— Монсьор…
Я оторвался от созерцания почти черной воды и обернулся.
Клаус… Мальчишка, как‑то резко повзрослел после смерти Иоста. Нет, видом он и был детина — детиной, я сейчас говорю о внутренней составляющей. Изменился он очень разительно — из буйного, смешливого оболтуса превратился в серьезного рассудительного мужчину. Да, смерть друзей накладывает разные отпечатки…
— Что Клаус?
— Монсьор, а что такое честь?
— Честь? — я слегка задумался. — Это очень сложное и одновременно простое понятие.
— Для меня было раньше все просто… — Клаус с сомнением покачал головой. — А сейчас… сейчас, даже не знаю.
— Подай вина… — я присел в кресло, поставил бокал под рубиновый ручеек лившийся из бутыли и показал мальчишке на стул напротив. — Скажи, много ли чести в том, что Иост с презрением оттолкнул своего убийцу?
— Не знаю, — паренек потупился. — Он… он, указал смерду на его место… вроде… но…
— Говори.
— Но, с другой стороны этот его поступок, привел к его же глупой смерти. Так монсьор?
— Так. Продолжай.
— Получается, в поступке чести нет, — Клаус недоуменно провел ладонью по лбу. — Я начинаю понимать, но…
— Честь — это твое внутренне достоинство, честь — это поступки и действия позволяющие уважать самого себя. Честь, в конце концов — это верность своим личным приоритетам. Приоритетам которые надо тщательно выбирать. Думаешь меня не коробило, скверное лицедейство? Да я готов был самого себя кинжалом за подобное унижение проткнуть, но понимал, что надо в первую очередь выполнить поручение государя. Умей, мальчик, расставлять приоритеты. Иногда, бывает нет урону чести, даже в постыдном бегстве. Ладно, думаю у нас будет возможность еще обсудить все эти понятия. А пока прервемся…
— Монсьор, обер — кок испрашивает разрешения подавать ужин, — передо мной нарисовалась неразлучная парочка пажей.
— Здесь, на мостике, пускай сервируют… — великодушно разрешил я и невольно втянул в себя дразнящий аромат жареной рыбы. — Да… стоп, сорванцы. Отвечайте на мой вопрос, что такое честь?
— Наша честь состоит в верности вам, — хором выпалили мальчики. — А все остальное неважно.
— Вот как. Хорошо, свободны, — удовлетворился я ответом и повернулся к Клаусу. — Слышал?
Парень дождался пока пажи скрылись из виду и с возмущением выпалил:
— Да они нас подслушивали, я сам видел.
— Вот же шельмецы! Выдрать бы их…
— Не надо, монсьор — смутился Клаус. — На самом деле славные мальчишки.
— Не буду. Пока свободен, но никуда не теряйся, поужинаешь со мной.
— Как прикажете монсьор…
Я подошел к борту и оперся на него. Стоим… стали на стоянку переждать ночь. В темное время суток никто еще не ходит в море. И долго еще ходить не будет. Чревато, знаете ли. Особенно в Па де Кале. Пакостный пролив — мель на мели и мелью погоняет. Да нам особенно и торопится некуда. Завтра поутру снимемся с якоря и к обеду прибудем в Дьепп, а это уже Нормандия. Нормандия… Паукова вотчина — полноправный домен Франции. Был здесь в свое время такой герцог Карл II Беррийский, на одну руку с папенькой мылил против Луи в Лиге Общественного Блага*. Но совсем недавно благополучно помер — от разных жизненных и любовных излишеств. Или притравили болезного? Хотя, справедливости ради скажу, Нормандию, Паук еще до его смерти отжал. Вот же сука… Короче, в этих водах надо быть начеку. До сих пор из головы потопленный корапь не идет. Нас ждал? А вот хрен его знает. Следовательно, в Дьеппе, опять придется лицедействовать. Но уже самому. Артист ептыть…
На палубе матросики уже собрались поартельно и заслали на камбуз своих выборных, которые поочередно стали появляться с деревянными корытцами полными жаренной трески и ржаного хлеба. Боцман под одобрительный гул вышиб из бочки с мозельским пробку и ловко вставил вместо нее кран. Это я сегодня команде пожаловал, в качестве своей милости, а так, повседневно, они довольствуются полуковшом пива на ужин.
На мостике с впечатляющей быстротой сервировали стол. На нем появилось внушительное блюдо с горой печеного на углях палтуса, белый хлеб, сыры, какие‑то салаты и пучки зелени. Ну и винишко конечно. Я без основательного запаса оного и с места не сдвинусь. Хотя и не злоупотребляю.
— Господин шаутбенахт… — кок наполнил мне бокал вином и склонился в поклоне.
Я выбрал румяный кусочек рыбы, попробовал, запил вином и после паузы кивнул:
— Как всегда отлично Гуус. Отдавай команду на прием пищи.
Кок с вспыхнувшей от похвалы рожей немедленно гаркнул:
— Господин шаутбенахт приказывает ужинать!!!
Я встал, поднял бокал и тоже гаркнул:
— Ваше здоровье молодцы!
— Ур — р–ра!!! — команда отозвалась дружным ревом. — Да здравствует господин…
Слишком театрально? Да, согласен. Но очень пользительны подобные сцены в деле сплочения команды и воспитания верности. Не забываем — пятнадцатый век на дворе. Народишко все правильно воспринимает и раз за разом убеждается — господин милостив и справедлив. А буде случится по морде получить, или под линьки* попасть, так то ради дела и как бы не считается на фоне господских милостей.
Ужин прошел великолепно. Вкусная еда, отличное вино, да и погода радует. К вечеру ветер почти утих, облака исчезли, явив небо покрытое мириадами сверкающих звезд. Едва слышный шелест волн, легкий скрип переборок, потрескивание канатов. Даже мерзкий ор бакланов идет в кассу составляя общую картину благолепия. Или я просто люблю море? Скорее всего так…
После ужина немного разминаясь помахал тальваром, потом помылся и стал заниматься прогрессорством. А именно, чертить схему опреснительной установки. Сами знаете: без воды, оно того — не туды и не сюды. А если вознамерюсь на себя примерить славу Колумба и Магеллана — тем более. Конструкция простая, обычный самогонный аппарат, ну… с легкими отличиями. А если…
Отпил сидра и довольный пришедшей в голову мыслью изобразил большую линзу. Вот так. Солнышко для нас поработает. Вполне можно будет в походах и пищу готовить. Опять же, меньше на борт дров и угля брать. Серебра конечно не меньше пары фунтов на серебрение уйдет, но оно того стоит. Если конечно работать будет. Черт… еще баки серебреные собирался устроить. Эх… денежки — денежки… Вроде бы никакой нужды не ощущаю, но монета уходит с просто жуткой скоростью.
Опять же шебеку перестраивать. Вроде всем хороша: отличная скорость, великолепная маневренность да и вместительность неплохая, но остойчивость вообще никакая. Осадка маленькая, что при хорошем шторме может еще как аукнутся. А надеяться, что его не будет — глупость первостатейная. Будет, обязательно будет. Но есть у меня мысли: в свое время была такая конструкция под названием 'карибская шебека'. Можно попробовать воплотить в жизнь. Так…
