Убийственным занятие стало вовсе не потому, что тренеры нагрузили правых радикалов сверх причитающейся меры, чего на первой тренировке делать нельзя в принципе. А потому, что эти самые правые отродясь не занимались спортом (а если и занимались, то бог знает когда это приключилось в последний раз). От того даже безобидный бег трусцой стал для патриотов весомым испытанием и изнурительным вызовом. Поняв это, тренера Ощепков и Спиридонов после второго круга пробежки скорректировали даваемую нагрузку и перешли на растяжку и разминку, не прибегая к основной части ОФП. Будь иначе и подавляющее большинство членов СРН рисковали уехать из зала прямо в госпиталя, либо сразу в морг, чего уж.
Поскольку тренировались в чем пришли, и многие решили пренебречь тренерским советом раздеться по пояс (ну смущались люди своих обвисших и не имеющих ничего общего со спортом тел), к концу тренировки их пиджаки лежали сваленными в кучу на татами, а их мокрые от пота рубашки были расстегнуты или вовсе сняты.
По окончанию втягивающей тренировки, правые задыхались, хватались за бока и оказались разбросаны по татами, как выброшенные на берег реки рыбы. Кто стоял упершись в колени ладонями и восстанавливал дыхание. Кто лежал в позе морской звёзды, совершенно неподвижный и едва ли не без сознания. А кто вовсе ползал на четвереньках, совсем на этот счёт не беспокоясь, что в общем-то правильно в зале.
Ощепков оглушительно свистнул в свисток, привлекая внимание будущих самбистов.
— Собрались, построились. Три секунды на то про все. Р-раз! — строго сказал он.
Зашевелились.
Начали подыматься.
— Д-два! Кто не успеет — пять отжиманий на кулаках.
После слов об отжиманиях для штрафников, силы у спортсменов сразу мобилизовались. И к моменту, как тренер произнёс «тр-р-ри!» все двадцать тренирующихся стояли по стойке смирно, покачиваясь от усталости, будто волнами.
— На сегодня все, всем спасибо, отлично поработали. Для первого раза впечатляющий результат! — Ощепков очередным свистком завершил тренировку.
— Не расходимся, господа спортсмены, — Спиридонов двинулся вдоль ряда правых и вручал каждому из них брошюрку с рекомендованным питанием, режимом дня и отдельным пунктом листовка содержала указку на полный отказ от вредных привычек.
Совершенно любых — будь то табак, алкоголь, сахар и даже соль.
Марков, ознакомившись с брошюркой наткнулся на полный запрет спиртного и скорчил недовольную рожу.
— А как же пятьдесят граммов на вечер, может можно? — спросил он с надеждой. — Это ведь святое, так сказать.
— Унюхаю, если и за каждый выпитый грамм — одно приседание, — Спиридонов легонько припечатал Николая Евгеньевича по груди кулаком. — Так то я ничего не запрещаю, можешь хоть обпиться, хоть обкуриться.
— Понял, тренер…
В этом и заключалась суть первой проведённой тренировки — Ощепков и Спиридонов давали правым трезво и достаточно объективно оценить свои текущие физические возможности, а заодно давали им понять, с чем придётся столкнуться в будущем на следующих тренировках. Хочешь выживать и получать пользу — откажись от вредных привычек раз и навсегда.
Следом вдоль ряда прошёл Ощепков с плетённой корзинкой в руках и вежливо попросил положить в корзинку папироски и самокруточки.
К концу очереди в корзине лежала внушительная такая кучка табачных изделий. Надо сказать, что Протопопов ожидал более активного сопротивления в данном вопросе, но правые оказались на удивлению сознательные и отчетливо понимали, что происходит.
По итогу, взмыленные и с трудом стоящие на ногах, правые выходили из зала прямиком ванную комнату, в здание их было сразу четыре, все душевые — рабочие.
Уставшие, с полным запретом на табак и спиртное, но с сияющими от счастья лицами по причине осознания колоссального объёма проделанной работы. Так оно и было на самом деле. Прогресс — дело тонкое и собственный рост нужно измерять исключительно в сравнении с самим собой образца «вчера». И если сегодня ты обнаружил, что лучше самого себя вчерашнего — это и есть рост. Главное не останавливаться на достигнутом и превзойти себя сегодняшнего завтра.
