А если прибавить к тому еще и дар пророчества, которым Дионис наделял своих последователей (вполне традиционно, хотя и неизвестно откуда взявшееся убеждение в том, что именно мертвым открыты тайны будущего, наложили отпечаток на эту веру: ведь Дионис иной раз выступает и владыкой загробного царства — наряду с Аидом), — и сопоставить его с пророчествами, приписываемыми самому понтийскому царю?
* * *
А теперь подробнее рассмотрим загадку перстня, найденного в древнем святилище тавров. Казалось бы, все вполне увязывается: есть некие (косвенные) указания на то, что двенадцатилетний Митридат Евпатор бежал из Синопы на север, в Пантикапей. Был он (или считал себя, что в данном случае не принципиально) Ахеменидом. Как можно было бежать? Естественно, на морском судне. Судно было захвачено пиратами у берегов Таврики, и…
Не сходится. Всего лишь одна деталь.
Тавры-пираты никогда и никого из пленных не оставляли в живых. Вот такой у них был обычай. Исключение составили Орест и Пилад (если только это не вымысел великого трагика).
Иными словами, Митридат Евпатор, буде он оказался бы в лапах пиратов, пошел бы под жертвенный нож в святилище Девы.
Тем не менее, перстень найден. Находка относится ко временам царствования Митридата Евпатора. Наличие других наследников Ахеменидов в этот период и в этом регионе как-будто не отмечалось.
Как же мог уцелеть юный царь, оказавшись в руках пиратов?
Только в одном случае. Если он попал в руки не самим таврам, а их временным союзникам — таким же пиратам-саттархеям. Этот народ жил гораздо севернее — на побережье Меотиды (ныне Азовское море) и промышлял таким же морским разбоем. Сохранилась благодарственная надпись скифского царя, в которой он благодарит Фагимасада (скифского бога моря) за победу над «пиратствующими саттархеями». Иногда тавры и саттархеи объединялись для совместных операций. Если предположить, что и корабль, увозивший от родных берегов юного Евпатора, оказался жертвой совместного нападения тавров и саттархеев, у пленного был шанс выжить. Саттархеи не отличались столь суровыми обычаями, как их сотоварищи-тавры. Во всяком случае, в истории не зафиксированы факты человеческих жертвоприношений у этого маленького народа. Даже в уже упоминавшейся нами скифской надписи, где расписываются злодеяния разгромленных пиратов, говорится лишь, что они делали опасным судоходство в Боспоре Киммерийском (совр. Керченском проливе) и грабили прибрежные города.
И вот тут самое время перейти к другой части загадок биографии понтийского царя. А именно — к его связям с народом аспургиан.
* * *
Об аспургианах наука практически ничего не знает. Этот народ, в частности, не упоминается Геродотом в его перечислении народов, живущих севернее скифов. Он называет гелонов, будинов, андрофагов («людоеды») и меланхленов («черные плащи»). Похоже, аспургиане обитали между двумя последними племенами.
Причиной отсутствия сведений об этом народе могут быть редкие контакты с соседями.
Вообще, аспургиане по-настоящему упоминаются лишь в двух случаях. Первый — в связи с именем правнука Митридата Евпатора — Аспурга, занимавшего в течение долгого времени престол Боспорского царя. Второй — в связи с его сыном Митридатом VIII, скрывавшимся у аспургиан от преследования римлян.
Но вот что любопытно. Когда Митридата VIII передавали римлянам, те поклялись сохранить опальному царю жизнь. И скрупулезно соблюдали это обещание. Будто чего-то боялись, будто боялись нарушения клятв, принесенных ими, как выясняется, в святилище местного божества.
И еще: аспургиан соседи боялись. Да-да, боялись: представители маленького народа считались могущественными колдунами, адептами неких таинственных, пугающих культов подземных богов…
И Митридата, после того, как он вернулся в Синопу, тоже боялись. Не только те, кто считал себя его врагом. Его боялись все. Все без исключения. Царь Перисад — не исключено, что причиной переуступки трона был страх (Перисад, кстати говоря, был соседом аспургиан). Сестры, дети.
