В этот момент свою тяжёлую перчатку бросил на зашатавшиеся, как пьяные, весы… Дуайт Эйзенхауэр. В Америке не принято, чтобы экс-президенты после окончания срока продолжали активно участвовать в политической жизни, но такое уж странное шло время. Уже глубокий старик, в начале года переживший инфаркт, но всё ещё пользующийся огромным авторитетом в военных кругах отставной генерал армии заявил, что готов вновь идти на выборы. Он предложил себя в качестве вице-президента, если кандидатом от Республиканской партии станет Гарольд Стассен. Многие политтехнологи и аналитики в этот момент заскрипели извилинами: «Кто?!» Этот тихий, религиозный человек до войны был губернатором Миннесоты и считался восходящей звездой политического небосвода, но ушёл с губернаторского поста добровольцем на флот, а, вернувшись с войны, обнаружил, что за это время его напрочь затмили другие люди, спокойно просидевшие в кабинетах все те два года, что он болтался в железной коробке по Тихому океану и помогал адмиралу Хэлси планировать десантные операции. Начиная с 48-го, Стассен неизменно выдвигал свою кандидатуру на все выборы, до которых мог дотянуться — президентские, сенаторские, губернаторские и в палату представителей — но тщетно. Спонсоры не спешили совать в карманы деньги в обмен на красивые обещания. В 68-м он в седьмой раз объявил, что планирует побороться за выдвижение кандидатом в президенты от Республиканской партии. Тусовка понимающе хмыкнула и покивала. Стассен развёл руками — дескать, «извините, ребята, привычка» — и начал скромную кампанию с упором на поддержку рядовых американцев, мелких предпринимателей и фермеров, сильнее всех пострадавших от всенародной замятни.
Внезапно на безрыбье кандидатура Стассена вызвала живой интерес. В своё время он служил на разных должностях в администрации Эйзенхауэра. В его опыте сомнений не было, но он не ассоциировался с надоевшей всем хуже горького чили политической элитой. Военные отнеслись к нему по-свойски — он даже выступил в кителе коммандера во флотской академии в Аннаполисе, что ужасно рассердило губернатора Мэриленда Спиро Эгню — тот ранее надеялся пойти на выборы вторым номером у Никсона, а теперь пытался сколотить какой-никакой штаб в поддержку уже себя лично. Даже те негры, которые остались в стороне от войнушки и лихорадочно искали, к кому бы им теперь прилепиться, вспомнили, что Стассен вместе с Мартином Лютером Кингом в 63-м хаживал в составе баптистской делегации в марш на Вашингтон, где покойник толкнул легендарную речь «У меня есть мечта».
Неожиданное заявление Эйзенхауэра взорвало политическую тусовку. При поддержке экс-президента, чьё правление помнили в Америке как время небывалого процветания и экономического роста, Стассен мгновенно стал фаворитом. Демократы со своим близким к нулю рейтингу попробовали трепыхаться, выдвинув сенатора от штата Мэн Эда Маски, урождённого Эдмунда Марцишевского, сына польских эмигрантов. Стассен в ответ заявился в Пенсильванию и обратился к собранию амишей на немецком — родном языке своих родителей. Эйзенхауэр поехал в Эри и выступил перед лидерами движения «Русские идут», пообещав, что никаких репрессий против русских американцев не будет — и сказав с трибунки, между прочим, несколько слов, которым его научил маршал Жуков на пирушке после вручения американскому генералу ордена «Победа». Публика грохнула. Штат был выигран досрочно.
Событие сорок второе
— Как там у вас? Дороги-то убирают?
— Похоже, да! Дороги у нас на зиму убирают…
Зима укатила. Тут, на юге, она короткая. Вроде только мёрзнуть начали, дети принялись строить снеговиков и даже снежные крепости, и тут — солнце. Лужи, грязь. Жаль! Было чисто и красиво. Снег — это здорово. Не повезло всяким палестинцам с арабами — нету у них. Не видят, как ровными рядами падают с неба крупные лохматые снежинки.
