При новом начальстве, ситуация разительно переменилась.
Так как, даже с его связями, добиться от командования флотом, ассигнований на приведение лодки в нормальный жилой вид, оказалось невозможно, Мухтаргиреев плюнул, и провел дооснащение за свой счет. Кроме того им были, наконец-то решены вопросы нормального снабжения и питания экипажа, и хотя это было сделано уже за счет государственных средств, команда упорно приписывала и это деяние бездонным карманам молодого Капитана. Вообще, большинство подчиненных своего командира искренне любили, но, ах, если бы он еще и не чудил!
Уже прошлым вечером, Иван приобрел заговорщицкий вид, чем вызвал на душе Старшего Мичмана смутную тревогу, которая к началу следующей вахты переросла из тревоги в настоящую панику. Наплевав на то, что лодка выполняет не обычное патрулирование, а вполне себе настоящую боевую задачу, причем стратегической важности, Мухтаргиреев готовился шумно и весело отметить свой юбилейный день рождения. И нужно заметить, что экипаж, за исключением нескольких старых морских волков, типа Зеленского, искренне его в этом поддерживал!
Пьянка на боевом корабле, да еще и спровоцированная Командиром, это даже не ЧП, это что-то запредельное, вгоняющее любого вменяемого моряка в состояние глубочайшего ступора с легкой примесью белой зависти. Но когда подобное происходит на подводном крейсере, несущем ядерное оружие, из запредельного состояния эта возможность переходит во что-то даже теоретически невообразимое. И, тем не менее, Зеленский наблюдал это невообразимое собственными глазами. Пусть и слегка заплывшими, но от этого не утратившими всей природной зоркости.
А слегка заплыли глаза Старшего Мичмана после того, как он попытался остановить своего Командира, но вот только выбрал для этого неудачный момент, а точнее опоздал с проведением душеспасительной беседы минимум минут на сорок. Когда Николай Константинович попытался донести до Ивана Иринарховича всю пагубность затеваемой гулянки, было уже поздно. Кап-раз 21, уже успел войти в процесс, не очень твердо стоял на палубе и находился как раз в том состоянии, когда море по колено, да собственно и горы по плечо.
Сунься Старший Мичман немного раньше или на пол часика попозже, и все могло бы пройти по более мягкому сценарию, и что называется, обошлось бы. Но состояние вменяемости было Мухтаргиреевым уже пройдено, а момент слезливого дружелюбия еще не наступил. В общем, Зеленский донести свою мысль до Командира не успел, совершенно неожиданно нарвавшись на несколько просто-таки пушечных ударов кулаками, и, потеряв часть фронтальных зубов, с сотрясением мозга, вполне даже обоснованно лишился сознания, удобно расположившись на мягком покрытии капитанской каюты.
События нескольких дальнейших часов, по понятной причине, были Старшим Мичманом пропущены. А именно в то время началось событие, впоследствии вошедшее во все учебники, под названием «Каливачали нитамб» 22, с легкой руки Индийского Вице-адмирала Ашоки Кумара.
Кто программировал Нептун 23, выяснить так и не удалось, равно как, не удалось толком понять всю цепочку событий, что привела к несанкционированному запуску ядерной торпеды. Все же запустить ее несколько сложнее, чем просто нажать на кнопку, хотя в целом все вышло, как в старом еще советском анекдоте: «Кто бросил валенок на пульт? Я спрашиваю, кто бросил валенок на пульт? А, ладно, хрен с ней с этой Америкой!» Вот только тот самый пресловутый хрен грозил не отдельно взятой Америке, а всему миру.
В общем, когда пришедший в себя Старший Мичман встал, на слегка подрагивающих ногах, у стены капитанской каюты и сплюнул на пол кровавый сгусток, весь мир, уже минут двадцать как, пытался погрузиться в ядерное безумие. И с энтузиазмом, достойным лучшего применения, старательно вгонял себя в самый настоящий ад.
***
Индийский океан. Борт МТВ «Владимир Пялов». Внутренний рейд Российской Базы ВМС Парвати, атолл Каливачали.
14.02.2023 года, 12-17 по Московскому времени.
Самое время было бы сдать вахту и покемарить хотя бы пару часиков в каюте под работающим кондиционером, а перед этим крайне желательно было бы заскочить в гальюн. Но менять Алексея никто не спешил. Он с тоской бросил взгляд на надстройку и, сделав пару шагов вперед, а потом назад, отчетливо понял, что до смены похоже не доживет. Еще раз, оглянувшись в надежде увидеть спешащего к нему на выручку Гришу Молодцова и не обнаружив его, Алексей быстро подошел к левому, обернутому к океану борту, и, расстегнув молнию на брюках, пустил струю за борт. Громкий и отчетливый мат, раздавшийся снизу, поставил Старшего матроса Макарова перед фактом, что он таки попал.
Желание продолжать травить малую нужду в океан как отрезало, а под ложечкой засосало от нехорошего предчувствия. Леха, как под огнем, мгновенно переместился с места преступления и на секунду высунувшись, бросил взгляд под борт. То, что он там увидел, заставило его одновременно согнуться от хохота и вспомнить народную мудрость, что хорошо смеется тот, кто смеется последним. Оказаться последним в данном случае Макарову, ну, никак не грозило. Сгибаясь и похрюкивая от смеха, он под продолжающиеся взрывы мата, раздающиеся снизу, устремился обратно на нос, но на полпути изменил направление и, махнув рукой, появившемуся, наконец, Молодцову, бросился в трюм.
***
Индийский океан. Борт атомной ударной подводной лодки типа «Лос-Анджелес» SSN-753 «Олбани». В трех милях западнее Российской Базы ВМС Парвати, атолл Каливачали
02.14.2023 года, 21-19 по времени Вашингтона.
На борту Американской подводной лодки «Олбани», царило нездоровое оживление. Стоявший на перископной вахте Старшина третьего класса Уоррен Харрис, буквально катался по полу от смеха, не отставал от него и старший перископной вахты Энсин Марио Корбучи, разве что не катавшийся по полу, а присевший у стены и, поминутно утирая слезы, ржавший как породистая кобыла. Занявшие их места Младший Лейтенант Рэдл и Старший уорент-офицер второго класса Гонсалес, лишь недоуменно пожимали плечами и продолжали наблюдение за русской Базой, хотя непрерывные взрывы смеха товарищей, заставляли и их непроизвольно кривить губы.
Пару раз, то Харрис, то Корбучи порывались что-то рассказать, но лишь стоило им встретиться друг с другом взглядами, как они входили в новый виток неконтролируемой истерики. Командор Джефри Смит, командовавший лодкой и вызванный в рубку, в тот момент, когда членов его экипажа поразила эта странная истерика, наблюдал за происходящим уже более двух минут. Наконец Командир «Олбани», никогда не отличавшийся особым спокойствием и добродушием, посчитал, что дал подчиненным вполне достаточно времени на то, чтобы прийти в себя, бросил взгляд на часы и коротко скомандовал:
– Харриса в лазарет, Корбучи воды!
Дождавшись, когда его приказ будет выполнен, он присел в кресло и очень сдержанно поинтересовался:
– Энсин, какого дьявола здесь происходит?
– Я, хи-хи, – начал рассказ Марио, но чуть
