да ел из него тушенку или кашу.
Приготовленный стариком плов и впрямь оказался просто шикарным. Даже не знаю, где он в этих местах свинину нашел. А может, то и не свинина была.
— Ну как? — спустя какое-то время поинтересовался хозяин и шеф-повар по совместительству. — Съедобно?
— А то! — усердно работая челюстями, отозвался я. — Более того, наверное, не совру, если скажу, что это самый вкусный плов, который я только пробовал. А мне много где уже довелось побывать.
Тут я, конечно, сболтнул лишнего. Но Матвеевич на это никак не отреагировал.
Пока я насыщался, он рылся в своих закромах в поисках чистой одежды. С этим было туго, но кое-что все же нашлось. В итоге, мне досталась какая-то старая шинель, полушерстяные штаны непонятного покроя, дырявый свитер и шапка. Последняя была оранжевого цвета, что меня удивило — где же он ее взял такую⁈
Рубашку, что была на мне, он повесил сушиться на печке-буржуйке, что стояла в углу. Та же участь постигла и многострадальные носки.
А от старых кроссовок я избавился, взамен старик выдал мне галоши.
Ну да, лазить в них по предгорью крайне неудобно, но тем не менее лучше, чем без обуви вообще. Сапоги он давать не стал, да я и не настаивал. И без того его помощь неоценима.
Время года для шинели, конечно, неподходящее, но отказываться я не стал. Еще неизвестно, сколько мне добираться до конечного пункта назначения. Скорее всего, ночью тоже придется идти, а в это время холодно. К тому же, ею можно воспользоваться и как одеялом, и даже как плащом. Она совершенно не продувалась, а из недостатков только большой вес. Правда, почти все пуговицы были оторваны.
— Матвеевич, а как же ты тут один живешь?
— Да мне не привыкать. Я четверть жизни лесничим проработал на Алтае. Знаешь, где это?
— Конечно! — кивнул я.
— Ну, вот там и жил. Нравилась мне работа лесничего. А еще я на Северной земле был, но недолго. В Крыму был, на Байкале. В Монголии. Даже на Камчатке.
— По всему Союзу удалось прокатиться? Бурная молодость?
Тот коротко кивнул.
— Ну, с одеждой и обувью разобрались! — он присел на стул, тихо вздохнул. — Куда тебе добраться-то надо?
— Честно говоря, я и сам не знаю. Куляб в какой стороне находится?
— За твоей спиной. Но это почти двести километров. Что ж ты, пешком намерен туда идти? Сразу скажу, не дойдешь.
В Куляб мне не нужно, наш учебный центр располагался севернее него, примерно в семидесяти километрах. Ну, это если по прямой, а по дорогам и ущельям все сто пятьдесят. Впрочем, я же все еще не знал, как далеко меня вывезли в поля…
— Не знаю. Как получится. Матвеевич, а у тебя случайно, карты не будет?
— Есть, только она старая. Пятидесятого года. Вон там, в верхнем ящике стола.
Но так получилось, что я случайно открыл не верхний ящик, а тот, что был прямо под ним — просто, у него ручка отсутствовала. Там я сразу же увидел кожаную кобуру с пистолетом. Еще там был солдатский ремень с бляхой, спички и фляга.
На мгновение замер.
— Что, пистолет мой увидел? — усмехнулся хозяин. — Не пугайся, все в порядке. Я ведь и в армии успел послужить. Даже на Даманском острове был, в шестьдесят девятом году. Конфликт у нас с китайцами там был. Да ты молодой еще, этого знать не можешь. А я многое могу тебе рассказать, как мы с братьями нашими узкоглазыми землю делили.
— И в каком звании был?
— Капитаном ушел. Двенадцать лет назад.
В целом, ничего удивительного в этой истории не было. Только в таком возрасте и капитаном? Как-то мелковато. Откуда у него пистолет? А впрочем, какая мне разница? Может быть, он наградной. Правда, не припомню, чтобы в Вооруженных Силах СССР младшим офицерам дарили наградное оружие.
Карту я нашел, развернул перед собой.
Матвеевич подошел поближе, склонился над картой.
— Вот, мы находимся здесь! — он указал пальцем точку на карте. — А Куляб твой, вот тут. Только не пойму, что ты там забыл?
— Это как ориентир. На самом деле, так далеко мне и не нужно. Цель-то у меня другая, добраться до своей воинской части. Ну и уложиться в сорок восемь часов.
Старик выпрямился, наградил меня внимательным и задумчивым взглядом, постоял так несколько секунд, затем произнес:
— Странный ты солдат, Максим. Думаешь и говоришь так, будто и не молод совсем. Никаких доказательств у тебя нет, документов тоже. Ни формы военной, ни обуви. Только какой-то фотоаппарат, да и тот в реке промок. Это не мое дело, но, слишком уж много вопросов к тебе. Скажи честно, ты беглый заключенный?
Я рассмеялся.
— Матвеевич, вот это ты насмешил. Нет, я не беглый, не зек и никогда им не был. У меня и наколок нет, да и обычаи мне их не знакомы. Как я уже сказал, я солдат срочной службы. На учебном задании. Просто не могу я всю правду тебе выдать, кто я такой и что здесь делаю. То, что ты мне помочь решил — огромное тебе человеческое спасибо, но отплатить мне, к сожалению, нечем. Вот просто нечем. Извини, ну не могу я тебе всего рассказать.
Он вздохнул. Пожал плечами.
— Дело твое. Доверие только не обмани.
— Не обману. Судьба у меня такая… Всегда есть в жизни кто-то, кто за тебя что-то решает. Пусть и временно. Вот сейчас за меня командование решило, поэтому я здесь. Выполню задание, вернусь в срок — поощрят. А служба моя в будущем принесет прямую пользу для всей страны. И дай бог, если все будет так, как я думаю. Тогда смогу кое-что изменить и людям помочь.
За этой фразой стояло многое. Конечно, планы у меня далеко идущие вперед. Главный враг это только время. Учеба в разведке, пусть и не сразу, но все-таки даст результат, а дальше следующая ступень.
— Ясно… — задумчиво кивнул головой хозяин метеостанции. — Вижу, что ты вроде неплохой человек, но есть в тебе что-то странное, чего я объяснить пока не могу.
Разговор у нас получился очень натянутым. Старик понимал, что я странный, но правду из меня вытягивать не стал и, честно говоря, я за это был ему благодарен.
— Чай-то будешь? — поинтересовался он. — Настоящий,