Поговорка есть: «тише воды, ниже травы». Тише воды? Но что может быть тише падающего снега? С неделю как он валил не переставая, и наверняка это он с небес принёс тишину. И всякий звук только усиливал её: трамвай звякнул, ворона кого-то по матери обозвала, воробышек её по-своему обчирикал, детишки пробежали, смеясь — но тишина от всего этого только росла…
Пётр вышел во двор своего нового жилища. Специально снег не чистил, ходили до ворот козьей тропой. Лия бурчала, дескать, хоть бы прямую проложили. И, правда, зигзагом. Через качели. Маша-Вика придумала. Поставили их на дворе, довольно высокие. Простенькие пока два столба с распорками, перекладина и дощечка на цепочках. Мировая звезда потребовала привезти машину чистого снега. Пётр подумал, что снеговиков лепить будут, и договорился с директором домостроительного комбината — завезли на самосвале.
Пришёл вечером домой, а там крику! Визгу! Все на дворе, и пытаются шею себе свернуть. Раскачиваются на качелях и прыгают с них в рукотворный сугроб. Хотел порычать — но посмотрел на радостные лица пигалиц и передумал. Будет потом на одно замечательное воспоминание больше. Их ведь не так много, этих хороших воспоминаний. Думаешь иногда: вот бы вернуться и исправить там-то, или вот тогда-то в драку не лезть. Не вернёшь. Ушло детство.
И ведь вот у него почти получилось вернуться в это самое детство. Где-то бегает по Краснотурьинску Петька Штелле, тоже снеговиков строит, на лыжах катается. Почти. Промахнулись немножко, запендюрили во взрослого дядьку — и проблемами, как Барбоску блохами обвешали. Спасибо, кто там развлекается.
Стоял, смотрел на тихий снег. Даже язык высунул, поймал пару снежинок. Вкусно. Товарищи учёные, или товарищи боги — ну почему не в пацана? Сейчас бы вместе с Машей и Таней в сугроб. Да похрен.
— Эй, я тоже хочу!
Событие сорок третье
Село. Идёт мужик по дороге, видит — участок огороженный, и объявление висит: «Продам дом», а дома на участке никакого нет. Уже продали — думает мужик.
Что за три месяца произошло? Легче спросить, чего не произошло. Всё, что в реальной истории запланировали космические силы, — случилось. Плюсом эффект бабочки. Рэй Дуглас Брэдбери жив, ещё молодой, можно сказать. Пятидесяти нету. Написал свой «И грянул гром». Приезжал тут недавно в Алма-Ату. Пётр Всемирный фестиваль фантастики придумал. Организовал, лучших всех позвал. Премии вручал. Сам присуждал — жюри кивало. За «Гром» дал первое место — правда потому что. Так хотелось товарищу Рэю о себе поведать! Не судьба.
Так вот, о событиях:
1 января: вступил в силу закон от 27 октября 1968 года о федеральном устройстве Чехословацкой Социалистической Республики. В её составе созданы Чешская Социалистическая Республика, Словацкая Социалистическая Республика и Силезско-Моравская Республика. Чуть больше составных частей, чем в РИ. Откусили кусочек от русофобской Чехии.
Состоялась премьера советского многосерийного мультфильма «Ну, погоди!». Чуть лучше, чем в прошлый раз — сразу три серии. Подарок детям от бывшего министра культуры.
7 января: правительство Франции наложило эмбарго на поставки Израилю всех видов оружия. Де Голль так скоро в Варшавский договор попросится. Шутка.
Президент Бразилии маршал Артур да Коста-и-Силва подписал декрет о создании следственной комиссии для расследования «подрывной деятельности» и лишил 76 федеральных депутатов мандатов и политических прав. Умничка! Такой подарок СССР. Позже об этом.
22 января: во время торжественной встречи экипажей космических кораблей «Союз-4» и «Союз-5» младший лейтенант Советской Армии Виктор Ильин совершил неудачное покушение на Генерального секретаря ЦК КПСС А.Н. Шелепина.
Пётр ведь помнил! Ну, не так, чтобы с именами и временем — но что оно будет. Проворонил. Выстрелами был смертельно ранен шофёр Илья Жарков. Береговой сумел перехватить управление и остановить автомобиль. Космонавты успели пригнуться, Береговой был ранен осколками стекла, а Николаеву пуля оцарапала спину. Корил себя потом целую неделю. И шофера жалко — так ведь Шелепина мог же завалить. Сел бы не в ту машину, как в РИ — и кирдык. И кто тогда? Подгорный? Тишков?! Ну нафиг.
