— Та ты что?! Я ж лево и право путаю! Нет, не буду.
— Что значит «не буду»? Не можно командиру в грузовике с бойцами ездить. А личного шофёра у нас для тебя нет! Так что давай.
— Не. Я ж передавлю тут всех!
— Не передавишь. Места хватит.
— Но я…
— Никаких «но» мне! Надо, значит, надо!
Загнал я Нику за руль. Показал, что нажимать и куда в каком случае руль крутить. Сели, поехали… Правда, не вперёд, а назад… А там болото… В общем, занятие отложилось на час по техпричинам — машину вытягивали. Потом был второй дубль. Поехали, наконец-то, в нужную сторону. И чуть в танк не врезались… Я вовремя руль дернуть успел.
— Ты…. какого…. не повернула??? — выдал я.
— Боюсь. А вдруг не туда поверну? И вообще, хватит уже. Сломаю я машину, — выдала Ника. — Вдруг врежусь?
— Хм… — я задумался. — Ну, раз так, то… СТАЖЁР, за мной!
Подвел я ее к «тридцать седьмому» и говорю:
— Значит, на нём учить буду. Его-то так просто не сломать!.. А когда бояться перестанешь, тогда и на машину перейдем.
Еще через час мне было надо выпить. Такого я не ожидал. То есть пока объяснял что и как, вроде кивала, говоря, что всё понятно. Но когда поехали… Вместо медленно вперед и направо танк понесло на максимальной скорости назад и влево. Прямо в воду. Где посреди этого полуозера-полуболота он благополучно заглох.
— …………..! — выдал я. — Куда ж тебя несёт-то? Да уж. Ты за рулем, как обезьяна с гранатой — никогда не знаешь, когда и куда она её бросит. Одна польза — узнали, что танк таки плавает…
Вот после того, как нас выудили, меня к стакану и потянуло.
Однако попыток я не прекратил, и через неделю Ника таки могла ездить на подаренном ей «мерине»… Со скоростью не выше десяти километров в час, правда. Но и то хлеб.
Олег решил меня научить на подарке ездить. Боги! Лучше бы он этого не делал! Я ведь не могу сказать, что боюсь. Кто мне поверит?! Хотя… кажется, всё-таки поверят, после того, как я чуть не утопила машину.
С танком получилось… ещё хуже. Я его тоже чуть не утопила!
Но Олег оказался ещё более настырным, чем мой инструктор по рукопашке. Через пять дней я, наконец, проехала из одного конца поляны в другой! И главное — никого не сбила!!! Ура-а-а!!!
Саня не успокоился и в один прекрасный день заявился в лагерь на «Коминтерне», тянущем за собой гаубицу Б-4 — ту самую, двухсоттрехмиллиметровую, на гусеничном ходу. Он с самого начала нашей истории всё грозился её найти и вот — нашёл-таки. После этого к его словам пришлось прислушиваться посерьезнее, а то вдруг чего ещё найти захочет… И ведь найдёт, чёрт везучий!
После этого Саня с Олегом, объединяя усилия, ушли в набег на МТС, куда Сергей так и не доехал. Вернулись с приличной кучей всего, включая один Т-28 на ходу и даже КВ-1 — правда, без мотора. Это не помешало мне оккупировать «кавэшку» и даже довести Саню до белого каления своими просьбами найти «достойное сердце для этого зверя». Нет, что ни говори, люблю я тяжёлые танки!
Кроме всего прочего, парни пригнали с собой и подарок для Ники — «мерс». Олег по такому случаю решил научить Нику рулить, и все её отказы и упирания ей не помогли. В первый же день обучения Ника едва не утопила машину. Пришлось поработать, вытягивая «мерса» из болота. Тогда Олег решил схитрить и пересадил Нику на Т-37. Типа, пусть научится сначала на танке, его так просто не угробишь. После этого неделю мы постоянно оглядывались, проверяя, не принесёт ли этот непредсказуемый танк куда не надо не в тот момент. Но Олег не сдавался, и где-то через неделю Ника уже рулила на «Мерседесе» под аплодисменты всех обитателей лагеря. Единственный человек, который не принимал участия в этом веселье, был генерал. Уж очень тяжело ему было привыкнуть к нашим хохмам и постоянной готовности пошутить друг над другом. Война кругом же….
А потом всё прекратилось. В смысле, пришлось нам браться за ум. В один прекрасный день Олег вернулся от железки на 7ТР с гнутым стволом и огорошил нас известием о взрыве «Доры». Правда, уверенности, что это именно она, у него не было, просто очень уж здоровый ствол, кувыркаясь, огрел 7ТР. Да и снаряды в подорванном им составе рванули уж очень сильно.
