этом свете.
Тропинка вступила в рощу, которую все звали Болотной. Профессор, правда, пытался добиться, чтобы рощу называли "последней". Последняя роща! Звучало это пафосно и поэтому название не прижилось. Так что большинство жителей называло ее по-прежнему Болотной или просто Рощей. Да и как еще называть рощу, окруженную со всех сторон болотами?
Камыш по сторонам дороги основательно поредел, и теперь вокруг, кроме деревьев, росли густые кустарники. Старик с парнем перешли по мостику последнюю протоку и миновали решётчатые ворота во внешней ограде поселка.
Семёныч остановился. От дороги, вправо отходила еле заметная тропинка, ведущая к кузнице. Старик положил мешок на землю и стал поправлять ботинок, с которым и так всё было в порядке. Павлик знал, что сейчас последует.
Так и вышло. Семёныч несколько раз шмыгнул носом и, не глядя на парня, сказал:
- Слушай, Павлик. Ты ведь все равно мимо мэрии идешь? Ну вот. Будь другом, занеси туда мешок. Можешь там прямо на входе оставить, я всегда так делаю. Хорошо?
- Ладно, - Павлик пожал плечами.
Ему не трудно. Всё равно делать нечего.
- Ну и лады! - не подавая руки на прощание, старик кивнул парню, буркнул "Пока!", и поковылял по тропинке прочь.
"- Квасить идет, - лениво подумал Павлик. - Хотя, какая мне разница?"
Он немного посмотрел вслед старику, поднял мешок и отправился дальше.
Теперь его путь проходил под сводами старых деревьев. Здесь уже не рос камыш. Вернее, ему не позволяли расти. Было чисто, прохладно и уютно. На дорожку изредка падали пятна пробивающегося через листву солнечного света. Павлик радовался, что его раньше отпустили. Рядом не было никого, кто мог бы "ободрить" его грубой шуткой и, зло шутя, обозвать куколдом.
Преодолев ворота во второй изгороди, Павлик оказался в самом поселке. Рядом с воротами стояла покосившаяся старая беседка, в которой по ночам дежурили-дремали часовые. Сейчас здесь никого не было. Грунтовая тропа превратилась неширокую дорожку посыпанную гравием, которая тянулась от ворот в разных направлениях. Павлик направился к мэрии.
Мэрией называли единственное в поселке двухэтажное кирпичное здание. Некоторые старики называли его кто пансионатом, кто санаторием, но смысла этого не меняло. В здании давно уже не жили, а располагались органы управления. На его втором этаже был просторный зал, где изредка проводились собрания.
Все последние годы здание пустовало, за исключением нескольких комнат при входе, где располагался кабинет мэра и, рядом, кабинет завхоза. Также, на первом этаже было несколько комнат, в которых Профессор оборудовал себе кабинет и школьный класс. Раньше он учил там Павлика, Димочку и Дашу.
Местные между собой болтали, что были там "комнаты отдыха", где верхушка посёлка расслаблялась, занимаясь своими развратными делишками...
Нести мешок одному было куда тяжелее, и Павлик, не отличавшийся большой физической силой, немного устал. Когда он подошел к мэрии, то почувствовал нечто вроде небольшой радости от предстоящего отдыха. Поднявшись по растрескавшимся ступеням крыльца, он вошел в прохладный и полутемный вестибюль. Окна в сестибюле были забиты деревяшками и картонными плакатами, на которых было показано, как вести себя в случае атомной войны. Мальчишкой Павлик долго разглядывал нарисованных людей в противогазах и читал надписи, но потом ему это надоело. Слишком все по-другому было в городе, да и вероятно во всем мире, когда случилась Беда.
При входе в мэрию стояло несколько крепких столов, на один из которых Павлик положил свою ношу. Рядом находился вход в кабинет мэра. Дверь была закрыта, а это значит, что главы поселка не было на месте. Однако на месте был Профессор. Судя по обуви, стоящей в холле, в здании был также и Димочка. Павлик почувствовал что-то вроде завести к своему бывшему другу. Хорошо ему! На тяжелых работах его не используют, да и сейчас, когда рабочий день еще не везде закончен, он тут "занимается" с Профессором.
" -Мне бы такую работу!" - не удержался от мелочной мысли Павлик.
Никто не знал, чем они занимаются здесь, да Павлику было и не очень интересно. Кое-кто из жителей говорил, что Профессор передает свои знания парню. Многие при таких обсуждениях многозначительно переглядывались и на лицах появлялись нехорошие улыбки. Несмотря на это, многие на полном серьезе были уверены, что Димочка в будущем сменит мэра, но только сколько в то время останется в живых стариков в посёлке и кто будет работать, чтобы их обеспечить едой, про это старались не думать...
"- Да, - думал Павлик. - Димочка хорошо устроился. И легкая работа ему, и уважение, не говоря уж о Даше. Даша! Хорошо бы ее сегодня увидеть..."
Парень вышел на крыльцо мэрии и, задумавшись, остановился. Почему-то сильно захотелось увидеть Дашу. Не успел Павлик обдумать эту идею, как его окликнули из вестибюля:
- Пашок!
Обернувшись, он увидел, выходящего из здания Ромика - смуглого и мускулистого мужика. На лысой голове выделялись два торчащих уха и небольшие усы. Издалека Ромика можно было принять за молодого парня, но Павлик знал, что тому уже давно за сорок.
- Здорово браток, - сказал Ромик, подавая парню руку для пожатия.
- Здорово, - кивнул Павлик, пожимая протянутую руку.
- Это с фермы? - кивнул тот на мешок.
- Ага.
- Его на крышу надо
