Впрочем, нужно отметить – легионеры тоже присели, испугавшись громкого звука пушечных выстрелов и дыма. Но уже спустя несколько секунд, увидев результат такой пальбы, воспрянули духом и победно заревели.
Дьявольщина? Пусть так. Но она сражается на их стороне. А значит, их Государь даже чертей себе в коляску впрячь способен. Так или примерно так бойцы и подумали. Это не помешало многим перекреститься. Но настроение сильно подняло. Сомнений в том, что город будет взять, больше никто не испытывал. Как и в том, что их вождь вновь победит.
А вокруг пушек уже возились их расчеты.
Пробанить ствол влажным банником, дабы ничего тлеющего не осталось внутри.
Загрузить шелковый мешочек картуза с заранее отмерянной порцией гранулированного черного пороха. Сухого, годного, только что извлеченного из индивидуального крепко смоленого бочоночка-капсулы.
Прибить пороховой заряд.
Загрузить пыж, ядро, еще один пыж.
Снова прибить.
Проткнуть затравочное отверстие.
Навести.
- Первый готов! – Раздался голос командира орудия.
- Второй готов! – Чуть попозже отозвался командир второго орудия.
- Пали!
Бах!
Бабах!
И снова два ядра улетело в цель, спустя какую-то минуту. Временно перекрывая одобрительный рев легиона. Который после новых попаданий стал только громче и сочнее.
Со ста пятидесяти метров стрелять по большим деревянным воротам было одно удовольствие. Конечно, стволы были коротковаты, а точность плоховата. Но как минимум одно ядро залетало в ворота, легко прошивая его насквозь. Второе же, в этот раз, попала в крепостную стену….
Михаил Александрович, превозмогая боль в раненой левой руке выглянул, оценивая повреждения.
- Ого! – Ахнул он, а потом присвистнул.
- Что там?
- Если эти, - махнул тверской князь на пушки, - будут громыхать еще хотя бы до вечера, то стену и ворота нам разнесут в пух и прах. Сам глянь. Одно дубовое бревно целиком вырвало, два соседних сломало и вывернуло. Да и в воротах вон уже две добрые дырки зияют. Не знаю, сколько они продержатся.
- Стаскивай подводы, большие бочки и прочий хлам, чтобы свалить позади ворот, - начал распоряжаться Андрей Ольгердович. - И ратников с луками сюда.
- Он тут все порушит!
- Посмотрим, - крепко сжав губы, произнес второй сын Великого князя Литовского. А сам прикидывал шансы на отражение штурма.
Легион перед ним был как на ладони. И, на первый взгляд, совершенно не вредим. Что говорило об очень маленьких потерях.
«Собачья кровь!» - мысленно выругался он.
Общее количество воинов, что смогли уйти с поля под Дмитровом и пробраться в Тверь, не превышало трех сотен. Да и за спиной, в городе, было неспокойно.
Горожане, как узнав, что на них идет правитель Москвы, изрядно встревожились. Заволновались. Известие о разгроме наголову союзного войска уже пошли обрастать мистическими подробностями и разводить панику.
«Еще и эти громыхалки…» - зло сплюнул Андрей Ольгердович, внимательно наблюдавший за ними. Никаких мыслей о Преисподней у него не возникало. Потому как он слышал о том, что кое-кто в землях, лежащих к западу от Литвы, применял новое страшное оружие. И, судя по всему, он его увидел. Только в тех рассказах говорилось о очень редких и неточных выстрелах. Эти же бьют часто и довольно метко. Вон – пять залпов, из которых только одно ядро ушло в землю, да два перелетели стену и повредили дома за ней. В ворота, к счастью, угодило только три ядра….
Бах!
Бабах!
Вновь прозвучали выстрел, заставив Андрея Ольгердовича вздрогнуть. Как бы он не храбрился и не объяснял себе рукотворное происхождение нового оружия, этот грохот все одно пугал.
- Нужно уходить, - тихо шепнул Михаил Александрович, подойдя к сыну Ольегрда вплотную.
- Что? Почему?
- В городе началось волнение, грозящее перерасти в восстание. Эта толпа нас просто раздавит.
- Проклятье!
- Мне сказали, что кто-то злит людей. Выкрикивает всякие непотребные вещи. Слышишь, - на пару секунд прервался Михаил Александрович. – Ревут уже.
- Что кричат-то?
- О «Суздальском праве» для города, которое де, Дмитрий обещал, и благости этой новой московской правды.
- Конституции, - поправил его визави.
