касательно Гриши существенно уменьшились. Да, я знал, что он сам по себе мутный человек и определенно что-то делает на стороне, быть может, даже что-то незаконное… А еще, этот подозрительный журналист как-то связан с деятельностью нашей электростанции и по какой-то причине очень интересуется авариями на ядерных объектах Союза за последние двадцать лет…
— Леха! — Женька вдруг толкнул меня локтем в бок, затем усмехнулся. — Ты опять ушел в себя?
— А? Что? — я попытался понять суть вопроса.
— Год почти прошел, а ты все такой же… Как нюхнул тогда краски в актовом зале, так и ходишь пришибленным. Ладно, шучу. Я говорю, погода сегодня замечательная, может быть, все вместе по городу погуляем?
— Отличная идея, — я разом выкинул из головы Григория — мало ли куда его понесло? — Только сначала мне нужно встретить Юлю.
— А давайте все вместе и встретим? — предложила Катя. — Куда идти?
Ее единогласно поддержали.
Всей компанией выдвинувшись в сторону центра города, Артем подошел ближе и слегка толкнул меня локтем в бок.
— Леха, все нормально? Я заметил, что ты как-то странно смотрел на того мужика, с сумкой. Кто это был такой?
— Да так, журналист один знакомый, — улыбнулся я. — Странный тип, которого я никак понять не могу.
— А, ясно, — многозначительно хмыкнул тот. — Все они странные. Вечно свой нос суют туда, куда ни просят. У меня дядя тоже журналист.
По пути я увидел какую-то бабульку — та продавала полевые цветы. За сорок копеек я стал обладателем яркого разноцветного букета. Пахло от него просто шикарно. В самом ближайшем будущем я собирался воспользоваться им по прямому назначению — подарить.
Недалеко от улицы Лазарева мы встретили Юлю — ее отец, на уже знакомом мне «УАЗике» подвез девушку к кинотеатру «Прометей». Предварительно погрозив мне пальцем, он отпустил дочь, поцеловав ее на прощание. Я понимающе кивнул, мол, каюсь. Все будет нормально.
Опуская подробности нашей с Юлей встречи, скажу, что она была бурной, а эмоций было с избытком. Мы очень соскучились друг по другу — пока остальные стояли в стороне, мы буквально сцепились в объятиях. Если подумать, то получалось, что мы не виделись почти два месяца, да и возможности созвониться практически не было. А письма писать банально не хватало времени. Кстати, увольнение у нас с Горчаковым было не простым, а с ночевкой. Гнездов почему-то расщедрился и выписал неожиданный бонус.
Все дни, за последние две недели в учебном центре, мы пахали как лошади, вставая в шесть утра и падая обратно на кровать только в десять вечера. Бывали и ночные подъемы, с отдельным сюжетом. Выматывался я как полковая лошадь. Иногда доходило до того, что я засыпал прямо на теоретических заданиях, за что смачно получал линейкой по затылку. И все же, я вспоминал это с радостью.
— Ну что, айда в кино? — предложил Женька, высматривая вдалеке яркую вывеску с анонсами. — Два фильма на выбор… «Любовь и голуби» и «Искренне Ваш»… Вроде обе комедии, только про вторую я ничего не слышал.
Едва услышав про «про голубей», я тут же проголосовал за первый. Не скажу, что фанател от этого советского фильма, но почему-то каждый раз, при просмотре на душе становилось как-то легко и спокойно. Умели же тогда снимать, причем без миллионных бюджетов и всяких «Оскаров», «Золотых Глобусов» и подобной чепухи. А все потому, что актеры, режиссеры, да и вообще люди были совсем другими. Тогда работали не ради коммерции, а ради великого искусства и для людей… Ой, что-то меня не туда понесло!
В общем, пока я ностальгировал, остальные поддержали мое решение, тем более фильм давно был «на слуху». Уж не знаю, ходила ли на него молодежь, но кинозал выглядел заполненным.
Мы с Юлей сели рядом и весь фильм держались за руки. Казалось, только уселись в кресла, а время за просмотром «классики советского кинематографа» пролетело незаметно. Даже не смотря на то, что я видел его уже не один раз, все равно посмеялся. Однако на остальных фильм особого восторга не произвел, понравился, но не более. И я понимал почему…
В середине восьмидесятых зарубежные фильмы, особенно американские, в СССР показывали широкой публике весьма неохотно и с большой задержкой. Например тот же терминатор со стариной Арни попал в советский видеопрокат аж в восемьдесят девятом году, спустя пять лет после премьеры. Но факт оставался фактом, наша молодежь фанатела от американской фантастики и жадностью впитывала в себя то, что наснимали пиндосы, под штукатуркой из специальных эффектов.
После «Прометея» наша компания неторопливо направилась в сторону кафе «Припять». Расстояние до другого конца города миновали быстро, мы шли и постоянно болтали. В такую жару, очень уж всем захотелось мороженого и прохладного лимонада. Время тянулось медленно, отчего я был на десятом небе от счастья — рядом любимая девушка, друзья и никаких проблем. Никаких занятий, чекистов и вообще почаще бы так. К сожалению, я понимал — таких моментов будет очень мало.
Мы уже практически подошли ко входу в кафе, как вдруг я услышал громкий крик. Затем какой-то возглас, грохот. Послышался приближающийся топот.
Вдруг из-за внутреннего дворика кафе, торопливо выбежал испуганный мальчишка лет одиннадцати, а следом за ним еще четверо, но явно постарше. Они бежали за парнем, улюлюкали. Кто-то даже изловчился и швырнул в него камень, к счастью не попал.
Всмотревшись, я с изумлением узнал в нем себя. Другого себя, из прошлой жизни, который потом станет подполковником Российской армии войск РХБЗ. Мне тогда и вправду было около двенадцати лет.
— Стой, дурак! Все равно отберем! — кричали ему. То есть мне.
Наблюдая за картиной, я испытал целый букет эмоций. И что-то я не помнил, чтобы хулиганы щемили меня где-то за магазинами… Память подводила?
Все это происходило буквально в пятидесяти метрах, на наших глазах. Вот один из преследователей все-таки догнал мальчишку, изловчился и ухватил его за ворот рубашки, повалил на землю. Подоспели другие. Принялись бить ногами, выкрикивая что-то обидное.
Этого я допустить никак не мог!
— Э-э! А ну отставить! — заорал я, рывком бросившись на помощь самому себе. От осознания ситуации, крыша могла поехать, но я прекрасно контролировал свои мысли.
Трое сразу же бросились бежать, четвертый окинул меня хмурым взглядом, медленно развернулся и бросился за своими товарищами. Что-то в его лице показалось мне знакомым… Они что-то кричали, оглядывались. Я различил только фразу: «Ты еще получишь, Семенов…»
Семенов моя настоящая фамилия, обладателем которой я был до тех пор, пока меня не пристрелили в Сирии. Однако меня сбивало с
