– Ты рехнулся, – Ритер, развалившись в глубоком кресле и закинув ногу на ногу, смотрел на него с укором. – Ты же знаешь, что там с иномирцами делают. Да она закончит свои дни в борделе. В лучшем случае! – подавшись вперед, он глянул на друга из-под сведенных в переносице бровей. – Забыл, что они с Этери сделали? Забыл, где мы ее нашли? А ведь ей было всего тринадцать. Тринадцать! Совет рехнулся, люди-иномирцы – жертвы чародеев и их игр!
– Сбавь тон! Совету не понравятся твои слова.
Ритер упрямо вскинул подбородок.
– Если ты о них доложишь.
В голосе друга чувствовалась затаенная ярость. Но еще сильнее – неподдельная боль и вина. Он и правда корил себя за судьбу той пришлой девчонки, что волей Единого оказалась в их мире. Она была слишком мала, а удочерить иномирянку – невозможно. Ни один закон этого не допустил бы.
У иномирцев нет прав, нет голоса и нет возможностей. Совет относился к ним, как к чуме и избавлялся всеми возможными способами.
Пришлось отослать Этери в Приют.
А через несколько недель получить письмо о ее смерти.
Ритер тогда пошел в мортуарий сам, а вернулся постаревшим лет на десять.
– Это не моя проблема, – Эктор досадливо отмахнулся и сел напротив друга, уперевшись локтями в отполированную до блеска поверхность письменного стола. – Судьба Этери печальна, но я должен действовать согласно нашим законам.
Ритер тихо зарычал.
– Это просто бесчеловечно!
– Она – пришлая. И на этом разговор закончен.
– Нет, не закончен, – друг вскочил со своего места одним плавным рывком и навис над Эктором, сверля его пристальным взглядом. – В тебе говорит гнев и гордыня!
– Во мне говорит здравый смысл!
– Пха! Ты упустил ведьму и готов кого угодно наказать за неудачу. Но эта девочка не заслуживает такой судьбы.
– Но то, что ты предлагаешь, – смехотворно! И незаконно. Ты готов взять на себя ответственность?
Ритер криво усмехнулся.
– Готов. И не забывай, что душа часто перекраивает тело под себя. Уже через несколько дней ее внешность изменится. Несколько штрихов – и никто никогда ее не узнает, – мужчина выглядел так, будто любые слова сказанные Эктором не имели значения. Решение он уже принял. – Совету мы сообщим, что чародейка погибла при дознании. Сам знаешь, что таких сжигают после смерти, а девчонку я представлю, как свою дальнюю родственницу, отобранную мной для испытания. И документы подготовлю сам.
– И? – Эктор вопросительно изогнул густую бровь, – Она же соплячка! Без магии это хилая, непригодная для обучения девка, ростом в пять футов с кепкой! Ее разрубят пополам на первом же занятии, а уж Испытание Тенями она не пройдет никогда в жизни.
– В ней есть потенциал, – возразил Ритер. – Можешь поверить человеку, что отбирал новичков последние десять лет.
– Ты всеми силами хочешь попасть под трибунал, – Эктор устало качнул головой и уставился в стол. Смотреть на друга было тяжело. Почти невыносимо.
– Я хочу спасти жизнь. И человека, что в перспективе может стать хорошим охотником.
– “В перспективе”? В перспективе ее убьют в первую же неделю!
– Тогда ты тем более ничем не рискуешь, – Ритер пожал плечами, и его улыбка превратилась в настоящий оскал. – Дадим шанс. Если уцепится за него – то и хорошо. Через год она станет ан-витае, вольным рыцарем, и пойдет искать удачу за этими стенами, а ты искупишь свою вину. И не спорь, – мужчина поднял руку, – у тебя на лице все написано. А если же она не сможет, – Ритер многозначительно замолчал на несколько секунд, – то ты скажешь, что сделал все, что мог, и ее душа теперь во власти Единого.
Мужчина плюхнулся обратно в кресло.
– Ты же понимаешь, – продолжил он. – Мы сейчас, как никогда, нуждаемся в новой, свежей крови.
Эктор закатил глаза.
– Ее кровь украсит разве что пол в тренировочном зале.
Ритер и Эктор сцепились взглядами.
Все это безумие. И идея совершенно дурацкая, но в одном Ритер был прав: друг и правда испытывал чувство вины. Оно было глубоко спрятано под миллионом других чувств и мыслей, но все равно мучило и кололо изнутри, тут и там мешая работать.
