— Смертельно раненных на ноги ставит! — быстро добавил Вернер. — С Пранотранфузером, конечно, не сравнить, но после него — первейшее средство!
— Все, не напоминай мне о нем больше! — рявкнул барон, содрогнувшись в очередном рвотном спазме. Но на этот раз ему удалось удержаться и не вывалить на пол остатки пищи из желудка. — За испорченный агрегат я вычту из твоего жалования! — Выдал напоследок «люлей» помощнику фон Эрлингер. — Господа, пойдемте, мне нужно поскорее прополоскать рот хорошей порцией горячительного. Да и то, боюсь, что этот мерзкое послевкусие будет меня преследовать еще долгое время!
— Выпить? — Я довольно потер ладони. — Почему бы и нет? Командир, ты как?
— Присоединюсь с превеликим удовольствием! — ответил князь Головин. — Выпить в хорошей компании, да и еще и в очередной раз показав Костлявой кукиш, что может быть лучше?
— За мной, господа! — громогласно провозгласил воспрявший духом барон, стараясь побыстрее покинуть провонявшую камеру.
Попойка продолжалась до самого утра, пока профессор окончательно не вырубился. Да и мы с командиром тоже основательно набрались, но берега еще окончательно не попутали. Мы ж на секретном задании, или погулять вышли? То-то же! А свою меру мы с товарищем оснабом хорошо знаем, пусть она и полуведерная… А мне, так и вовсе полезно застоявшуюся старческую кровушку погонять, да давление слегка повысить.
Перед рассветом, когда барон уже сладко посапывал, уронив лысую голову на стол и пуская слюни, к нам присоединился и Хартман. Но от выпивки он поспешно отказался, сообщив, что за ним сейчас должны прислать машину из самого Берлина.
— А где ты всю ночь шарился, Робка? — слегка заплетающимся языком спросил я Хартмана. — Если бы вовремя начал, уже десять раз бы успел протрезветь.
— Писал подробный отчет о наших с вами приключениях, господа! — не стал скрывать оберштурмбаннфюрер. — Служба…
— Для кого сочинял? Неужто для самого фюрера? — хохотнул я, разливая дорогое баронское бухло по фужерам.
— Не знаю, дойдет ли мой доклад до самого фюрера, — пожал плечами Робка, — пока на имя Кальтенбруннера отписан, а он уже сам определит…
— Эрнст Кальтенбруннер? — переспросил командир. — Это который в этом году был назначен шефом Главного Управления Имперской Безопасности?
— Да, — отозвался Хартманн. — сейчас именно он возглавляет РСХА.
— Как-то странно… — задумчиво произнес Александр Дмитриевич. — Такие операции на территории вражеских стран обычно находятся в ведомстве военной разведки и контрразведки. Тот же Вревский при нашей вербовке ссылался именно на полномочия Абвера…
— Что-то не «растет кокос», Робка? — вкрадчиво произнес я. — Если у вас тут какие-то подковерные игрища и нас собираются наеб… объегорить — мы с командиром запросто можем умыть руки и свинтить, куда подальше! Наши возможности тебе известны — ты не забывай об этом, старичок! Мы с командиром себя не на помойке нашли…
— Александр Дмитриевич, Хоттабыч, вы же знаете — я человек маленький, но не лишенный чести! — положив руку на грудь, заверил нас Роберт. — Все гарантии, выданные вам от лица Руководства Рейха… не важно, от Абвера, РСХА, либо лично от имени рейхсфюрера Гиммлера, будут выполнены в полном объеме! Я постараюсь донести это до моего начальства…
— Ладно, — согласно кивнул я, — лично тебе я доверяю, Робка! Ты не раз доказывал, что достоин уважения! Ты чего пришел-то, попрощаться перед поездкой?
— Нет… То есть да, — поправился он. — Еще я вас хотел со своей семьей познакомить и постой к ним определить.
— Да нас и здесь неплохо кормят! — усмехнулся я, подцепив вилкой остывшую баварскую колбаску. — Зачем нам твоих близких стеснять?
— Приказ такой… — немного помявшись, ответил Хартман, ткнув указательным пальцем в потолок. — Для вашей же адаптации в Вековечном Рейхе…
— Вот, значит, как это называется? — прошамкав набитым ртом рассмеялся я. — Боятся, похоже, твои боссы, чтобы мы по незнанию чего не отчебучили. Ведь так?