- Один бес! Уходим. Пока этот безумец не отрезал нам дорогу на Ржев.
Бах!
Бабах!
Снова дали залп пушки, смачно всадив оба ядра в ворота. Тем самым вырвав добрую их часть.
- Проклятье! – Дернулся и чуть присел Михаил Александрович. – Бесовские ступы! Уходим!
И все дружинник устремились за ним.
Нужно было отбить семьи сторонников и уйти на Ржев налегке. Чтобы не догнали.
Дмитрий Иванович же тому не мешал. Пускай уходят. Он мог перекрыть трое ворот Тверского кремля, поставив напротив каждых по когорте. Но зачем? Брать на себя лишнюю кровь не хотелось. А так – сами сбегут. И, возможно, с семьями. История о «внезапном» появлении отряда татар на льду Оки уже стала известна всем, кому нужно. Так что иллюзий никто не испытывал.
Бах!
Бабах!
Андрей и Михаил рефлекторно дернулись, как и окружающие их люди. Хотя это страшное оружие не могло их тут достать. Но все это было неважно. Они уезжали. В изрядной спешке, потому что город такой надежный крепкий еще вчера вдруг стал для них опасен. С ними были женщины, дети, старики из числа боярских семей да дружинников. Не все, конечно. Только те, до которых смогли добраться, потому что толпа горожан все большее и больше распыляясь, заблокировала многие усадьбы. Челядины и прочие верные люди с оружием в руках пока держали оборону. Но их будущее не было радужным. Все прекрасно понимали – отобьются от черни – придут легионеры. И вот не известно, что лучше.
А еще через час часть купцов с вооруженной охраной пробились к Владимирским воротам и стали махать тряпками, привлекая внимание. Тотальный погром, в который могло вылиться восстание черни, не был нужен никому, а особенно им.
Пушки замолчали.
Дмитрий Иванович быстро догадался о причинах странного поведения на стенах крепости. А когда, спустя минут пять возле изрядно развороченных ворот стали шевелиться люди, открывая их, то облегченно вздохнул. Ведь тут как? Чем больше разрушишь – тем больше потом самому и восстанавливать.
А потом в город вошли легионеры, вместе с паладинами, которых уже имелось два десятка. И за какие-то полчаса навели порядок. Бунтующая чернь оказалась психологически не готова драться с тяжелой «кованой» пехотой. Тем более что пикинерам из обозов выдали тяжелые прямоугольные щиты . Скутумы. Это был вспомогательный инвентарь, которым они толком не умели пользоваться. Чего, впрочем, бунтующие толпы не знали. Им просто стало не по себе, когда на них двинулась стена алых щитов, украшенных золотыми двуглавыми орлами….
1365.06.02, Окрестности Ржева
Великий князь Литовский Ольгерд изрядно волновался. Новость о сокрушительном разгроме союзных войск московской пехота оказалась очень некстати. Верить не хотелось. Совсем. Но потом прибыл уставший сын с остатками войска, несколькими союзными князьями и семьями…. У Ольгерда от этой картины засосало под ложечкой. А уж потом, когда они, успокоившись, рассказали о том, что случилось, стали сниться кошмары.
Это был действительно старый легион. В том Великий князь Литовский не сомневался. Конечно, епископ пытался что-то говорить о подражании, дескать, какой легион без больших крепких щитов? Но спустя пару недель и сам замолчал, ибо из Твери пришли новые известия – город пал, и от бунта черни его оградили «кованые пехотинцы с большими красными щитами»….
И вот теперь, после лихорадочного сбора войска, он стоял здесь – под Ржевом, а напротив него, под барабанный бой выступал легион. Ровные ряды, закованной в ладный доспех, пехоты, строились быстро и слажено. Ольгерд оглянулся, окинув взглядом свои неровные ряды, которые спешно пытались выровнять дружинники и тяжело вздохнул.
Что он привел сюда, под Ржев?
Всего восемь сотен конной дружины. Больше просто не нашлось. Чуть за тысячу пехоты, спешно собранной по городам. Да наемников, ушкуйников с готами , пять сотен. И все.
Победит ли он? Уверенности в том у него не было, потому что прежнее войско в тринадцать сотен конной рати легион разбил без особого труда.
Вот замер легион, завершив построение.
Вновь окинув вздором свое войско, Ольгерд нахмурился. Ему еще требовалось время. Нет, дружинники-то были готовы. А вот пехота, непривыкшая воевать в строю выглядела откровенно тускло. Как стадо баранов.