Он должен был почувствовать чары. Должен был остановить ведьму, но боль и гнев привели его к провалу, из-за чего чуть не лишился шкуры невинный человек. Пусть оболочка одна, но личность ведьмы ушла. Испарилась где-то за гранью реальности, хладнокровно оставив вместо себя жертву. А Эктор этого не понял.
Или не хотел верить.
Он должен был поступить по закону: отправить пришлую в Приют. И ее полные ужаса и непонимания глаза будут преследовать Эктора в кошмарах до конца его дней.
– Помоги ей, – тихо сказал Ритер, – Все остальное будет зависеть не от тебя.
Эктор тяжело вздохнул.
– Хорошо, подготовь ей документы. Но! – он крутанулся в кресле, отвернувшись от друга. – Предупреди, что жалеть ее никто не будет. Никакой пощады. Ей придется бороться за свою жизнь.
– Ее зовут Саша, – голос Ритера звучал чуть дальше – мужчина уже стоял у выхода. – Я передам твои слова.
Хлопнула дверь, и Эктор остался один.
Саша, значит.
Что ж, он и правда сделает все, что может. Все остальное – не его проблема.
Глава 3
Ожидание – худшее из наказаний, и я в полной мере почувствовала его на собственной шкуре. После Ритера в камеру никто не заходил. Один раз принесли еду, но я не могла на нее смотреть, воротило даже от запаха, хотя это и была вполне обычная каша и краюха хлеба. Здравый смысл подсказывал, что я должна поесть, но все внутри восставало против этого. Я боялась, что в еду могли что-то подмешать. Усыпить меня.
Или убить.
Откуда мне вообще было знать, что Ритер говорил правду? Я даже понятия не имела, что здесь делают с такими вот… попаданками. И никаких причин доверять постороннему мужику не было.
Я ходила из угла в угол камеры и куталась в принесенный Ритером плед. Иногда рука непроизвольно тянулась к камню, пальцы снова и снова ощупывали трещинки и выбоины в кладке, но я понимала, что никогда сама не выйду отсюда. Это же не какой-то там фильм, где герой мог проковырять ложкой путь на свободу. Я уже перестала различать запахи. Принюхалась. Не замечала больше ни горьковатой прелости соломенной подстилки, ни холодной затхлости вообще.
– Если Ритер меня обманул, то что делать дальше? – вопрос я адресовала в пустоту.
Завернувшись в плед по самую макушку, я бухнулась на подстилку и с тоской посмотрела на простенький поднос с парой мисок. Отодвинув поднос в сторону, я отвернулась и уставилась в стену. Жаль, что под рукой не было никакого карандаша, а еще лучше – мела. Вот я бы тут им оставила парочку рисунков на прощание!
Заодно бы и себя заняла.
Лязг двери заставил меня подскочить на месте и резко развернуться. На всякий случай я вжалась спиной в камень. Для устойчивости. Боялась, что в очередной раз подогнутся коленки и я позорно рухну лицом в пол.
Прикрыв рукой глаза, я не смогла рассмотреть вошедшего. Свечу после ухода Ритера забрали. Кажется, местная стража меня откровенно недолюбливала.
– Госпожа Александра, – приятный женский голос прошелся по нервам, как бархатный платок. Каким-то невероятным, сверхъестественным образом он заставил меня расслабиться и без страха шагнуть вперед. – Мне приказано подготовить вас к встрече с капитаном Эктором.
“Вот и дождалась”, – со страхом подумала я про себя.
***
– Присаживайтесь, Александра.
От его учтивого, но все еще холодного голоса по спине побежали мурашки.
Я мялась у двери и нервно теребила широкие рукава совершенно нового платья. Оно было простым, из довольно грубой темно-коричневой ткани, без каких либо украшений, вышивки или других приблуд: шнуровка спереди на груди, юбка в пол и чувство, что я похожа на ученицу пансиона для благородных девиц.
Впрочем, главным открытием стало отражение в зеркале. Эриса – женщина, что забрала меня из темницы, – подготовила горячую ароматную ванну и даже не думала выйти из комнаты, заставив меня раздеться прямо при ней. Меня натерли мылом из кувшинчика, вымыли голову, напенили, начесали и привели в божеский вид.
