Ознакомительная версия.
– А мы их куда-то переводим?
Мартин со вздохом отвел взгляд.
– Надевай свою шляпу.
Сопроводив Кейт по очередному коридору, он провел картой-ключом через считыватель на двери в конце коридора, распахнул ее, и солнечный свет почти ослепил Кейт. Вскинув руку к глазам, она постаралась идти в ногу с Мартином.
Мало-помалу взор ее прояснился. Они вышли из одноэтажного здания прямо на берег у края владений курорта. Справа над пышной зеленью тропических деревьев и прежде такой ухоженной территорией возносились три побеленных высотных здания курорта. Блистательные башни отеля разительно контрастировали с сетчатым забором высотой в двадцать футов, увенчанным колючей проволокой и протянувшимся по периметру всей территории. При свете дня складывалось впечатление, что курорт превратили в тюрьму. Вот только для чего забор – чтобы не пускать людей наружу или внутрь? Или и то и другое?
И с каждым шагом сильный смрад, наполняющий воздух, становился все более одуряющим. Что это? Болезнь? Смерть? Может, что-то еще. Отыскивая источник запаха, Кейт оглядела территорию у основания башен. Ряд длинных белых тентов накрывал столы, где люди орудовали ножами, обрабатывая что-то. Рыбу. Вот откуда запах – но лишь отчасти.
– Где это мы?
– В гетто Орхидеи Марбельи.
– В районе Орхидеи?
– Люди зовут это гетто, но, в общем-то, да.
Чтобы не отстать, Кейт припустила трусцой, придерживая шляпу рукой. Один лишь вид этого места и забора сразу же заставил ее воспринять слова Мартина всерьез.
Она оглянулась на покинутое здание спа. Его стены и крышу покрывала тусклая серая обшивка. При первом же взгляде на нее Кейт решила, что это свинец, но в голове подобная картина не укладывалась – маленькое серое здание, обшитое свинцом, у самого берега в тени блистательных белоснежных башен.
Идя вместе с Мартином по дорожке, Кейт смогла лучше осмотреть лагерь. В каждом здании, на каждом этаже стояли по два-три человека, которые выглядывали из стеклянных дверей, но на балконах не было ни души. А затем Кейт увидела почему: вдоль металлической рамы каждой двери иззубренным серебристым шрамом тянулся сварной шов, плотно запечатавший все выходы.
– Куда ты меня ведешь?
– В госпиталь, – Мартин указал на одноэтажное здание впереди. Раньше «госпиталь» явно был большим прибрежным рестораном на территории курорта.
На другом конце лагеря, за белыми башнями, к воротам с рычанием подкатила и остановилась колонна шумных дизельных грузовиков. Кейт чуть задержалась, чтобы понаблюдать за ними. Грузовики были старыми, и их груз скрывали хлопающие полотнища брезента, накинутые сверху. Водитель головной машины прокричал что-то охранникам, и ворота распахнулись, чтобы впустить колонну.
Кейт обратила внимание на голубые флаги, развевающиеся на сторожевых вышках по обе стороны от ворот. Сначала ей показалось, что это флаги ООН – голубой рисунок с чем-то белым посередине; но белый символ в центре оказался не земным шаром в обрамлении оливковых ветвей, а орхидеей. Белые лепестки были симметричны, а вот красный узор, расходящийся от центра, оказался неровным, как лучи солнца, выглядывающего из-за темной луны во время солнечного затмения.
Грузовики затормозили перед самыми воротами, и солдаты начали вытаскивать людей – мужчин, женщин и даже нескольких детей. Руки у каждого были связаны, и многие отбивались от стражников, крича что-то по-испански.
– Собирают выживших, – почему-то шепотом сообщил Мартин, словно его могли услышать с такого расстояния. – Находиться снаружи противозаконно.
– Почему? – И тут же Кейт осенило. – Значит, есть другие выжившие – те, кто не принимает Орхидею?
– Да. Но… они не такие, как мы предполагали. Сама увидишь.
Он прошел с ней остаток пути до ресторана, перемолвился парой слов с охранником, и они направились внутрь – в выстеленную пластиком камеру обеззараживания. Сопла разбрызгивателей сверху и по бокам, открывшись, оросили их мелкодисперсными брызгами слегка щипавшей жидкости. Уже во второй раз Кейт порадовалась, что на ней шляпа. В углу пластиковой камеры миниатюрный светофор сменил свет с красного на зеленый, и Мартин протиснулся между занавесами выхода, замешкавшись перед самым порогом.
– Шляпа тебе не понадобится. Тут все знают, кто ты такая.
Стаскивая шляпу с головы, Кейт впервые окинула взглядом все просторное помещение, прежде служившее обеденным залом. И с трудом поверила собственным глазам.
– Что это?
