В поезде я пытался закрутить роман с замужней женщиной, едущей со мной в одном купе, но этому мешали ещё два пассажира в том же купе. Сергей пробормотал что-то по поводу какого-то токсикоза. Мама была очень рада моему приезду, а с дочкой её новой соседки мы провели незабываемые дни и вечера. 10 дней неожиданно быстро кончились, и требовалось уезжать к новому месту службы. С Тасей мы договорились переписываться. "Всё? Угомонился?" – это было первое, что я услышал в скором поезде Златоуст- Москва. "Матери-то денег оставил?" "Да, конечно!" "Обрати внимание, что я не лез в эти дела, только, когда ты собирался отписать Тасе весь свой денежный аттестат!" "Я?" "Да, ты! Забирайся на полку, мне совсем не нравится твой сосед по купе: Адольф Витольдович. Уж слишком много внимания он уделяет заштатному лейтенанту ВВС. Неспроста это." "Ты это о чём? По-моему, очень милый человек, приветливый, интеллигентный и вежливый!" "Ты просто не понимаешь: куда ты сейчас едешь!" "В Москву, к Чкалову!" "Нет, мальчик мой! Ты едешь в самое секретное место в Советском Союзе! В научно-исследовательский институт военно-воздушных сил СССР. Одно лишнее слово здесь запросто может стоить головы. Поверь, пожалуйста, старому генералу, 35 лет прослужившему в стенах этого ведомства!" "Вы – генерал?" "Да, генерал-майор запаса, бывший начальник отдела в этом институте. По-вашему – комбриг." "Ой, а я всё: Сергей, Сергей! Извините!" "Можешь не извиняться! Так быстрее, да и значения это не имеет." "А что имеет значение?" "То, что 15 декабря погибнет Чкалов, и И-180 не пойдёт в серию, как и следующий самолёт Поликарпова: И-185." "Как погибнет? С чего вы взяли?" "Ты забываешь, что между нами 74 года. Это – история СССР, которую мы с тобой исправить пытаемся. У самолёта Чкалова не будет заслонок двигателя, двигатель переохладится и заклинит. Он попытается сохранить машину и погибнет. Перед этим он грубо нарушит полётное задание. Он слишком верит в эту машину. После этого ещё несколько человек погибнут при испытании этой машины. Надо найти причину этих катастроф и устранить её." "Шпион? Враг?" "Дались тебе эти шпионы! Шпион – вон, внизу сидит, зовёт тебя коньячку откушать! Поблагодари его, и откажись, скажи, что совершенно не употребляешь, т. к. это мешает координации движений." Отказаться оказалось совсем не просто, всё купе было в предвкушении выпивки, а мне неожиданно совсем расхотелось общаться с соседями по купе. Сергей меня просто огорошил! Когда все, наконец, успокоились и перестали обращать на меня внимание, я снова позвал Сергея. "В чём заключается моя задача?" "Войти в группу испытателей И-180, разобраться в конструкции, в технологии изготовления, стать контролёром ОТК опытных образцов истребителя. Не допустить поломки и катастроф этих машин." "Но я же не умею этого?" "Летать ты тоже не умел! Научился. Учиться придётся много! Ты ещё в академию Жуковского у меня пойдешь!" – рассмеялся Сергей. "А вы?" "А я её уже закончил! Давно! Хватит об этом, да и поздно уже, спать пора!"
Я прибыл в посёлок Чкаловский, поселился в комнатке возле аэродрома, которую мне сдала маленькая худощавая старушка, которую я встретил на станции, и пошёл искать штаб. Доложился о прибытии, отдал бумаги. Мне приказали подождать, а потом пригласили к начальнику НИИ, военному инженеру 1 ранга Филину. Вошёл, доложился. Тот листал мою лётную книжку.
— И зачем ты мне нужен, лейтенант? С налётом в 102 часа двадцать минут в простых метеоусловиях?
Я покраснел, такого приёма я не ожидал.
— У меня не детский сад, а научно-исследовательский институт ВВС. Мне испытатели нужны, а не мальчишки, единожды подпрыгнувшие в небо! — я молчал, — Ну, что ты молчишь?
— Товарищ инженер первого ранга! Меня отобрал к себе Валерий Чкалов на параде 18 августа, сказал, что будет учить на испытателя. Я, пока, только истребитель!
— Да какой ты истребитель!
— Я, товарищ инженер 1 ранга, хороший истребитель!
— Во-от как? Ну, пойдём, хороший "истребитель"… Вот твоя машина, лейтенант. Я тебе сейчас покажу, какой ты "истребитель"! Готовь машину.
Через 10 минут я пристроился к нему справа сзади на старте, прогазовывая двигателем. Двигатель работал устойчиво. Он обернулся и махнул рукой. Начали разбег, одновременно оторвались, я держался в 10 метрах и повторял все его манёвры. "Сергей? Что делать будем?" "Побеждать! У истребителя только этот путь!" Александр Иванович обернулся и подал команду расходиться. Так, правый вираж и горка, затем ещё один вираж и ищу глазами "противника". Вон он, красноносый. И он ниже меня! Атакую! Облегчаю винт и аккуратно накладываю марку прицела на него. Он резко уходит вправо на вираж, а я делаю боевой разворот, и опять оказываюсь выше него и сзади, подныриваю под него и атакую сзади снизу. Кажется, он меня потерял, потому, как начал сваливать самолет вправо-влево, а я сбросил скорость и прилип к нему сзади, повторяя все его манёвры. Повисел около минуты и вышел слева сзади в 10 метрах: занял место ведомого. Тут он меня увидел. Я руками показал, чтобы он атаковал меня сзади. Слежу за ним, и когда он вышел на дистанцию открытия огня, кручу бочку одними элеронами и чуть выпускаю закрылок, он проскакивает надо мной, полный газ и я уже в него в хвосте, немного вниз, набор скорости, вверх и он у меня в прицеле, а я вне просматриваемой зоны. Он сбросил обороты, я пристраиваюсь сзади слева. Показывает рукой, что всё, на посадку. Сели, заглушил двигатель, побежал к его самолёту.
— Товарищ военный инженер первого ранга! В воздушном бою условный противник трижды условно сбит. Разрешите получить замечания!
— А не простой ты мальчишка! — сказал Филин и протянул мне руку, — Александр Иванович меня зовут. Извини, что не поверил Валерию Павловичу! Драться и водить самолёт ты умеешь. Осталось научиться быть испытателем.
— Я – постараюсь!
— А что ты сделал, что я проскочил?
— "Кадушку"! Бочку одними элеронами и чуть отдал закрылок, и тут же его убрал!
— Интересный маневр! Где ж ты этому научился?
— Не знаю. Просто люблю летать!
Нас обступили летчики, многих из них я знал по фотографиям: Супрун, Коккинаки, Ершов.
— Иваныч, это тебя этот пацан гонял?
— Он! Вот прислали на мою голову!
— Давай его ко мне!
— Нет, Степан, его Палыч нашёл для себя.
— Да он его угробит! Сделает из него воздушного хулигана! А я из него воздушного бойца сделаю!
— Это тебе, Степан, у него учиться надо! С тобой мы на равных дерёмся, а у него совсем другой почерк. И совершенно неожиданный. Он дерётся на вертикалях. А стреляешь хорошо, лейтенант?
— От двадцати четырёх и выше. Несколько раз тридцать было.
