А ещё секунды через четыре трое постоянных обитателей стационарной полицейской будки, находящейся на территории академии, действительно появились в кабинете.
Маса, наскоро проинструктированый ею, как раз успел установить свой смартфон за стеклом книжного шкафа так, чтобы давать ей и картинку, и звук происходящего.
*********
- Господа, прошу вашего разрешения срочно связаться с инспектором Садатоши из девятого бюро токийской полиции, - не делая резких движений, к моменту входа полицейских в кабинет я уже сижу на стуле для посетителей.
Пустые и раскрытые ладони держу на столе, на виду.
Начальник образовательного процесса, которого назвать педагогом не поворачивается язык, только что пришёл в себя. Кажется, он сейчас порывается что-то сказать.
Будь на моём месте действительно шестнадцатилетний школьник-японец... ладно, эту мысль я додумаю как-нибудь потом.
- Попутно. Я могу попросить вас связать меня с начальником избирательного штаба партии, от которой баллотируется в муниципалитет уважаемый господин Кавасима? - не вставая со стула, вежливо киваю в сторону так называемого учителя.
Он тут же напрягается:
- Зачем тебе это?
- Будем торговаться, - пожимаю плечами. - Вы считаете, что всё нормально. Что всё идёт, как надо. Что имеет место просто нетрадиционный инструмент воспитания строптивого ученика. - Многозначительно сверлю его взглядом. - Я же считаю, что имеет место нарушение сразу нескольких пунктов действующего законодательства.
- Вот сейчас мы с ними и будем разбираться, - злорадно цедит горе-преподаватель, усаживаясь на свой стул.
И широко раскрывая глаза от удивления при виде разбитого монитора.
Ух ты. Так он и не особо соображал, что происходит, оказывается.
Значит, я слегка прокачался даже в этом теле. Нокаут в печень - никак не редкость. Особенно если голый кулак. Но вот нокаут в печень так, чтобы у него и соображение отключалось...
Кажется, можно начинать собой тихонько гордиться.
- Я буду разбираться в любом месте, определенном как прокуратурой, так и решением суда. - Спокойно смотрю на него, не делая движений. - Но есть один момент в законодательстве, который я бы не хотел откладывать.
Полицейские, всё это время с любопытством переводившие взгляд с меня на него, наконец, протирают мозги.
- Что у вас тут происходит? - говорит тот из них, который вошел первым.
- У нас с учителем есть взаимные пакеты обвинений. - То, что я перебиваю его и говорю сейчас первым, является явным нарушением как правил приличия, так и этикета.
К сожалению, иногда свое место в иерархии приходится обозначать и такими способами.
- Но есть одна претензия, которую я не могу себе позволить отложить. - Продолжаю под удивленными взглядами троих взрослых. - Это- нарушение закона о выборах в органы местного самоуправления.
А вот теперь, кажется, начальника образовательного процесса пронимает по-настоящему:
- Что ты несёшь?! - он весьма кстати и быстро краснеет, явно выходя из себя.
- Не нужно затыкать мне рот. - Говорю демонстративно вежливо и негромко. Затем поворачиваюсь к полицейским. - Я считаю, что, помимо прочего, имеет место недопустимый конфликт должностных интересов. Если я буду делать громкие заявления в суде, могут пострадать оба предвыборных штаба.
Не знаю, настолько хорошо обитатели нашего академического кобана ориентируется в предвыборных реалиях, но надеюсь, главных кандидатов они всё же знают.
- Пока не понял. Чего ты хочешь? - в отличие от педагога, служители закона ведут себя наредкость конструктивно.
Просто перекрыв единственный выход из кабинета, они не гонят коней и терпеливо разбираются в ситуации. Кажется.
