения барона Гершон даже приобрёл небольшой бот, "ибо по своему увечию не способен быстро ходить по надобностям службы, чем приносится компании немалый убыток". На самом деле бот, с претензией названый им "Моше хагадоль" (Моисей великий), нужен был Мошке для расширения бизнеса. По некоторым данным оба Моисея добирались до залива Кьюкиот, где скупали цукли.

"Провизийные приказчики" приносили Компании дополнительные доходы, но от введения монополии пострадали простые служащие, поскольку свежие и дефицитные продукты стали попадать, в основном, на стол администрации, колониальной и крепостной, а работникам приходилось довольствоваться в основном соленой рыбой и солониной.*(6) И если второе не слишком беспокоило Фердинанда Петровича, то второе - напротив, очень интересовало. Потому Вульфу было предложено продолжить столь удачный эксперимент.

В 1830г. первые 8 компанейских китобойцев вышло в океан. На следующий год их количество увеличилось до 22, но одновременно с ними на алеутское стадо накинулось более 30 конкурентов, бостонцев и британцев. Там, где в тяжёлых условиях северных морей ходит такое количество судов, неизбежен частый ремонт, а огромная добыча требовала соответствующего количества бочек. Всё это вызвало ажиотажный спрос на пиленый лес и бочечную клёпку.

Вульф предложил нескольким евреям, которые в России арендовали пильные мельницы, вернуться к старому ремеслу. Он не останавливался даже перед тем, что бы снять нужного специалиста с компанейского китобойца, как, на пример, зимой 1832г. Янкел Горовец со "Св. Ионы" капитана Хансена. Именно Горовец поставил на Москве у Белых порогов первую лесопилку. К 1835г. их было уже 11, а Горовец настолько расширил производство, что поставил на своей лесопилке паровую машину.*(7)

Вообще-то и машины, и сами лесопилки, и даже китайские работники принадлежали Компании, но договор составлялся таким образом, что арендатор (который числился приказчиком без жалования) мог оставаться на своём посту до тех пор, пока приносил прибыль не менее 20% от вложения. И, не смотря на то, что стоимость оборудования была завышена почти вдвое, а всю продукцию Компания брала себе по фиксированным ценам, арендаторы преуспевали.

"Бочечная клёпка в Новороссийске процентов на 10 дешевле, чем в Нантакете или Бостоне. Но если не теряешься, можно сэкономить ещё столько же покупая её у краснокожих. Эти бестии крадут её, а так же простые доски, у туповатых русских в огромном количестве. Индейцы настолько обнаглели, что сами подходят к борту на своих каноэ и предлагают товар… Преимущество так же в том, что они охотно меняют на товары - спиртное, сукно, железо и даже масло… но цены знают и торгуются как черти… Они же и доводят до бухты, где можно загрузиться клёпкой."

Капитан МакКормик с "Марианны" напрасно возводил поклёп на индейцев. Спереть что-то с компанейских складов было очень трудно, разумеется, если вор сам же его не охранял. Но этот лес "честно" доставлялся с еврейских лесопилок. Само собой правление не раз пыталось навести в этой области порядок. Но, как говаривал Илья Школьник, арендатор лесопилки на Лосином ручье, близ кр. Св. Георгия - "Что могут найти гои на складе, которым заведует аид--- Гостеприимство и полный порядок." А ссориться из-за мелочей с племенами чиновникам не хотелось, тем более, что очень скоро недалеко от еврейских лесопилок комохи, ковичане, масквим, клатсоп и пр. поставили свои. Примитивные, дешёвые, но исправно поставлявшие изрядное количество леса. Разумеется не своего.

В мае 1836г. правитель Куприянов объявил о закупке леса с индейских лесопилок по цене на 30% выше, чем у евреев. До конца года Компании было продано 2184 сажени досок, а еврейские лесопилки стали работать круглосуточно. Впрочем, это не помешало Правителю доложить в ГП о полной победе над "лесными ворами".

К тому времени "экономический эксперимент" Фердинанда Петровича продолжал расширяться. 2 апреля 1835 г. было подписано, уникальное для этого царствования, высочайшее повеление разрешающее евреям в Америке брать в долгосрочную "аренду от Компании земли и хозяйства …и узаконялись пpомыслы и pемесла в деpевенском их быту". А указом от 6 ноября 1835г. все предложения барона Врангеля, написанные Вульфом, были приняты. "Дабы желательные торговцы и промышленники - евреи сделались, через несколько времени, желанными земледельцами и землевладельцами… Арендное хозяйство с наёмным рабочим трудом… находит более сочувствия у евреев, чем трудный во всех отношениях переход от барышничества к труду хлебопашца… Многие из евреев до запрета сего для них промысла в России жили тем, что брали в аренду у помещиков Украины и Царства Польского их имения или служили у них управляющими. Таковой их опыт и постоянное стремление к занятию сельскими промыслами, преимущественно в форме арендования земель и обработки их наемными рабочими, резонно было бы применить в Американских колониях.