Шкуркин был уверен, что даже если оригиналы карт сокровищ и «уплыли» за границу, то в любом случае в Приморье остались их копии.
Начавшееся полицейское расследование установило, что сумку с бумагами в качестве сувенира в 1882 году присвоил один из казаков, участвовавших в «зачистке» острова. Но, к тому времени бумаг у него уже не было, – он продал их за 500 рублей какому-то проезжему купцу-иностранцу. На эти деньги в то время можно было приобрести трех лошадей. Что казак и сделал.
Как оказалось впоследствии, купцом этим был некий Вишняк… )
…«Ну, Вишняк… а кто он?»
«Да теперь уже и никто… мёртвый труп! Где-то после Рождества на льду Золотого Рога Ваши же моряки нашли тело с петлёй на шее… поскольку непосредственно на льду от несчастной любви окончить свою жизнь – очень трудно, особенно самоповешением – возбудили уголовное дело…
В кармане покойного нашли квитанцию часовщика… по ней – установили, что тело принадлежит Исааку сыну Иакова Вишняку – мещанину града Одессы, ранее не судимому, иудею…
Провели обыск по месту жительства…»
«И что?»
«Ничего… Выяснилось, что Вишняк вышел днем из гостиницы, имея при себе большую сумму денег в ассигнациях, и назад не возвращался. В номере же было все перевернуто и, судя по всему, что-то украдено. Горничная при опросе показала, что вечером в день убийства она видела сбегающего с большой поспешностью по черной лестнице гостиницы человека кавказского типа, приметы которого она и дала полиции. Благодаря активным действиям агентов было установлено, что к убийству Вишняка причастна шайка, состоящая из нескольких человек во главе с неким грузином…»
«И это всё?»
«И это всё, что знаем мы… но знают ли об этом те, кому это ОЧЕНЬ нужно?»
… Квартальный надзиратель Осип Гуляйбаба был правильным «ментом»… может, читатель, вы не знаете, что такое «мент»?
В жаргоне преступного мира России слово известно еще до революции. Так называли и полицейских, и тюремщиков. В «Списке слов воровского языка, известных полицейским чинам Ростовского-на-Дону округа» (1914) читаем: «МЕНТ – околоточный надзиратель, полицейский урядник, стражник или городовой».
Ряд исследователей считает, что слово проникло в русскую «феню»(первоначально потаённый язык офеней – уличных торговцев) из польского криминального сленга, где обозначало тюремного надзирателя. Но в польском-то откуда «мент» взялся?
«Мент» – слово венгерское (хотя действительно попало к нам через Польшу). По-венгерски «mente» значит – «плащ, накидка». В русском языке более популярна уменьшительно-ласкательная форма «ментик» – как объяснял В. Даль, «гусарская епанечка, накидка, верхняя куртка, венгерка» («Толковый словарь»). Но что общего между накидкой и защитниками правопорядка?
Дело в том, что полицейские Австро-Венгерской империи носили плащи-накидки, потому их и называли «ментами» – «плащами» (в русском жаргоне милиционеров называют «красные шапочки» – по цвету околыша на форменной фуражке).
Связь русского «мента» с венгерским плащом легко подтвердить. Так, жаргонные словари отмечают помимо «мент» и другие формы слова. Например, в словаре «Из лексикона ростовских босяков и беспризорников» (1929) встречаем «ментух» – искаженное «ментик». Словарь «Блатная музыка» (1927) фиксирует форму «метик» – надзиратель тюрьмы: конечно же, имеется в виду «ментик».
Любопытно, что «деловые» жители Австро-Венгрии примечали своих полицейских не только по плащу. Вспомним эпизод с пребыванием бравого солдата Швейка в полицейском комиссариате:
«Швейк между тем с интересом рассматривал надписи, нацарапанные на стенах. В одной из надписей какой-то арестант объявлял полиции войну не на живот, а на смерть… Другой арестованный написал: „Ну вас к черту, петухи!“»
(Я. Гашек. «Похождения бравого солдата Швейка»)
Спроси обитателя нынешних российских мест лишения свободы, кого имел в виду неведомый арестант под словом «петухи», он сходу ответит: конечно же, пассивных педерастов! Именно их называют у нас в тюрьмах и колониях «петухами». Но вот в Чехии «петухами» обзывали полицейских – те носили каски с петушиными перьями!
Во времена ГУЛАГа слово «мент» чуть не исчезло из блатного жаргона.
Некоторое время оно считалось «устаревшим», вытесняемое еще с 20-х годов словом «мусор»(Московский Уголовный Сыск, на значке – легавая собака, отсюда – «легавый» «Отнюдь! – пишет Взыскательный Читатель – это популярный миф. Я сам как журналист, увы, причастен к его тиражированию. Но. В прошлом году сподобился побывать в закрытом музее МУРа. Читаю удостоверение Трепалова (его первого начальника): „Дано сие тов Трепалову в том, что он состоит в уголовном розыске… “. Тут меня и пробило. Сунулся смотреть давным-давно знакомое „Положение об организации отделов уголовного розыска“ 1918 года. Слова „сыск“ нет, везде „розыск“. Полезли с начальником музея в прошлое. У Маршалка, который возглавлял московских сыщиков при временном правительстве, тоже был „розыск“. А МУС – это до революции. Полицейские чины имели личные номера; причем если городовой носил номер буквально на лбу (металлическая лента на папахе), то сыщик прятал номерной жетон за отворотом лацкана. Вот на нем-то и была аббревиатура МУС. (Таким образом сыщика отделяли от других сотрудников Московской сыскной полиции, в состав которой входили, помимо собственно сыска, „общий журнал“) (т. е. регистрация), „стол судимости“ (учета) и др). Теперь самое забавное. Дабы не потерять жетон, служивший удостоверением, его прикручивали гайкой, которая оказывалась на виду. Агент волен был прикрывать ее чем угодно, хоть бутоньеркой. Однако массовым средством маскировки служил значок добровольного общества охотников с изображением сеттера. История умалчивает, была ли это мода тайных агентов, или какой-нибудь полицейский бюрократ заготовил значки централизованно.»
Но в конце концов борьба закончилась вничью, и оба слова прекрасно сосуществуют. Причем производных от коротенького «мента» – великое множество. Например, милиционеров называют, помимо уменьшительного «ментик», еще и «ментозавр», «ментяра». Есть ласковое – «ментёныш» (выпускник Школы Милиции). Помещение милиции – это «ментовка», «ментярня», «ментура» и даже шикарное «ментхауз» (по созвучию с «Пентхауз»).
И последнее замечание. Запомните: правильно говорить – «мент поганый», но ни в коем случае не «позорный»! «Позорным» бывает только «волк». Итак: «мент» – «поганый», «волк» – «позорный». Не перепутайте!
А что такое мент правильный? Это совсем не то, что мент гнилой…
У «бродяг» – преступного элемента – очень строго понимается «правило»: «Мы бежим – ты, начальник, догоняешь…»