Немцы же после этого совсем озверели. Выйти из лагеря становилось всё тяжелее. Немецкие авиаразведчики постоянно крутились в небе, дороги патрулировались и преграждались блок-постами, по лесам шастали егеря. В один из дней Сергей отпросился у генерала смотаться на довольно близкую базу, где, по слухам, было много имущества связи. А когда вернулся, набросился на Олега. Оказывается, немцы всерьёз принялись за карательные операции и, не найдя нас, отрывались на мирном населении. На одно такое село, где поработали эсэсовцы, и набрёл Сергей. Ну, этого следовало ожидать.
Олегу в ответ сорвало начисто крышу, и он, забаррикадировавшись в Т-26, пытался его выгнать из капонира… На что он рассчитывал — не знаю. Мы с парнями загнали лом между гусеницей и катком. танк крутанулся на месте, гусеница лопнула, и танк со всей дури протаранил стену капонира.
С вечера я пошёл отпрашиваться у генерала отправиться на очередную вылазку, узнав от кого-то из бойцов, что совсем неподалёку есть много брошенного имущества связи. Со связью у нас, скажем так, было плоховато, кое-как наладили только телефонную с удалёнными секретами на подходах к нашему убежищу. С радиосвязью же было вообще хреново. Карбышева я застал читающим с моего ноутбука мемуары фельдмаршала Кессельринга и что-то внимательно конспектирующим. План моей вылазки он одобрил, уточнив кое-какие детали. И, рано утром, погрузившись с Петровичем на машину и взяв несколько бойцов из пограничников да милиционера в качестве проводника, мы выехали. В последнее время с вылазками приходилось всё тяжелее и тяжелее, после первоначального бардака немцы, наконец, взялись за наведение порядка. Тем более, действия нашей группы их, скажем так, обозлили. По слухам, специально для наведения порядка на оккупированной территории из Франции и Югославии были переброшены дополнительные силы. «Костыли» и «Рамы» шныряли в небе над лесами целыми днями, на дорогах было усилено патрулирование, увеличены гарнизоны в населённых пунктах и организовано некое подобие блок-постов в ключевых точках. Поэтому приходилось пробираться по заброшенным лесным дорогам и постоянно прятаться от авиаразведчиков, да и вообще ото всех, кто мог нас увидеть.
— Здесь деревенька должна быть, — сказал милиционер мне, когда мы в очередной раз прятались от назойливого «небесного ока» в лице «Хеншеля», он же «костыль». — Можно попробовать продуктами разжиться, а то крупа с консервами уже поперёк глотки стоят.
— Давай попробуем, — сказал я. — Только осторожно, нам только фрицев не хватало встретить для полного счастья.
— Лады, — ответил милиционер. — Я сейчас с Синченко вместе и смотаюсь, разведаю, что да как.
— Только смотрите там, в бой не вступать, в случае обнаружения уводите погоню в другую сторону и пытайтесь оторваться. Понятно? — сказал я ему
— Ну, ты нас, Олегыч, совсем за дураков не держи, — улыбнулся милиционер. — Мы сейчас потихоньку, незаметненько….
…В убежище я приехал уже поздно, выскочил из машины и первым, кого увидел, был Соджет, ковыряющийся возле очередной трофейной железяки.
— Аааа, вот он, стрелок наш…. — протянул я, как мне казалось, тихим и спокойным голосом, от которого все, кто был рядом, почему-то шарахнулись в разные стороны. — Соколиный глаз ты наш… Пострелять, значит, любим, да?.. По вагончикам немецким… Ну, пошли, посмотришь интересную вещь, очень завлекательную… Пошли-пошли… не надо от меня шарахаться…..
— Олегыч, ты чего? Олегыч, не надо! — услышал я голос Степана.
— Не бойся, я ничего такого не буду… пока… — попытался ухмыльнуться я, но вместо улыбки вышла чудовищная гримаса…
….Вошли мы в штабной блиндаж, я сразу достал из кармана с «афганским сюрпризом» свой мобильник, который «Сони Эрикссон», и ткнул в руки Соджету:
— Подсоединяй к компу и смотри… Папка «видео»… Внимательно смотри… к чему меткая твоя стрельба привела… Стрельнул ты метко и укатил, радостно гыгыкая… а там деревенька была неподалёку… Смотри теперь и думай… хорошо думай… — с этими словами я налил себе стакан немного разведённого спирта и жахнул его залпом… как вода пошло…
…После просмотра видеозаписи все были подавлены… Такого развития событий никто не мог предвидеть…
— И кто такое сотворил? — спросила Ника
— Каратели… — ответил я. — Хорваты…
— Кто?!
— Хорваты. По крайней мере, на руке красно-белые шашечки и надпись — «Hrvatska». Создают «мёртвую зону» вокруг железки… — с этими словами я протянул трясущиеся руки. Под ногтями была бурая кайма…