– Мир совсем не таков, как описывают по радио, – негромко произнес Мартин. – Вот истинный облик Чумы Атлантиды.
В двух милях под оперативной базой Иммари «Призма»
Антарктида
Дэвид Вэйл не мог оторваться от созерцания собственного трупа. Тот лежал в коридоре, в луже собственной крови, устремив невидящий взгляд распахнутых глаз в потолок. Рядом лежал другой труп – его убийцы Дориана Слоуна. Тело Слоуна представляло собой исковерканное месиво; последнюю пулю Дэвид выпустил в упор. Время от времени ошметки бойни шлепались с потолка, будто медленно разваливающаяся пиньята.
Дэвид отвел взор от этой сцены. Ширина вмещающей его стеклянной трубы была не больше трех футов, и от клубившихся в ней клочьев густого тумана она казалась еще теснее. Поглядел вдоль циклопического вместилища на мили и мили других труб, нагроможденных от пола до потолка настолько высоко, что не было видно ни конца, ни края. В этих трубах туман был гуще, скрывая находящихся внутри. Единственный, кого он мог разглядеть, находился напротив. Слоун. В отличие от Дэвида, по сторонам он не глядел. Слоун уставился на Дэвида ненавидящим взглядом, совершенно не шевелясь, если не считать время от времени вздувавшихся на челюстях желваков.
Мельком заглянув в горящие глаза убийцы, Дэвид в сотый раз принялся изучать собственную трубу. В учебке ЦРУ ему ничего подобного не объясняли – как выбраться из гибернационной трубы в сооружении возрастом два миллиона лет в двух милях под поверхностью льдов Антарктиды. Был, конечно, курс по побегам из труб в сооружениях возрастом в миллион лет, но как раз тот день он прогулял. Дэвид усмехнулся собственной неуклюжей шутке. В кого бы он там ни превратился, памяти не утратил – да и чувства юмора, раз уж на то пошло. Как только эта мысль отлетела, он вспомнил неотрывный взгляд Слоуна и позволил улыбке угаснуть, уповая, что туман скрыл ее от врага.
Почувствовав на себе взгляд еще пары глаз, Дэвид окинул каверну взглядом сверху донизу. Пусто, но Вэйл не сомневался, что кто-то там есть. Попытался наклониться вперед, силясь заглянуть дальше в коридор с трупами. Ничего. Но когда он начал озираться по сторонам, что-то его насторожило. Слоун. Он больше не таращился на Дэвида, и Вэйл проследил направление его взгляда. Между их трубами стоял человек. Во всяком случае, выглядел человеком. Откуда он пришел – изнутри или снаружи сооружения? Не атлант ли он? Кем бы он ни являлся, но роста в нем было немало – шесть футов с гаком; и одет в безукоризненный черный костюм, напоминающий армейский мундир. Белая, чуть ли не прозрачная кожа лица была гладко выбрита, белоснежной была и густая копна волос на голове – пожалуй, чуть великоватой для его тела.
Человек постоял там минуту, переводя взгляд с Дэвида на Слоуна и обратно, будто игрок, обходящий конюшню и сопоставляющий двух чистокровных скакунов перед важным забегом.
Затем безмолвие нарушил ритмичный звук, эхом раскатившийся по каверне, – шлепки босых подошв по металлическому полу. Глаза Дэвида обратились к источнику звука. Слоун. Он вышел. И во всю прыть, на какую был способен, заковылял к трупам – и оружию рядом с ними. Дэвид оглянулся на атланта в тот самый миг, когда его собственная труба тоже открылась. Выпрыгнув, Дэвид на почти не слушающихся ногах побрел вперед. Слоун был уже на полпути к оружию.
Район Орхидеи
Марбелья, Испания
Импровизированное больничное крыло было поделено на две секции, и Кейт пыталась понять, что же такое видит. В середине помещения одна за другой выстроились узкие койки, будто в военном полевом госпитале. На них, стеная и содрогаясь в конвульсиях, лежали люди – одни уже умирали, а другие то впадали в беспамятство, то снова приходили в сознание.
Мартин зашагал в глубь зала.
– Эта чума отличается от вспышки тысяча девятьсот восемнадцатого года.
Под первой вспышкой Мартин подразумевал пандемию испанской инфлюэнцы, прокатившуюся по планете в 1918 году. Согласно приблизительным оценкам, она убила пятьдесят миллионов человек и инфицировала миллиард. Кейт и Дэвид открыли то, что Мартину и его работодателям-Иммари было известно почти сотню лет, – что чуму вызвал древний артефакт, который ее отец помог извлечь из сооружения атлантов в Гибралтаре.
В голове у Кейт роились вопросы, но, глядя на ряды коек с умирающими, она сумела выдавить лишь:
Ознакомительная версия.
