– Ого! – не удержался от возгласа Штолев.
– Что ты там нашел, Фридрихович? – тут же спросил Кононов.
– А ты взгляни, – Николай развернул монитор. Гена вгляделся:
– Действительно, очень ценный документ. Основные данные большинства ликвидаторов спецслужб Евросоюза, где находятся и как штатно вооружены. Список проведенных акций за последний десяток лет. И еще громадный файл с данными отстрела их стволов. Получается, бери нужный, убирай кого хочешь, выбрасывай оружие в Марианскую впадину, но по пуле все стрелки пойдут на кого-то конкретного из членов Евросоюза?
– Именно! – согласился Штолев. – И в нужный момент мы этим обязательно воспользуемся.
– Будем сами отстреливать? Коля, ты думаешь, что говоришь? – Геннадий был одновременно удивлен и испуган.
– А почему нет? – усмехнулся Николай. – Тебе жалко лидеров чеченских сепаратистов, засевших в Англии, Турции и Эмиратах? Или наркобаронов, делающих огромные бабки на человеческих жизнях?
– Ну, нет, конечно, – смутился Кононов, – но я никогда еще не стрелял в людей.
– А не люди они, – уверенно ответил Штолев, – звери, но никак не люди. Во всяком случае, в тех, кто хладнокровно строит свои планы на человеческом горе, я стрелять буду совершенно спокойно.
Геннадий задумался. Если бы он хоть на минутку мог представить себе, что вот только сейчас задумал Николай?! Тогда, может быть, серьезно испугался.
Штолев же… Найти для каждого члена их команды, включая еще очень молодого Григория, подходящую кандидатуру для ликвидации. Насильника-педофила, бандита или убийцу. Задокументировать на видео их преступления и в нужный момент подкинуть каждому необходимый файл. Надо психологически закаливать всех. Слишком на трудную тропу они вступили, чтобы не быть готовыми стрелять при первой необходимости. Николай отлично понимал, что затягивает своих друзей на опасный путь, но другого варианта не видел. Иначе как победить в этой неравной борьбе их маленькой команды против всех темных сил планеты? Громко и слишком пафосно звучит? Может быть, но против правды не попрешь – их всего-то пятеро.
****
– Больше полутора тысяч корней.
– Сколько-сколько? – Гришка даже присвистнул от удивления.
– Повторяю для особо непонятливых: при такой мощности у меня получилась система из черт знает какого количества уравнений, где положительных корней ненамного меньше двух тысяч, – Гольдштейн еще вчера понял, что справиться с последними формулами он сам в одиночку никогда не сможет. Здесь нужны десятки, если не сотни математиков с соответствующими вычислительными мощностями.
– Нам придется на ощупь подбирать конфигурацию полей, чтобы найти хотя бы один из возможных вариантов решения. Нащупаем, там уже уточнить можно будет буквально за десять минут.
– Как же, нащупаешь. Почти три десятка переменных и триллионы их возможных комбинаций. Это, Витя, называется метод научного тыка, – энтузиазм Григория падал прямо на глазах, – а как ты определишь, что хотя бы близко к удачному варианту конфигурации подобрался? Каждый раз тыкать в пробой этот блин от штанги?
– Есть способ. Я всю ночь думал. Можно вообще ничего туда не вставлять. Настраиваем координаты прокола, ну, скажем, на десять метров. Там в фокусе помещаем антенную решетку любого из наших имеющихся аппаратов информационного пробоя. Берем один из возможных вариантов конфигурации полей, запускаем физический пробой и затем включаем информационный. Если оказываемся относительно близко к нужной нам комбинации, то получаем хоть какой-то резонанс, – глаза у Гольдштейна после бессонной ночи были красные.
– А ты пробовал так на существующих информационниках? – Гришка задал этот вопрос как-то отстраненно. Видно было, что одновременно он о чем-то напряженно думает.
– Нет. А зачем? – удивился физик. – И так ведь понятно, что будет работать.
– Как это, зачем? – глаза парня по-прежнему были затуманены. – Это же связь.
– Чего с чем? – не понял Виктор.
– Мгновенная связь без ограничения по скорости света, как у тахионных полей, – парень, похоже, опомнился и встряхнулся, – давай прямо сейчас проверим?
Гольдштейн почесал затылок и удивленно и вместе с тем уважительно посмотрел на Григория.
– С этой точки зрения на пробой я почему-то даже не подумал взглянуть. Если мы когда-нибудь сможем обнародовать открытие, то за данное решение Нобелевка будет твоя, мой молодой друг.
Гришка немедленно расцвел во всю свою веснушчатую мордаху.
****
– Коля, зачем? У нас и так полно работы, а тут еще эти твои игрушки, – Гольдштейн говорил очень недовольным голосом, но термин «дисциплина» ему был все-таки знаком.
– Это не игрушки, Витя. Мы все должны быть готовы защитить себя и открытие в любой ситуации.
Штолев настоял, чтобы все члены команды и все взрослые из их семей прошли курсы самообороны и стрельбы из автоматического оружия. В подземном тире СБ фирмы теперь достаточно часто звучали выстрелы.
– Не умеешь – научим, не хочешь – заставим, – ласково приговаривал Николай и в очередной раз валял относительно тщедушного физика по матам спортзала.
– Поздно уже в моем возрасте мускулы накачивать, – стонал Гольдштейн под грузом штанги, лежа на тренажере.
– Не выдумывай, Витя, – отвечал Штолев, лично разминая мышцы ученого на массажном столе, – какие твои годы? Даже тридцати еще нет.
– Столько времени на эту глупость тратится, – Виктор буквально растекся по деревянной полке сауны.
– Два-три часа в день – это не так уж и много. Зато, ну, хотя бы в зеркало глянул, ты у нас уже не тот хилятик, каким был еще вчера. А всего-то пара недель занятий пока прошло.
Кононов-старший не сказать, что относился к тренировкам спустя рукава, но без особого воодушевления. Это Сашке Сахно хорошо: на чертову дюжину лет старше, а в форме всегда себя поддерживал. Вот потом, после занятий затащить Ленку в отдельный номер сауны и расслабленно посидеть там полчасика, любуясь обнаженной женой – это другое дело. Вроде бы не первый год вместе, двое детей у них – старший первый класс заканчивает – а привыкнуть, что эта чудесная женщина всегда рядом с ним, не может. Или не хочет?
Младшему брату понравилось стрелять из автоматов или, как утверждает Штолев, штурмовых карабинов. Отсекать мягким нажатием указательного пальца на спусковой крючок ровно два, три или четыре выстрела, даже если переводчик огня стоит на режиме автоматической стрельбы? Это, как в том старом фильме: «Элементарно, Ватсон»! На длинных очередях задирает ствол, и пули уходят не туда? Тут надо вовремя остановиться, чтобы зря не тратить боеприпасы, или, если есть определенный навык, то скомпенсировать увод ствола.
