возникает резонный вопрос “А на хрена мне это всё надо?”. Будучи фактически долларовым миллионером и привыкнув к независимой жизни, подставлять шею под ярмо у меня не было абсолютно никакого желания. Но прожить всю свою жизнь уголовником я тоже не планировал. И дядя предложил отличный вариант. Вариант, конечно, сложный и чрезвычайно опасный. Но оно того стоило.
Комиссия по контролю за списанием и утилизацией оружия и боеприпасов в ходе модернизации вооружений имела почти неограниченные полномочия и под её прикрытием можно было осуществить многие вещи, которые в обычной ситуации были невозможны. Операция “Прощай оружие”, предполагала создание первой опорной базы в городе Таганий Рог, и одним из элементов выстраиваемой системы, являлось создание в этом городе мощной криминальной группировки, которая должна была обеспечить взятие под контроль морского порта, через который будет осуществляться контрабанда оружия на мировые рынки. И я был согласен с дядей, что моя кандидатура подходила на роль организатора такой группировки просто идеально. При этом Иван Владимирович мог легализовать меня как тайного агента. Высший гриф секретности на деле агента, работающего под прикрытием, не позволит никому обнаружить странные нестыковки в моей биографии. К тому же легенда получалась комбинированной и в ней сам чёрт ногу сломит.
Для всего уголовного мира я был бандитом по кличке Китаец и по документам, выправленным мне Дальневосточным криминальным сообществом, в тюряге по уголовным делам я проходил как Самохвалов Денис Петрович. В Системе дядя предложил легализовать меня как капитана Государственной Пограничной Службы, находившейся в ведении Государственной Службы Безопасности. По легенде я проходил службу в Дальневосточном округе в отдалённой погранзаставе на границе с Китаем. Учитывая моё знание обстановки в том регионе, заподозрить меня в чём-либо или обнаружить какие-нибудь нестыковки в поведении было попросту невозможно. Таким образом, появлялась ещё одна залегендированная фигура — капитан Погранслужбы Сидоренко Дмитрий Александрович. Тем более что на одной из застав действительно раньше служил капитан, только Титаренко Дмитрий Александрович, который в своё время перевёлся в одну из частей, дислоцированных на территории дружественного Казахстана. Проследить дальнейшие передвижения этой личности вследствие небольшого пожара, случившегося в части, в результате которого сгорело большинство документов, было невозможно.
Время поджимало. Создание в портовом городе ЧОП “Рубеж” шло уже полным ходом, также началось формирование ударной нелегальной группы боевиков силовой поддержки. А вот создание криминальной группировки существенно запаздывало. Но прежде чем приступить к созданию группировки, мне нужно было укрепить свою легенду в Конторе. Поэтому дядя отправил меня на трёхмесячные курсы повышения квалификации оперсостава при Высшей Школе ГСБ, так называемой “Вышке”.
Нужно было выстраивать свою жизнь заново и планы дяди и Братства Генетической Спирали, одним из руководителей которого он являлся, по перестройке жизни в нашей стране меня впечатлили и увлекли. Хотя и казались несколько фантастическими. Но как гласит народная мудрость: “Чем чёрт не шутит, пока бог спит” ©. Не попробуешь, не узнаешь. Любой успех в этой жизни достигается в борьбе, а я рождён для борьбы. Надо менять этот мир к лучшему. Слишком долго эта страна ставила туманные интересы государства выше интересов простого человека. И быть может, именно нам это удастся. Недаром мне так нравятся слова песни группы “Машины времени”:
“И я не горю желаньем лезть в чужой монастырь,
Я видел эту жизнь без прикрас.
Не стоит прогибаться под изменчивый мир,
Пусть лучше он прогнётся под нас.
Однажды он прогнётся под нас.”
* * *
Учёба оказалась неожиданно очень напряжённой. Сначала я думал, что трёхмесячные курсы повышения квалификации при “Вышке” нужны мне только для промежуточной легализации меня как капитана погранслужбы. Мне казалось, что технически я не мог научиться там ничему новому, так как, пройденная мной в Китае многолетняя подготовка по программе спецназа дальней разведки, сделала из меня специалиста высшей категории. Но потом понял, что курсы могут дать мне именно то, чего мне не хватает. А именно, знание российской специфики. Я знал очень много о работе спецслужб Китая, и, как оказалось, очень мало о реальной внутренней специфике российских спецслужб.
Нет мы, конечно, изучали и достаточно подробно структуру и особенности спецслужб России, как наиболее вероятного потенциального противника. Но всем известно, что дьявол кроется в деталях. Именно эти детали я и постигал на курсах и надо сказать, что без их освоения я бы выглядел белой вороной. Инструктора и так обращали внимание на моё не совсем стандартное поведение в типовых ситуациях, и мне даже пришлось объяснять, что это является следствием многолетней нелегальной работы за рубежом. Объяснение звучало достаточно достоверно, поэтому на мои странности скоро перестали обращать внимание. Тем более что показатели по всем дисциплинам у меня были близкими к наивысшим балам. И это при том, что я всячески старался не выделяться из основной массы курсантов. Особенно трудно мне это давалось при работе с короткоствольным оружием, наследственность в совокупности с многолетней отработкой техники с трудом позволяли скрывать особые свойства организма.
Скрыть свои сверхспособности на занятиях по рукопашному бою я бы точно не смог. Но к счастью этого, не понадобилось. Главным инструктором оказался старый приятель генерала Власова, и моего отца, и он точно сразу бы раскусил меня, к тому же была велика вероятность, что он опознает во мне сына отца, так как хорошо знал нашу семью. Поэтому дядя был вынужден посвятить его в наш семейный секрет. Гюнтер был этническим немцем, это был крепкий мужчина 45 лет, который рано начал лысеть и поэтому брился наголо. Мастером он был просто уникальным, его техника ведения боя поражала.
Гюнтер провёл со мной несколько учебных боёв и выяснилось, что по уровню владения техниками мы были примерно на одном уровне. Так как он также был “обычным человеком”, то мои повышенная реакция и скорость не давали мне преимуществ. Единственное отличие заключалось в том, что Гюнтер работал в стиле русского рукопашного боя, скорее в системе рукопашного боя Кадочникова. Я же работал на основе восточного стиля на базе Дзюдзюцу (или как иногда называют Джиу-Джитсу), существенно переработанного за сотни лет монахами монастыря, где я проходил обучение.
Нельзя было сказать, что одна из систем лучше или хуже другой. Может быть, Гюнтер лучше работал с подсобными предметами, хотя навыки, полученные мной в особой школе подготовке китайского спецназа, были почти на таком же уровне. Может быть, некоторые преимущества мне давала необычная для большинства техника нанесения ударов ребром ладони. Но в целом уровень был примерно одинаков и счёт в наших учебных поединках по числу побед был примерно равным.
Сам Гюнтер
