На другой день после совещания я опять встречался с царем.
-Ваше Императорское Величество, после вчерашнего совещания как я понимаю, вам не удалось убедить генерала Алексеева перенести главный удар южнее Полесья и предоставить это право не генералу Эверту, а генералу Брусилову.
-Как вам ответить на это адмирал. Я разговаривал об этом с генералом Алексеевым и он согласился с вашими доводами насчет боеспособности Австро-венгерских войск, и считает, что нам там сопутствовал бы успех. Но он так же считает, что по договоренности с союзниками мы должны наступать именно в Полесье. Это прямая угроза Пруссии - если наше наступление будет развиваться успешно. А боясь потери Пруссии, кайзер снимет войска с французского фронта, и начнет перебрасывать их на наш фронт, и этим мы поможем нашим союзникам.
-Опять эти союзники диктуют нам, где и как надо наступать. Но если мы ударим юго-западным фронтом, германцы также начнут снимать свои войска с других участков и в том числе и с французского фронта, так как побояться разгрома Австро-Венгрии. А перспектива остаться один на один со всей Антантой их не привлекает.
-Мы будем иметь и это направление ввиду, и как только будет видно, что именно там намечается успех, мы сразу перебросим ему дополнительные силы и повернём направление удара Западного фронта на юг. А для этого у нас будет две недели в запасе, прежде чем генерал Эверт начнет наступление на своём фронте.
-Я уверен, что генералу будет сопутствовать успех.
-Вот и посмотрим, окажетесь вы правы или нет.
-Ваше Императорское Величество. У меня есть ещё одно предложение. Я даже не знаю как его выразить, но суть заключается вот в чем. Во время прошедшего совещания, где министр иностранных дел Сазонов, озвучил просьбу наших союзников, предоставить им наших солдат и если возможно и людей для работы на их заводах. Насчет солдат я говорить ничего не буду, а вот насчет посылки во Францию рабочих я бы предложил их просьбу частично удовлетворить послать туда несколько тысяч человек.
-Адмирал, что вы такое говорите. Вы прекрасно сами знаете, что мы испытываем большую нехватку рабочих рук на своих заводах, что приходится к работам привлекать женщин и подростков. А вы мне советуете взять и направить рабочих куда-то за границу, я ещё раньше ответил на эту просьбу, что никаких рабочих и никуда посылать не намерен.
-Ваше Императорское Величество. И я за то, чтобы рабочих не посылать на работу за границу. Но вот есть такие рабочие и не только рабочие, но и из других сословий люди, от которых надо поскорее избавиться.
-Как это избавиться?
-Я предлагаю всех, ну всех конечно не получится, но многих политически ненадёжных, а это в первую очередь тех, кто связан с большевиками, эсерами, анархистами ну и им подобными. Вот их взять и отправить во Францию, поработать на их заводах. После этого мы на некоторое время избавимся от многих неблагонадёжных людей, в политическом плане. Которых, не совсем устраивает политика в стране, это я ещё не грубо говорю. А так, многие из них просто желают свергнуть в стране законную власть, а вот что из этого выйдет даже страшно представить. А это дело надо предоставить Маклакову Николаю Алексеевичу, в его ведомстве хорошо известно о таких людях, и во всех сословиях.
-А не выйдет так, что некоторые управляющие захотят избавиться от ненужных им людей, но к политике не имеющие никакого отношения.
-Но это будет только на совести их, и министерства внутренних дел. Я не исключаю, что и такое может случиться, но это может быть один-два человека на сотню не больше. Но все равно даже не смотря на такие ошибки это надо сделать. Первое, мы избавляемся от опасного контингента, в виде политически не согласных. А второе, мы предоставляем нашим союзникам рабочие руки, как бы выполняя их просьбу. Может поработав там, некоторые из них поумнеют поглядев на западную демократию. Ну, а если не поумнеют, так пусть ими занимаются тамошние власти, и уже они, испытают на себе все прелести лозунга: "пролетарии всех стран соединяйтесь" и подумают, как с этим бороться.
-Хорошо я переговорю сегодня с Маклаковым, и дам ему такое распоряжение, но попрошу, чтобы он отнесся к этому со всей ответственностью, и в начале подготовил такие списки. А как мы таких людей будем отбирать, не арестовывать же на самом деле. Это может негативно отразится на нас.
