— Ой, где ж ты, моя сестрица? — вздохнул Твор. — Поди, и в живых уж тебя нету?
— Не блажи, — сурово покачал головой Вятша. — Незачем убивать татям девку, да и ценностей особых при ней не было. Скорее всего — украли ее, уж больно красива, вот и приглянулась кому-то.
— Украли?! — встрепенулся Твор.
— Если в Киеве она или рядом где, тогда отыщется, — не слушая отрока, рассуждал Вятша. — Найдется рано или поздно, не дура ведь, подаст весточку. А вот ежели ромеям или багдадцам продали — дело плохо. До Багдада, до Царьграда, до Басры дотянись-ка попробуй! Правда, ее еще вывезти надо…
Вернувшийся со службы Ярил, узнав о пропаже девушки, ничуть не удивился, лишь мотнул головой.
— Еще одна, значит.
— Как это — «еще одна»? — хором спросили Вятша и Твор.
— На Подоле в усадьбах двух малых отроков не досчитались, одного Гостеней зовут, другого, кажется, Пирагастом. Еще кое-где ребята пропали. Да, мыслю, не все еще и пожаловались, не успели.
— Значит, ромеи? — поднял глаза Вятша. Ярил задумался.
— Может быть, хотя и немного сейчас ромейских купцов в городе… Могут и варяжские гости паскудничать, с этих станется, да и хватает их в городе, купцов ладожских. Эх, был бы Харинтий Гусь в Киеве, через него бы дознались.
— Так проверить всех!
— Проверить… — Ярил вздохнул, — Проверим, конечно, да на то время надобно. А завтра дружина в поход отплывает, и с нею почти все варяжские гости потянутся — безопасней с дружиной-то.
— А вдруг ее волхвы похитили? — глухо спросил Вятша, С волхвами, у него были особые счеты.
— Волхвы? Нет, не думаю. — Ярил покачал головой. — Наши бы кудесники знали, доложили б давно. Да не осталось в земле киевской кровавых требищ, все вычистили. Хотя, конечно, всего не предугадаешь.
— К бабкам сходите, ведуньям, — посоветовала Любима. — Да поспешайте, варяги завтра уйдут.
— Уйдут, так в пути достанем. — Вятша потер виски и горделиво распрямил плечи. — Чай, ведь и я в дружине княжьей походом иду. Ужо присмотрю за гостями варяжскими.
— Если удастся.
— Удастся! А за ромеев и вы здесь проверите, так?
Ярил кивнул. Твор посмотрел на него, перевел взгляд на Вятшу, на поднявшуюся с лавки Любиму. Похоже, неплохую мысль высказала дева. В два прыжка отрок догнал ее во дворе.
— Ты про ведуний говорила, Любима?
— На торжище сходи, — сразу поняла та. — Там они, ведуньи, всякий покажет.
Твор уже повернулся было бежать, да Любима властно схватила его за плечо.
— Постой-ка.
Она скрылась в доме и почти сразу же вышла, протянула отроку арабскую серебряную монетку с непонятными письменами — ногату.
— На вот, держи.
Твор поклонился: знал, за один такой кружочек много чего купить можно — и пирогов вдосталь, и квасу, и ткани заморской на порты да рубаху или десяток откормленных жирных баранов.
Засунув в рот монету, чтоб, не дай боги, не потерять, отрок припустил вниз, к Подолу, — только пятки засверкали. Пробежав по пыльным улочкам, едва не сбил с ног лепешечника с лотком — тот заругался, хотел даже положить лоток в траву да запустить в нахала камнем, но, пока собирался, того уж и след простыл. Торжище, как всегда, встретило отрока гулом, в котором, однако, не терялись отдельные громкие выкрики:
— Пироги, пироги, с пылу, с жару!
— Лепешки! Только что из печи.
— А вот квасок холодненький, попробуй-ко, господине!