Но с чем-чем, а с волей у этих немолодых ребят был полный порядок.
— Фу-ух, — к Протопопову подошёл Римский-Корсаков, вытирая с себя пот пиджаком, который держал скомканным в руках. — Уже жду завтрашней тренировки. Я себя словно молодым почувствовал, Александр Дмитриевич, как тридцать лет назад словно. Большое вам спасибо и вашим тренерам. Ух удивили вы нас, необычные у вас методы.
— Вы теперь динамовец, Сан Саныч — заверил Протопопов. — У нас все необычное, так что привыкайте!
Римский-Корсаков уже собрался уходить, но остановился, поднял руку с выпрямленным указательным пальцем:
— Знаете, господин министр, я благодаря вам поверил на полном серьезе, что не все потеряно и левым не получится с нас так просто дерьмо выбить, как получилось тогда.
— Вы главное рекомендации, которые вам даны в листке соблюдайте, и мы повоюем ещё, — Протопопов кивнул.
О том, как левые радикалы выбивали из черносотенцев дух десять лет назад, Протопопову было хорошо известно. Тогда левые устроили членам СРН кровавую баню, не выбирая методы террора. И тогда правые по-настоящему сломались и отсупили.
В дверях правые радикалы сталкивались с бандитами из банды Чугуна во главе с Федей Каланчей, которые конечно посмеивались над увиденным, но в целом вели себя достаточно уважительно по отношению к старой гвардии. Они то, молодые лбы справились бы с такой нагрузкой играючи. Но привлекать граждан бандитов на первую же тренировку с заржавевшими и необученными правыми, Протопопов по итогу не рискнул, хотя о том подумывал поначалу. Однако на бандитов у министра были другие планы. Далеко идущие. Планы получить качественно обработанный материал, а затем пустить на свои нужды.
— Проходим, спортсмены, не стоит, — Ощепков обратился к уголовникам, приглашая их пройти на татами.
Тренера Ощепков и Спиридонов имели от Протопопова чёткое указание — с этими работать следует на результат.
Бандиты выстроились в ряд, поснимали верх, все по большей части с хорошо развитой мускулатурой и рельефом. Министр знал, что часть этих ребят — дезертиры с фронта, а значит нюхали порох и способны обращаться с оружием. Эти их таланты, безусловно подкупали и помогали наметить планы на их счет.
Бандиты, видимо полагавшие, что им предстоит схожая с «пенсионерами» нагрузка, вели себя фривольно (тут надо признать, что никакого неуважения к тренерам они не проявляли — просто не знали как себя вести на татами, откуда им такое знать?).
Ощепков и Спиридонов внимательно осмотрели новую группу, переглянулись между собой.
— Нам нужно понимать ваш реальный уровень ведения боя, кто из вас, господа, может нам его показать? — спросил Ощепков, продолжая осматривать уголовников.
— Что надо? — Один из бандитов вышел вперёд, громко хлопнул себя ладонью в грудь дважды. — Морду набить кому? Это запросто. Вы только скажите.
Он демонстративно размял свою бычью шею, сжал и разжал кулаки. Судя по его накаченным банкам и большущим сбитым кулакам, Александр Дмитриевич предположил, что бандит занимался или занимается тяжёлой атлетикой (в ту пору тяжёлой атлетикой комплексно назывались многие виды спорта, включая борьбу, таскание железяк и другие дисциплины).
— Как зовут? — Ощепков окинул бандита критичным взглядом, оценивая.
— Васька Бык зови.
— Ну давай Васька, покажи, что ты умеешь.
— Тебя взаправду что ли вырубить? Уверен?
— Попробуй, — согласился тренер.
Васька переглянулся с Каланчой, тот решительно кивнул. Получив разрешение от старшего в банде Васька бросился на Ощепкова и зарядил тому «колхозный» свинг от задницы, метя то ли в подбородок, то ли в ухо — не разберешь. Тренер сделал уклон, проваливая Быка, как тореадор, и заходя противнику со спину, придушил Быка, тотчас обмякшего на татами.
Бандиты как то сразу перестали хихикать и стояли теперь с изумлёнными лицами. Васька, похоже, пользовался в компании уголовников немалым авторитетом. Сам Бык с трудом поднялся с татами и принялся растирать шею, быстро приходя в себя. Молодой, здоровья много.