— Так, — согласился со мной оберштурмбаннфюрер. — Поэтому вы пока поживете у меня, а после…
— После видно будет, Робка, — отмахнулся я от фрица.
— Только сегодня мы, пожалуй, не поедем знакомиться, — сообщил командир. — Мы не в той нынче кондиции — «устали» слегка. Отдохнем, проспимся. А вот, как вернешься из Берлина, так и переедем.
— Да, — согласился с ним Хартман, оценив наше состояние, — так действительно будет лучше.
— Тогда давай, не кашляй, Робка! Вали в свой Берлин! — От души напутствовал я немца. — А то у нас бухло греется…
— Так ты охлади, — буркнул командир, — тебе «Холодца» подпустить не впервой.
— О! — Запоздало хлопнул я себя по лбу. — Совсем об этой фишечке забыл! — Мне даже особо напрягаться не пришлось — мгновение, и бутылка со шнапсом заиндевела, покрывшись пушистой снеговой шубой. — Хорошо быть гребаным чародеем, — улыбнулся я, разливая густую и тягучую, словно мед, охлажденную жидкость по стаканам. — За это и выпьем, командир! — И мы звонко чокнулись. — А ты, Робка, иди себе, не облизывайся. Как вернешься — обязательно повторим… — И я с удовольствием пропихнул в пищевод ледяную влагу, разорвавшуюся в желудке ядерным зарядом. — Эх, харраааша, заррразаа! — довольно крякнул я, занюхав рукавом. — Но русская водка — лучше!
Проводив оберштурмбаннфюрера Хартмана, мы с командиром остались в гордом одиночестве, если не считать продолжающего пускать слюни барона. Буквально через пару пропущенных стаканов ядреного шнапса появился Вернер, и со всем возможным почтением уволок господина профессора баиньки.
— Господа Маги, — произнес он, вернувшись, — извольте следовать за мной. Я покажу отведенные вам комнаты, где вы сможете отдохнуть и восстановить свои силы.
— От, спасибо, Родька! — поблагодарил я Вернера, который уже не решался меня поправлять. — От удружил дедуле! С удовольствием куда-нибудь пристрою свои стариковские косточки. Чет я вымотался за сегодня.
— Пить надо меньше, старый! — не упустил возможности подколоть меня командир.
На постой нас определили в офицерскую казарму, выделив комнату с двумя кроватями, на которых мы и растянулись.
— Слушай, командир, я тебя так и не поблагодарил за очередное спасение наших задниц…
— А с чего ты взял, что я их спасал? –произнес Головин, неожиданно активировав «Сферу Тишины».
— Ну… так как же… — опешил я от его заявления. — Там Ментальная Защита нас чуть не того… — сбивчиво пояснил я. — Натурально так, что фон-барона конкретно проняло… А разве не так?
— Да нет, все так, — усмехнулся командир. — Только я эту Защиту на агрессивное нападение и «активировал», вернее спешно доработал, чтобы внимание фрица от Якова оттянуть.
— Серьезно? Ты, блин, настоящий шулер, командир! — Я восхищенно покачал головой. — Даже я поверил!
— Ну, так, учителя отличные были…
— А в чем смысл этой аферы? — поинтересовался я. — Не просто же так ты фрица пугал?
— Я передал Якову сообщение и немного усилил Ментальное Убежище. Теперь немцы до него точно не дотянутся.
— А он хоть понял, в чем фокус?
— Не знаю, но надеюсь, что должен был понять, — ответил князь Головин.
— Будем Яшку вызволять? — догадался я.
— Попробуем, — кивнул командир. — Но для начала нужно все хорошенько обдумать… А еще я в мозгах у нашего фон-барона успел покопаться, — довольно заявил он.
— Наш пострел везде успел? — резюмировал я итог нашего «похода».
— А то! — улыбаясь, произнес командир. — Зря я, что ли, его в мое собственное Ментальное Пространство затаскивал? В нем намного легче чужую память потрошить, — поделился со мной секретом товарищ оснаб.
— Интересное чего нарыл? — Я даже с подушки приподнялся, чтобы лучше слышать.
— Очень много интересного нарыл… Очень… — Кивнул командир, довольно цыкнув зубом. — Ты мне вот что скажи, Хоттабыч: я правильно понял, что это ты с тем мертвяком на виселице забавлялся?
— А кто же еще, командир? Ты ж, по-моему, все с первого раза понял.
