Ознакомительная версия.
- Чаю ещё, Павел Петрович? - сидящий напротив за столом родственник Белякова Никита Сомов старательно изображает неведение относительно моей персоны. Сообразительный малый, даже висевшую гравюру с портретом лицом к стене перевернул. Но золотой империал нет-нет, да и вытащит из кармана. Вытащит, многозначительно перебросит из руки в руку, да обратно спрячет. А пусть поиграется, там моего изображения всё равно нет. - Али чего покрепче изволите?
Нет, вот этого не хочу. Нервы на пределе, и неизвестно чем обернётся их дополнительное подбадривание. Или усну прямо тут, уткнувшись носом в столешницу, или побегу искать своих егерей. Где, кстати, их черти носят?
- Не нужно покрепче.
- Значит, чайку, - Сомов наливает кипяток в большую фарфоровую чашку, и придвигает заварочный чайник, расписанный золотыми китайскими драконами. - Да вы не извольте беспокоиться, Павел Петрович, раз шум не поднялся, то скоро вернутся.
Никита молод, вряд ли больше тридцати лет, но с густой бородой и хитрыми не по возрасту взглядом. Семью он ещё с вечера предусмотрительно отправил к родне в Лысково, и сейчас изо всех сил изображает готовность помочь в деле, о подробностях которого знает весьма смутно. Или Беляков успел что-то рассказать? Ой, как нехорошо… придётся прибегнуть к репрессиям. Да, точно! Назначу купчину на должность Спасителя Отечества.
Я-то поначалу хотел Кулибина сей тяжкой ношей загрузить, даже конспект речи написал, которую он произнесёт с паперти церкви Иоанна Предтечи в Нижнем Новгороде. Всё как почти двести лет назад - воодушевить народ, собрать деньги, организовать ополчение. Без последнего, кстати, лучше обойтись, доверив дело специалистам. Но Иван Петрович остался в Петербурге, весь погружённый в заботы по переоборудованию Сестрорецкого завода, и показалось жестоким отрывать механика от любимого дела. Так что Белякову придётся отдуваться за двоих. Вполне подходящая кандидатура, между прочим. И его всего лишь третья гильдия только плюсом - неужели толстосумы-миллионщики допустят, чтобы какой-то захудалый купчишка превзошёл их в достойном деле получения высочайших милостей? Платного получения, разумеется.
Условный стук в окошко. Кто-то, невидимый в темноте, отбивал по стеклу "Марш Будённого". Ага, это за мной.
- Разрешите сопроводить, Павел Петрович? - Никита уже на ногах, с заткнутым за пояс топором. - По важным купеческим делам?
И ухмыляется в бороду, паразит. Взять с собой, что ли?
- Да пошли, мне не жалко.
На улице ждут четверо. Старший, едва скрипнула дверь, бросается с рапортом:
- Ваше… - спохватывается и поправляется. - Ваше степенство, их благородие капитан Ермолов сообщает о выполнении задания.
Вот так… и никого не удивляет право какого-то свояка купца третьей гильдии отдавать приказы командиру роты егерей, пусть даже изображающего статского человека. Только Сомов с понимающей улыбкой перебрасывает из руки в руку монетку.
Егеря ведут уверенно, будто отбор в их полк производится исключительно по способности к кошачьему зрению. А может так оно и есть, плюс орлиное - из гладкоствольного ружья за триста шагов умудряются попасть в любую часть набитого соломой чучела по выбору. А со своими нарезными штуцерами вообще творят чудеса. И это притом, что в солдаты обычно отправляют в наказание не самых лучших… Какой мобилизационный резерв, а?
Долго кружим по торговым рядам притихшей на ночь ярмарки. Впрочем, относительно притихшей - иногда в темноте мелькают какие-то подозрительные личности, сторожа купеческих лавок с трещотками и дубинами, пару раз спотыкались о лежащих поперёк дороги пьяниц, единожды встретились с полицейской командой, страдающей излишним любопытством. Лекарством от сего похвального недостатка стала полтина серебром - стражам порядка вдруг стало абсолютно безразлично, куда это направляются шесть вооружённых до зубов человек. Хочется кому-то гулять с взведённым пистолетом в руке? Его право… зачем мешать?
Короткий свист справа - свои. Вряд ли кто ещё сможет просвистеть неведомый доселе марш.
- Сюда, - по голосу узнаю Ермолова. Он проводит в узенькую калитку рядом с огромными воротами. - Осторожно, здесь…
Предупреждение слегка запоздало, я уже наступил на лохматую тушу цепного кобеля и упал на четвереньки, едва с размаху не поцеловав оскаленную морду с высунутым языком. Почему собачья голова отдельно от тела? Ах да, лес рубят - щепки летят. И бьют по безвинным грибам. Не повезло тебе, барбоска…
- Не ушиблись, государь? - Ермолов отбросил ненужное более инкогнито. - Позвольте помочь?
- Я сам, - вытираю липкие ладони о траву. Под рукой что-то звякает. - Капитан?
Командир егерей смущённо кашлянул, и поднял с земли знакомую шапку с тускло блеснувшими в лунном свете бубенцами.
- Извините, государь, так получилось.
- Я просил без лишних жертв.
- Случайно. Он спал в конуре вместе с собакой, вот и…
- Ладно, забыли. Хотя так оно и милосерднее. И чем же порадуешь, истребитель юродивых?
- Извольте, - капитан делает приглашающий жест. - Всё в доме. И все там же.
Окошки снаружи закрыты ставнями, а изнутри плотно занавешены какой-то мешковиной, чтобы ни единый лучик не пробился наружу. По-моему, излишняя предосторожность - высокий забор из заострённых брёвен превращал дом тайного торговца золотом (моим золотом!) в подобие крепости. Тут хоть костёр посреди комнаты разводи, всё равно никто не увидит.
Первое, что бросается в глаза, так это отсутствие икон в красном углу. Не понял…
- Фёдорыч. Ты же говорил, будто хозяин здешний из староверов?
Беляков отвлёкся от растопленной, несмотря на летнее время печки, в которой грелась здоровенная кочерга:
- Так оне же прячут образа каждый раз.
- Зачем?
- А чтоб никакой поганый им не помолился.
- Поганый? Язычники, что ли?
- Не-а… сам-то Сеганя воздыханского толку будет, а приказчики у него кто из обливанцев, кто из молокан, которые федосеева согласия. Говорят, даже хлысты есть.
- Содом с Гоморрой, бля…
- Надо поспрашивать, может и такие найдутся.
Слышится невнятное мычание, в котором мало чего человеческого - привязанный к стулу тощий мужик с редкими усиками и скуластым лицом монгольского вида, даже сквозь кляп умудряется изрыгать проклятия. Ну вылитый половецкий хан из оперы "Князь Игорь".
- Это и есть тот самый Сеганя?
Документ 14
"Проэкт русско-французской экспедиции в Индию. 1800 г.
Цель экспедиции - изгнать англичан безвозвратно из Индостана; освободить эти прекрасныя и богатыя страны от британскаго ига; открыть новые пути промышленности и торговли просвещенных европейских наций, в особенности Франции: такова цель экспедиции, достойной покрыть безсмертною славою первый год девятнадцатаго столетия и главы тех правительств, которыми задумано это полезное и славное предприятие.
Ознакомительная версия.