-Да, может подняться шумиха в газетах, под заголовками - царское правительство избавляется от неугодных. А мы поступим так. По этим спискам проведем мобилизацию. Кто помоложе, таких как будто в армию, кто постарше, скажем что они набираются в трудовую армию и посылаются за границу для срочного выполнения нашего военного заказа, так как сами французы или англичане не в состоянии его выполнить, так как рабочих рук у них не хватает даже для выполнения собственных заказов. Если не согласны ехать, то их ждет фронт, а там всякое может случиться. Да придумать можно много чего, лишь бы спровадить их подольше от России.
Вечером этого же дня поезд уносил меня на юг, в соседнем вагоне направлялся на Кавказский фронт и генерал Юденич. Государь на прощание пообещал ещё раз в этом году побывать на Черном море и даже посетить освобожденные армянские территории.
А Николай-то действует осторожно, и ко мне немного прислушивается, и не хочет конфликтовать с Алексеевым. Эверта не снял, хотя и без меня знает, что он уже не тот, что был хотя бы год назад. Возможно решил посмотреть как он поведет себя в предстоящем наступлении, если всё пройдет хорошо, то Эверт останется и дальше командовать Западным фронтом, если нет, то уже не послушает Алексеева и заменит его на другого генерала. А что я помню о подготовке Юго-западного фронта к наступлению. Если мне не изменяет память, то Брусилов в первую очередь сделал ставку на разведку, в том числе и на воздушную. Потом, на обучение войск в преодолении инженерных препятствий, что соорудил противник перед своей обороной. Он как некогда Суворов под Измаилом, построил повторяющий один из участков обороны австрияков и гонял там по очереди свой войска, уча их в преодолении, и занятии полосы обороны противника.
При подготовке операции командующий Юго-Западным фронтом генерал Брусилов решил нанести одновременно три удара для своих четырёх армий. Хотя это распыляло силы его войск, противник также лишался возможности своевременно перебросить резервы на направление главного удара. Главный удар Юго-западного фронта на Луцк Ковель и далее на Брест-Литовск наносила самая сильная 8-я армия генерала Каледина, на встречу должна наносить 3-я армия Западного фронта, командовал ею генерал Леш. Вспомогательные удары на Львов, наносились 11-й армией генерала Сахарова, совместно с 7-й армией генерала Щербачева. 9-я армия генерала Лечицкого наступала на Черновицы, Коломыю и Станислав. Командующим армиями была предоставлена свобода выбора участков прорыва. К началу наступления четыре армии Юго-западного фронта насчитывали с учетом переброшенных перед самым наступлением подкрепления шестьсот восемьдесят четыре тысячи штыков и семьдесят тысяч сабель, две тысячи сто семьдесят легких и двести четырнадцать тяжелых орудий. Против них были четыре австро-венгерские армии и одна немецкая, общей численностью почти в четыреста пятьдесят тысяч штыков и тридцати восьми тысяч сабель. Одной тысячи трехсот легких орудий, и пятьсот сорока пяти тяжелых. На направлениях ударов армий Брусилова было создано превосходство над противником в живой силе (в два с половиной - три раза) и в артиллерии (в полтора-два раза). Наступлению предшествовали тщательная разведка, обучение войск, оборудование инженерных плацдармов, приблизивших русские позиции к австрийским. В свою очередь, на южном фланге Восточного фронта против армий Брусилова австро-германские союзники создали мощную, глубоко эшелонированную оборону. Она состояла из трёх полос, отстоящих друг от друга до четырёх-пяти верст. Самой сильной была первая полоса обороны, имеющие две-три линий окопов. Основу её составляли опорные узлы, между ними сплошные траншеи. Все подступы к траншеям простреливались с флангов. А на всех высотах были оборудованы доты. Между полосами обороны противник устроил искусственные препятствия -- засеки, волчьи ямы, рогатки и отсечные позиции. Так что и в случае прорыва, атакующие попадали в "огненный мешок", где по ним велся огонь со всех сторон. На первой полосе обороны окопы были с козырьками, блиндажами, убежищами, врытыми глубоко в землю, с железобетонными сводами или перекрытиями из бревен и земли толщиной до двух метров, способными выдержать любые снаряды. Для пулеметчиков устанавливались бетонные колпаки. Перед окопами тянулись проволочные заграждения две-три полосы по шесть-двенадцать рядов, на некоторых участках через них пропускался ток, подвешивались бомбы, ставились мины. Две тыловых полосы были оборудованы послабее, всего одна иногда две линии траншей, меньше пулеметов. Австро-германское командование считало, что такую оборону без значительного усиления русским армиям не прорвать, и потому наступление Брусилова для него было полной неожиданностью. Они проморгали переброшенный резервы, да и не успели бы, подготовиться к такому удару.