- Господин Кавасима и мой отец являются конкурентами на будущих выборах, из разных партий. Уважаемый сенсей, - вежливо киваю в его сторону, - видит себе нашу с ним размолвку личной. Я же считаю, что имеет место недобросовестная битва между избирательными штабами. Поэтому предлагаю, во избежание глупостей в горячке - и будущих взаимных обвинений, не красящих обе стороны в глазах избирателей - позволить мне сказать ровно две фразы его начальнику. По избирательному штабу его партии. При вас, и при самом господине начальнике образовательного процесса.
**********
Гэнки отстраненно созерцал птиц за окном.
С одной стороны, свобода есть свобода. Что ни говори, но эти несколько дней в кутузке нервы ему напрягли. И не только нервы.
С другой стороны, видимых и серьезных провалов не случилось. Определенные потери, конечно, в будущем ещё предстояло понести - но ничего критичного на текущий момент не просматривалось.
Отдельным пунктом шла практически бессонная ночь. В офис он попал, считай, не заезжая домой, а подремать удалось едва ли полчаса - на неудобном стуле, в больнице.
Находясь в сомнамбулическом состоянии, он даже не удивился, принимая крайне нетипичный вызов от младшего Асады.
- Что-то случилось? - безошибочно угадал оябун, увидав пару нижних чинов полиции рядом с сыном товарища.
Сам звонок, кажется, производился откуда-то из учебного заведения.
- Я не смог дозвониться отцу. Потому прошу вашей помощи, - ровно сообщил Маса и многозначительно поиграл бровями.
- Говори.
- У меня возник конфликт по месту учебы. Скорее всего, я сейчас поеду разбираться в офис прокуратуры, и моего законного представителя пригласят уже туда. - Озадачил светловолосый. - Но есть два момента. Первый, поскольку я бы не хотел трогать мать: вы не знаете, где сейчас отец?
- Знаю. Он очень занят; и до него не смогу дозвониться даже я ближайшие три часа, - откровенно ответил Томиясу. - Но я пришлю тебе юриста, хорошего. Мивако прямо сейчас начнёт связываться с офисом вашего прокурора... Какой второй пункт?
Кумитё здраво рассудил, что задать все вопросы можно будет и потом, в более спокойной обстановке. Без свидетелей. Сейчас же следовало максимально сплотить ряды перед лицом любой внешней угрозы, какой бы смешной она ни была.
- Второй вопрос. Вы бы не могли, как представитель нашего избирательного штаба, - Маса выделил слово "нашего", - прямо сейчас связаться с начальником штаба... - он продиктовал фамилию главного конкурента.
_________
Окончив разговор, Гэнки почувствовал, что полностью проснулся.
Младший Асада за каких-то полдня, добравшись до своей школы, выдал на-гора целый клубок вопросов. Не сказать, чтобы неприятных.
Отец его и правда будет недоступен ближайшее время, потому придётся кое-чем заняться лично.
Во-первых, пацан абсолютно нормально вписался за девчонку из своего круга, пострадавшую неправильно. Если прозвучавшие обвинения подтвердятся хотя бы наполовину, Томиясу уже сейчас видел, как можно будет обыграть эту несправедливость в рекламных предвыборных роликах.
Во-вторых, как обычно и бывает, справедливость очень часто оказывается беззащитный в первую очередь в глазах закона. Гэнки, в силу опыта, несмотря на так и не прозвучавшие детали, сообразил: Маса банально отмудохал преподавателя и только благодаря этому получил доказательства своей правоты.
Собственно, помощь, о которой он просил, была логичной: кто-то из старших, имеющих права говорить от имени всего штаба, должен позвонить боссу этого Кавасимы и предложить размен.
Кавасима не выдвигает обвинений против пацана Асады - а предвыборный штаб Томиясу не поднимает волны в каналах коммуникации.
- А ведь может и получится, - хмыкнул оябун сам себе.
Понятно, что звонок пацана выбивался за рамки обычных процессов. Но и просить ему сейчас было некого - Ватару-то недоступен.
Мивако же находилась не на том уровне, хотя с пацаном и общалась близко и неформально.
- Шустрый, - многозначительно покивал сам себе Гэнки.
