он на секунду застыл, раздумывая, не взять ли с собой портфель, но потом решил, что не стоит. Это привлечет излишнее внимание.
- Вы куда-то уходите, Андрей Вацлавович? – осведомился один из его столоначальников, лейтенант Лапин.
Говоря по совести, Оссолинский не любил, когда его так называли. Он предпочел бы услышать: «пан Анджей», а еще лучше «сэр Эндрю», но…
- Проголодался я что-то, Миша, – благожелательно улыбаясь, сообщил он подчиненному. – Пойду, перекушу.
- Приятного аппетита, ваше сиятельство, – отозвался Лапин, после чего добавил с мечтательной улыбкой на лице. – Если не возражаете, я немного позже тоже схожу. Говорят, в офицерском буфете появилась недурная осетрина…
- Если хочешь погубить свой желудок, возражать не стану, но я в это заведение ни ногой.
Несмотря на то, что пищеварительная система графа могла запросто переварить целлюлозу с ржавыми гвоздями, он тщательно придерживался легенды о застарелом гастрите, что оправдывало его отсутствие на офицерских пирушках и отлучки со службы.
Покинув штаб, он добрался на своем авто до «Империала», но входить не стал, а позвонил в номер одного из подручных красавицы-репортерши –Стивену Макги или, как она его насмешливо и несколько уничижительно называла, Стиви-бой.
Его комната находилась в этом же отеле, но несколькими этажами ниже и была куда более скромной, особенно в сравнении с роскошью люксовых апартаментов Аннабель. На звонок долго никто не отвечал, наконец, в трубке раздался сиплый спросонья недовольный голос фотографа.
- Алло.
- Стивен, это Оз. Не знаешь, где наша златовласка?
- Нет, сэр, – сразу же подобрался тот. – А что-то случилось?
- Не могу ей дозвониться.
- Наверное, выключила телефон и теперь дрыхнет без задних ног. Или нашла себе очередного хахаля и кувыркается…
В речи помощника журналистки, так и не получившего доступ к ее телу, явно прозвучала обида.
- Стивен, будь добр, поднимись в ее номер и узнай.
- Shit, – не смог сдержать раздражения фотограф, – это так срочно?
- Да, черт бы тебя побрал!
- Окей, – неохотно отозвался Макги.
Перезвонив через пять минут, Оссолинский снова услышал голос англичанина.
- Ее нет в номере, – доложил он.
- А вещи?
- На месте.
- Следы обыска?
- Насколько я могу судить, нет.
- Понятно. Давай подождем, пока она вернется. Мне не звоните, я сам с вами свяжусь.
- Что все это значит, босс? Вы думаете, что ее взяли местные жандармы?
- Нет, Стиви-бой, – тонко улыбнулся капитан второго ранга, перед тем как повесить трубку. – Тогда бы ты уже был в контрразведке!
«Мальчишка, – сообразил он, наконец, – этот крысеныш не просто всех переиграл. Он еще и захватил Энни и, если хотя бы половина, что она узнала о нем, правда, без труда выпотрошит эту тупую шлюху! И тогда…»
Потомок древнего магнатского рода граф Анджей Ежи Вацлав Оссолинский всегда знал, что этот момент настанет, и ему придется уйти. Если успеет, конечно... Русские контрразведчики недаром получали жалованье, и возможность провала была вовсе не иллюзорной, но пока ему везло. Однако теперь столь блистательной карьере пришел конец, и кто тому виной? Грязный ублюдок, по сравнению с которым любой кокни с лондонского дна кажется аристократом.
Ладно, теперь не время для рефлексии. Эту партию он проиграл, а, чтобы начать новую, – надо спастись. А там еще посмотрим, кто кого! А сейчас он опередит врагов и сможет уйти как рыба на глубину, выскользнув из расставленных сетей. Оставалось только придумать, как это сделать. Раньше он предполагал, что отправится на прогулку в окрестности столицы, и там его якобы захватят японские диверсанты…
Увы, после гибели Ландсберга и прибытия Макарова многое переменилось. Сеул просто наводнен агентами контрразведки и патрулями, а те нервно реагируют на любой шорох…
Пришлось сделать еще один звонок.
- Лиманский у аппарата, – отозвалось на другом конце провода.
- Это я, – тихо шепнул он в динамик. – Мне нужна помощь…
В прошлой своей жизни Март любил одиночество. Именно в такие моменты, когда ему никто не мешал, в голову приходили самые светлые идеи. Но теперь, оставшись наедине с мощной и таинственной «Ночной Птицей», он вдруг почувствовал, что один может и не справиться. Оссолинский, кем бы он ни был, слишком заметная фигура, чтобы так просто заявиться к нему и потребовать сатисфакции. Сдать контрразведке – тоже не вариант. Нужны доказательства, а их нет. Можно, конечно, просто убить, но для этого тоже требуется хоть немного информации. Где живет, что любит, как проводит время? И лучше будет, если ее выяснит кто-нибудь другой…
- Семен Наумович, – обратился он к Беньямину, как только вернулся в «Одессу». – Вы ведь знаете всех штабных Сеульской эскадры?
- Конечно. А кто тебя интересует?
- Даже не знаю. Просто патент и корабль у меня есть, а серьезного вооружения и команды на нем нет. А вдруг высокому начальству взбредет в голову блажь дать мне какое-нибудь задание?
- Сообразил, наконец, – хмыкнул управляющий. – В общем, да. Такая вероятность существует.
- И что теперь делать?
- Тебе нужен Оссолинский.
- Кто?
- Капитан второго ранга Андрей Вацлавович Оссолинский. Кстати, лучше звать его на польский лад Анджеем. Ему понравится.
- А что он за человек?
- Даже не знаю, что сказать, – задумался Беньямин. – Из польских аристократов, но вроде не особо кичливый. На офицерские пирушки не ходит, в скандалах с дамами не замечен. Взятки и те почти не берет.
- Почти?
- Ну, как тебе сказать. Есть у нас полуофициальный фонд, куда скидываются все приватиры, а деньги потом идут на презенты нужным людям. Это не особо законно, но и не возбраняется. Так вот от подарков он не отказывается, но и подношений, как некоторые, не вымогает! А ведь от него реально много зависит…
- И чем же он берет, борзыми щенками?
- Ха… такого не припомню, а вот о некоторых услугах иногда просит, но не всех, не всех…
- Если человек не курит, не пьет, и чурается общества хорошеньких женщин, поневоле задумаешься, не подлец ли он? – задумчиво процитировал классика Колычев.
- Очень может быть, – пожал плечами Бенчик. – Тебе что-нибудь еще?
- Нет, спасибо. Хотя, как он выглядит, чтобы не ошибиться при встрече?
- Пойдем ко мне в кабинет, покажу тебе одну папочку…
«Папочка» оказалась довольно толстой и хранилась в сейфе. И судя по содержимому, подобная предосторожность