Что же, думаю, читатель уже догадался о том, к чему я клоню. Складывается впечатление, что исчезновение двенадцатилетнего Митридата Евпатора привело к посвящению его в тайны каких-то культов, существовавших у аспургиан и вызывавших мистический ужас как у их соседей, так и у таких сильных народов, как римляне. Что став адептом этого магического культа, Митридат тем самым обеспечил себе развитие сверхъестественных способностей (телепатии, пророческого дара; наконец, фантастического долголетия и неуязвимости). В то же время он регулярно совершал грандиозные кровавые жертвоприношения объекту (или объектам) данного культа. И, кстати говоря, после этого словно молодел. Словно получал дополнительный источник жизненной энергии…
Особенно заметно это становилось при исчезновении людей, каким-то образом тесно с ним связанных:
Митридата Хрестоса.
Матери Лаодики.
Савмака.
Жены (сестры) Лаодики.
Сына-первенца.
Они все исчезали. Никто не видел, как эти люди умерщвлялись. Они просто исчезали.
О, я понимаю, сколь нереальными кажутся такие выводы. Но они логичны! Они объясняют все загадки!
«Кроме одной, — может возразить читатель. — Если Митридат обладал секретом „практического бессмертия“, как же случилось так, что он все-таки умер? Был убит собственным телохранителем Битоитом? О чем, кстати говоря, поведал нам сам Битоит…»
Вот именно. Единственным источником сведений об обстоятельствах гибели Митридата Евпатора был Битоит. «Ну и что?» — спросите вы. Да то, что я не уверен в том, что Митридат действительно умер — тогда и так, как о том все судили.
Вот несколько фактов. Помпей увидел тело царя лишь спустя какое-то время после гибели Евпатора. Когда разложение уже хорошо поработало над трупом. И лишь тогда было дано распоряжение забальзамировать тело понтийского владыки.
Далее. Кто такой Асандр, ставший мужем внучки Митридата? Убивший изменившего Митридату Фарнака?
Никто не знает. Историки весьма невразумительно говорят «о каком-то представителе исчезнувшей ранее боспорской династии».
Но на Боспоре было лишь две династии: первая — Археанактиды (греческая) и вторая — Спартокиды (фракийская). Вторая сменила первую именно потому, что не осталось никаких потомков греческих царей-архонтов. А Митридат Евпатор стал боспорским царем именно потому, что у последнего Спартокида — Перисада V — не было никаких родственников.
С чего бы вдруг некто, неизвестный никому, бесцеремонно занял престол, убил законного царя Фарнака и благополучно царствовал на протяжении долгих-долгих лет? И в конце концов… уморил себя голодом. Знаете, почему? Чтобы тем, кто увидит тело умершего, не казались странными изменения его внешности.
Конечно, с точки зрения современного человека, женитьба на собственной внучке — это уж нечто патологическое. Но в те времена в восточных династиях — вполне обычное дело. Женились на родных сестрах, дочерях, племянницах и так далее.
Что было дальше?
Некий Аспург. Сын Асандра, о котором почему-то, заговорили лишь после смерти престарелого отца. А вернее, после того, как мать — Динамия, вдова «Асандра» — скрылась на несколько лет… в землях аспургиан. Вот так. И вернулся оттуда царь Аспург.
Взрослый. И был у него сын — Митридат VIII. Когда тот показался римлянам опасным, на него восстал его брат Котис. О котором до этого момента никто ничего не знал и не слышал.
Спасаясь от римлян, Митридат, как уже было сказано, скрылся все там же — у аспургиан.
А потом был выдан римлянам, принесшим страшные клятвы аспургианам в том, что с головы мятежного владыки и волос не падет…
Так был ли Митридат убит — так, как о том повествуют римские и греческие историки? Или же продолжал жить несколько веков, последовательно надевая личину мужа собственной внучки, своего правнука и праправнука?
