– Солнышко, ты у меня самая красивая на свете! – От переполнявшего его счастья Иван задыхался и говорил банальные вещи – мозги отключались. Дежурить всю ночь возле костра, не хотелось совершенно. Хотелось послать всё куда подальше, обнять жену и унести её в палатку. И не вылазить оттуда никогда. Словно прочитав мысли мужа, женщина нахмурилась и шутливо погрозила ему пальцем.
– Яволь, мой генерал! – Маляренко попытался щёлкнуть каблуками и поплёлся на пост.
Иван подбросил хворосту в костёр и уселся поудобнее. Середина вахты. Поспать бы. Маляренко поёжился – прохладный ночной ветер с моря пробирал. И если днём было всё ещё тепло а временами даже жарко, то по ночам уже вовсю ощущалась осень.
– Завтра с утра отпрошусь у Серого, – Иван зевнул. – На море сходим, искупаемся.
– Эй! Кто-нибудь! – тоненький дрожащий голосок, раздавшийся из-за забора, мигом вывел Ваню из сонного состояния. Подхватив горящую ветку из костра и сжав покрепче копьё, Маляренко, с бешено колотящимся сердцем, пошёл на голос.
– Ау! Отзовитесь, пожалуйста! – тонкий девичий голос нервно прерывался, грозя перейти в рыдания. – Ну, пожалуйста. Отзовитесь. Иван подошёл к калитке и, не придумав ничего лучше, спросил:
– Кто там? Рыдания перешли в истерику.
– Млять! Это я, почтальон Печкин!
В «офисе» собрались все мужчины «племени». Вождь держал совет. Пришедшая полчаса назад в посёлок девушка, тощая как супермодель, рассказала поразительные вещи. Оказывается вот уже двое суток в кустарнике у дальнего ручья, всего в часе ходьбы от них, скрываются десять человек. И все эти люди, пришедшие по следу машины с северного побережья, готовятся напасть на посёлок! У Маляренко это не укладывалось в голове.
– Голодных – подкормим, больных – как-нибудь подлечим, место в посёлке – найдём. Но нападать-то зачем?! Что мы вам сделали, а? Все посмотрели на девушку.
– Звать то тебя как? – Вождь оправился от огорошивших его новостей и попытался взять себя в руки.
– Мария. Можно просто Маша. – Поевшая холодной ушицы девушка немного успокоилась и ожила.
– Там боевик один есть, он три раза сюда приходил. Через дыру в заборе за вами наблюдал. Всех вас пересчитал. Говорит, что микроавтобус – его собственный.
Мужики угрюмо переглянулись. Маляренко почесал репу и запалил новую лучину.
– А дальше?
– Им женщины ваши нужны. А вы – нет. – Маша сжалась в комочек и, не глядя на окружавших её мужчин, тихо добавила. – А то я там одна осталась. На девятерых.
Коля выдвинул вперёд нижнюю челюсть и закаменел. Было видно, как побелели костяшки пальцев на его кулаках.
У Ивана от злобы помутилось в голове. Сжав зубы, чтобы не разораться, он едва процедил.
– Дальше. От страха девчонка сжалась ещё больше. Маляренко её пугал.
– Там есть босс, он опасный, очень-очень опасный. Приёмы разные знает. И два здоровяка у него на подхвате. – Взгляд девушки потяжелел. – Гады. Остальные – «бомжи».
– Подробней. – Ярость разъедала Ивану мозг.
– Они бесправные, работают на этих троих. Почти все или больные, или тощие. Ходят еле-еле. Володя, босс, пообещал им женщин и еду и они готовы драться. Маляренко скептически посмотрел на отощавшую девушку.
– Если уж ты их тощими называешь… Да, наверное, на них дунь – упадут. – Муть из башки постепенно уходила и Ваня снова начал соображать. Эта новость была из разряда хороших: большая часть врага – доходяги.
– А как же ты оттуда смогла уйти? – Коля явно сомневался и не верил этой истории. – Ты там одна баба, как же тебя упустили?
