Ну а потери наших союзников, и всяких там африканцев? Так простите, если на вас нападет бандит, получит отпор, и в злобе бросится на тех, кто слабее — есть ли в том ваша вина? Только очень косвенная — что вы не добили гада до конца. Так никто не упрекнет Красную Армию в милости к фрицам, в этой истории, от Волги до Рейна! И может ли быть верность «общечеловечеству» больше, чем своей стране?
Вот только проговорился ты, гад — сказав, что выгоднее тебе, чтобы больше погибших шли тебе «в переплавку». Чтобы больше было войны и смертей. И если ты царь Хаоса — то откуда же берется Порядок? Или где‑то есть сущность, противоположная тебе?
— Вы, люди странные существа. Совершенно не умеете видеть обе стороны сразу — а лишь ту, что повернута к вам. Чтобы мне насытиться, с таким же успехом я могу сказать, «плодитесь и размножайтесь», больше людишек на этой планете, больше и смертей, по естественным причинам. А откуда берется Порядок — взгляните на самих себя. Вы, если дать вам волю, сделали бы все, чтобы обустроиться в том, что имеете — и зачем тогда идти дальше? Мир стал бы застывшим и безжизненным, если бы в нем не было меня. Но мне пора — я сказал все, что хотел. И в любом случае, мне интересно, чем кончится ваша ветвь истории — я досмотрю до конца. Прощайте!
И он растаял, исчез на глазах.
Стояла все та же невероятная тишина. Подойдя к окну, я увидел машину посреди шоссе, дальше еще одну — они все замерли не у обочины, а как если бы ехали и попали в стоп — кадр. Обернувшись, я заметил крошечную точку над лампой, это была залетевшая в форточку муха, неподвижно висящая в воздухе. И маятник часов висел отклоненным.
И я окончательно проснулся. Услышал ход часов в углу, и шум проехавшего автомобиля с улицы. Приподнялся на кровати, взглянул на дверь гостиной — света не было. Встал, проверил — пистолет лежал на месте. Так это все был сон? Меньше надо было еще в том времени Бушкова читать — каюсь, нравился он мне, вот воображение и разыгралось!
Теперь бы еще и Анюту не разбудить — почувствует неладное, еще лекарства начнет подсовывать. Была у нее припасена аптечка, раньше не было, а теперь завела — после аварии на реакторе, в последнем походе. И ведь не признается пока в этой слабости даже мне, и смущать ее не хочется — ведь повода, считаем, нет? Дурной сон, не более.
Но все же… Вот слова из нескладного сна. Не отпускают, хочется перебирать их как темный бисер.
Хотя, так до многого договориться можно? Вот погиб какой‑нибудь Анри Франсуа в этой альт — истории. А той, откуда мы пришли, остался жив — женился, сын родился. Только с внуками не повезло — один внук вырос пидарасом, а внучка — шлюхой и наркоманкой и подохла от спида — всё, род Франсуа закончился… А наш боец Валентин Ефимов, там погибший на Зееловских высотах — выжил, вернулся домой, женился и воспитывает троих детей. Так кто ценнее — француз или русский?
Мысль понравилась. Да, Европа эта… Пи… В общем, не стоила того эта ваша Европа.
И впредь так должно быть — если уж с нашим появлением появился выбор — наши в землю лягут или их. Или вообще — людоеды какие‑нибудь… Мир устроен просто, в конечном счете, и нечего над этим мудрить! Раз мы сюда попали — то и строим мир нашей мечты, пока в отдельно взятой стране!
Потянуло холодом — возможно, это был просто на ночной сквозняк, порыв ветра, проникший в открытую форточку, лето ведь. Где‑то на краю слышимости прозвучало что‑то похожее на смешок и похлопывание ладонью о ладонь, как будто кто‑то весьма тактично одобрил мысль.
— Что случилось? — проснулась Анюта. Резко привстала, тревожно огляделась по сторонам.
— Сон — ответил я — видел очень плохой сон.
— О том же, о будущем? — Анюта придвинулась ко мне — так этого не случится. Потому что мы все знаем и не допустим. Ведь не может и здесь быть точно так же как там, откуда вы… Спи. Или же…
Она улыбнулась лукаво.
— Ты просто утомился. Хочешь, я сниму твою усталость? Ведь у меня это получилось, вечером? Продолжим, мой Адмирал?
А по большому счету, какая разница, сон это был или нет? Результат ведь не меняется — что делать, как жить? Делай, что должно — и пусть совесть будет чиста.
Обращение И. В.Сталина к советскому народу 16 июля 1944 (альт — ист).
Товарищи! Великая Отечественная война окончилась для Союза Советских Социалистических республик полной и безоговорочной победой.
Не только наша страна, наш народ — весь мир, все человечество за всю свою историю не знали еще столь страшной, разрушительной войны. По размеру территории и числу населения воюющих стран, по мощи примененного оружия, по ожесточению боев, по числу жертв. Причем именно Советский Союз вынес основную ее тяжесть, именно на нас был направлен главный удар агрессора, решившего поработить весь мир, как во времена Древнего Рима, когда одна нация правит и владеет всем, а прочие, это рабы. Но выстояли и спасли мир от фашистского порабощения — и в этом навсегда останется историческая заслуга советского народа перед человечеством.
Но опыт истории показывает, что нельзя почивать на лаврах — те, кто поступает так, жестоко расплачиваются, как например Франция, победитель в прошлой Великой Войне, и всего через двадцать два года, еще при жизни того же поколения, разгромленная фашистами всего за три недели! Война, это не только страшное испытание, это еще и жестокий урок: как быть, чтобы такого больше не повторилось? Так какие же исторические уроки преподала нам эта война?
Первый — наша сила в единстве! Русские, украинцы, белорусы, казахи, узбеки, грузины — все народы, населяющие СССР, встали на защиту нашего социалистического Отечества все вместе, плечом к плечу, не разбирая, кто какой национальности! И победили — хотя против нас была даже не одна Германия, а Еврорейх, вся покоренная Гитлером Европа! Пока мы едины — мы непобедимы. И кто думает иначе, кто хочет оторвать себе кусок, какими бы идеями ни руководствовался — тот враг всем нам! Показательно, что сама логика подобного мышления толкает таких «удельных князьков» к союзу с остатками недобитых фашистов, чему подтверждение, Киевский мятеж! А также беспорядки в Прибалтике, где против нас объединились, уйдя в лес и стреляя из‑за угла, бывшие эсэсовцы, полицаи, остатки прежней буржуазии и помещиков, сторонники так называемой эстонской, латышской, литовской государственности прочая им подобная мразь! Конечно, нашу страну, раскинувшуюся на шестой части мира, населяет множество разных национальностей, с особенностями культуры, языка, быта — но тот, кто ставит свои местечковые интересы выше общих, тот враг, тянущий в пропасть всех!