— Берите, берите, люди добрые, хорошая упряжь, надежная.
— Да это разве упряжь? Одна гниль. Чтоб тебя Родимец забрал!
— Какая ж гниль? Глаза-то разуй, паря!
— Сам разувай. Вот как счас двину!
— Стражи, стражи! Убивают же! Убивают…
Недовольный покупатель упряжи — дюжий крестьянский парень, — все ж таки влупил продавцу промеж глаз кулачищем, да так, что тот, бедняга, аж перелетел через дощатый рядок-прилавок. За избитого тут же вступились остальные торговцы, и дело запахло хорошей дракой. К тому все шло.
Побыстрей обойдя буянов — еще попадешь под горячую руку, Твор дошел до края рынка и нерешительно остановился возле толпы игроков.
— Кручу, верчу, обмануть не хочу, — доносилась из-за спин любопытных смердов знакомая песня. Отрок огляделся.
— Чего глаза навострил? — подошел к нему длинный вислоносый парень. — Сыграть хочешь? Давай на пару? Я, вон, на березу залезу, а ты посматривай незаметно, подсказывать тебе буду, как кивну — так под тем колпачком и горошина.
— Как же ты разглядишь, с такой-то дали? — вынув изо рта монетку, изумленно промолвил Твор.
— На то я и волхв-чаровник! — Незнакомец горделиво выпятил грудь, и тут вдруг Твор вспомнил — это же волхв Войтигор, именно его не так давно показывал ему Порубор.
— Некогда мне играть, — твердо сказал отрок. — Да и было бы время — не стал бы. Баловство это, совсем уж несерьезное дело.
— Люди выигрывают.
— Люди? — Твор презрительно усмехнулся и повторил слова Порубора: — Не люди это, а шпыни ненадобные. Нешто возможно счастье свое на таком неверном деле строить?
— Ну-у, — протянул волхв. — Ты этот… как ромеи говорят — философ. Тогда чего тут стоишь-то?
— Бабок ищу, ведуний, — честно признался отрок.
Войтигор удивился:
— А чего их искать-то? Эвон, кликнуть только… Вон, как раз и идет одна. Эй, Каргана, Каргана! Не проходи мимо, старая, есть тут до тебя дело.
Горбатая ведунья в черном платке — Каргана, тоже уже знакомая Твору, — остановилась и повела носом, ну точь-в-точь как почуявшая добычу ворона.
— Ну, Войтигоре, какое у тебя ко мне дело?
— Не у меня, — отмахнулся волхв, кивая в сторону Твора. — Вот у этого отрока.
— Ха, знакомец! — Каргана тоже узнала мальчишку. — Дружок Поруборов. Что хочешь?
— Догадать бы, — искательно улыбнулся Твор. Вообще-то он побаивался старух ведуний, помнил, как еще у радимичей шпыняли его жрицы — Чернозема, Доможира, Хватида, однако вот Карганы не боялся, знал, если что, можно будет прищучить ее потом через Порубора.
— Погадать — погадаю, — ведунья кивнула. — Чем только платить будешь?
— Вот! — Раскрыв ладонь, отрок показал маленький серебряный кружочек.
— Эвон что! — осклабилась Каргана. — Давай свою серебряшку сюда.
Твор быстро спрятал руки за спину.
— Э, нет, так не пойдет. Сначала погадай, а уж потом и плату получишь.
— Как же я тебе погадаю без птицы? — резонно возразила старуха. — Ее, птицу-то, еще ведь купить надо.
— Веди, купим, — кивнул осторожный отрок. Наслушался он уже рассказов про киевское торжище, где таких, как он, пачками в день обманывали.
— Что ж, пошли. — Каргана пожала плечами, повернулась и быстро зашагала к птичьим рядам. Твор едва поспевал за ней, а Войтигор, сказав, что с ведуньи кое-что причитается, так и остался ошиваться в толпе игроков, видно, искал напарника.