– Я. Не. Баба! – Девушка встала из-за стола, подбородок дрожал, а из глаз градом катились слёзы, но голос её был твёрд.
– Володя, мой бывший начальник, решил с вашей помощью избавиться от этих уродов и отправил меня к вам. Он сегодня дежурит ночью. Вот. Оп-па! Вот это финт ушами! Иван и Николай дружно выпучили глаза.
– Как так?
– В самом начале, когда Витя первый раз сюда приходил, все хотели просто выйти к вам по-хорошему. Но Володя всех убедил, что вы своих женщин им не отдадите и они передумали. А чтобы лучше думалось, Володя последнюю, кроме меня, девушку убил.
– Нихрена себе! – Иван был потрясён.
– Передаю его слова. – Голос девушки был совершенно спокоен. – Он выведет всех затемно, чтобы к рассвету быть здесь. Вы должны встретить их у ворот. Он отдаст приказ нападать, а сам ударит одному из помощников в спину, второго должны убить вы. «Бомжи» не в счёт. Его план такой: мы с ним, – Маша судорожно втянула воздух, – мы с ним присоединяемся к вам, как равные, уцелевшие «бомжи» становятся вашими рабами. Всё. А сейчас я должна возвращаться назад. Девушка нервно оглянулась на тьму, сгустившуюся за спиной.
– Но у меня есть личная просьба. Маша вытерла слёзы и твёрдо посмотрела в глаза вождю.
– Убейте и его тоже.
Глава 8 В которой Иван идёт на войну.
– Мочите всех! Что? Воды нет? Ну… тогда не мочите… Анекдот «На востоке кроваво заалел рассвет».
– Тьфу ты, мля!
Вздрогнув от такой идиотской мысли, Иван сплюнул и уселся на лавку рядом с Серым. Перед ними, туда-сюда, нервно ходил Димка, сжимая копьё и что-то бубня себе под нос.
– Эй! Ты там что? Молишься, что ли? – Вождь, сидевший на земле, обматывал ремешком рукоять дубины. – Посиди, успеешь ещё набегаться.
Суматоха предрассветных часов улеглась и плачущих женщин наконец-то удалось загнать в дом. После того как ушла Мария, Коля решил разбудить всех и сделать объявление о начале войны, но оказалось что никто уже не спал. Женская половина населения выслушала невесёлые новости в полном молчании и лишь когда мужчины разошлись при свете факелов готовить своё оружие, начались вопли, рыдания и просьбы уладить дело миром. Посовещавшись, Иван и Николай пришли к выводу, что основным ударным оружием «бомжей» будет булыжник. Оружие, так сказать, пролетариата. Ну и палицы «торпед».
Пришлось раздербанить один из туалетов. Плетёнка там была качественная, плотная и из неё удалось сделать пару отличных, почти в рост человека, щитов. Юрка-длинный, у которого до сих пор одна рука была в лубке, с помощью мужиков приготовил себе пяток лёгких дротиков. Юрка-толстый, набил свой модный рюкзачок увесистыми каменюками и пристроил его себе на грудь. На этом все приготовления к войне были закончены.
Маляренко сидел на лавке у ворот, прикрыв глаза и, казалось, дремал. В голове его снова и снова крутилось воспоминание из далёкого детства. Он должен был идти с пацанами из своего двора драться с мальчишками из соседнего. Тогда его дрожащие коленки были дружно высмеяны, и даже лучший друг детства, Игорёк, презрительно отвернулся. На восстановление репутации после такого конфуза ушло три года. Вот и сейчас Иван ничего не мог поделать с собой – тело жило своей жизнью, совершенно отдельно от головы и лишь чудовищным усилием воли мужчина давил дрожь и не давал стучать зубам. Потом противно заболел живот. Чувствуя, что ещё немного и он опозорится, Иван не торопясь поднялся, громко зевнул и потянулся. Лениво бросив Звонарёву: – Присмотри. – Он приставил к забору копьё и не спеша, вразвалочку, двинул к толчку.
