- Вот что, солдат. Есть для тебя одна возможность…
- Только одна? И то хлеб! Я уж думал, в моем положении только молиться остается…
- Не ерничай! Многие предпочли бы именно это.
- Это что ж такое я должен сделать? Корову под хвостом поцеловать?
- А что - помогало? Надо будет запомнить…
Она улыбнулась. Совсем по-детски как-то, у меня даже сердце защемило. Сколько же ей лет? Понятно, что не первый год лекарством занимается, но выглядит лет на восемнадцать. А глаза иногда такие взрослые, наверное, даже у меня они и то моложе.
- Видишь эти листья, солдат?
- Вижу. И что?
- Тот яд, что у тебя в теле заставляет все мускулы стать почти киселем. Ты просто не сможешь дышать. И поэтому умрешь.
- Хорошая новость. Продолжай.
- Это, - кивнула Мирна на листья, - тоже яд. Не совсем еще отрава, но я могу ее сделать.
- Чтобы помер без мучений?
- Я могу остановить твое сердце, и ты просто уснешь. Хочешь?
- Пока нет.
- Тогда не мешай мне. Этот яд действует по-другому. Все твои мускулы будут напряжены очень сильно. Иногда даже кости не выдерживают. Это больно. Очень больно, можешь мне поверить.
- И что же будет дальше?
- Есть надежда, что эти два яда взаимно уничтожат друг друга. Тогда ты можешь выжить.
- Могу?
- Я сказала - есть надежда. Иногда у больного просто не выдерживает сердце. И он умирает от боли. Крепкий человек может выжить. Ты - крепкий человек?
- Надеюсь, что крепкий. Есть еще что-то?
- Есть. Я все время буду рядом с тобой. Постараюсь взять на себя часть твоей боли. Но… ты должен мне кое-что пообещать.
- Заранее согласен!
- Куда ты так спешишь, солдат?
- Да как тебе сказать… у меня не так много времени… Что я должен сделать?
- Я говорила тебе, что эта боль может быть очень сильной. И я… Я тоже могу не выдержать.
- Умрешь?!
- Хуже. Сойду с ума.
- Охреносоветь…
- Такова цена, - пожала она плечами. - Поверь, мне самой трудно пойти на это. Но… я не хочу жить умалишенной. Ты понял меня?
- Понял… Если я сам выживу при этом.
- А не выживешь - так и говорить не о чем. Ну? Обещаешь?
- Да. Мне поклясться?
- Не надо. Я и так все вижу. Целителя трудно обмануть.
Битых два часа она колдовали над листьями. Заваривала их в кипятке, добавляла каких-то снадобий из своего мешка. Принюхивалась, перемешивала и снова добавляла чего-то еще. Я даже успел задремать.
- Сандр!
- А?
Мирна стояла надо мной, держа в руке черепок с вонючим содержимым.
- Ты готов?
- Можно подумать, ежели я скажу - нет, что-то изменится? Может, вина нальешь напоследок?
- Извини, нельзя.
- Ну, раз так… начинай.
Она обмакнула в черепок острие ножа и несколько раз процарапала им мою кожу.
- Все. Яд начал действовать.
- Странно… я ничего не чувствую пока.
- Обожди, на это тоже нужно время.
Отставив в сторону черепок, она быстро скинула с себя одежду и нырнула под одеяло. Прижалась своим гибким телом ко мне. Тепло… От нее исходило какое-то умиротворение и спокойствие.
- Закрой глаза. Вряд ли ты сумеешь уснуть, но… хотя бы, попробуй.
- Постараюсь.
Сон. Отчего не идет сон? Я ведь так хочу уснуть!
В голове шум. Поезд? Какой тут поезд, это же средневековье! Петрович говорил, что их тоже придумали давно.
Стоп.
Но ведь тут не может быть Петровича, он же погиб! Там, на перевале!
А ты видел его тело? Нет…
Я тоже погиб!
Граната рванула в метре от меня!
Говорят, умирающий человек видит всю свою жизнь. А чью же жизнь вижу я?
Я не был в этих городах… А с кем тогда в церкви говорил? Отец Эрих… "Обживись в этом мире…" Как же, обжился…
Зачем вы пилите мою ногу! Больно же!
Не слышат, продолжают пилить…
Жар! Сильный жар сбоку! Почти огонь!
Там Мирна. Кто это? Откуда я знаю ее имя?
Теперь ледяной холод, аж зубы скрипят. От холода?
Да перестаньте же, наконец, бить в колокол!
Темнота…
Темнота?
Я ослеп?
Веки… хлопают. А все равно - не вижу ничего.
Ослеп?
Нет, вон там есть проблеск света… под дверью. Там дверь?
Да, вот и гул голосов чуть слышен.
Так сейчас ночь?
Наверное.
Черт, рука затекла, попробую повернуть… ух! В ране отдалась боль.
Но правую руку я успел поднять.
Как она там? Работает.
Голова?
В порядке, даже и не болит.
Слева…
Что слева?!
Тело.
Холодное?
Чуть теплое.
Кто это?
Память услужливо подсказала имя.
И кто же это такая?
Касаюсь рукой лица.
Губы совсем холодные. Не дышит?
Нет, есть чуток. Пока еще жива. Пока…
Я и сам пока еще жив…
Пол толкнул меня в пятки, и тело сразу повело куда-то вбок.
Стоп-стоп-стоп! Туда не надо!
Правой рукой хватаюсь за стол. Стоим… сил набираемся. Готов? Похоже. Какова будет ближайшая цель?
А вот она - дверь.
Через какое-то, показавшееся целой вечностью время я уже стоял около нее.
Теперь - открыть. Совсем плохо будет, если дверь заперта.
Но нет! Скрипнув, тяжелое полотно двери приоткрывается. Совсем немного, всего на ладонь. Еще толчок…
Коридор. Освещен слабо, в основном свет идет снизу, там слышны голоса. Идем? Куда? В случае чего, наверх я уже не поднимусь.
Ага!
Топот ног, кто-то идет по коридору. Вот сейчас я тебя и поймаю…
Из-за поворота, беззаботно мурлыча что-то себе под нос, показался невысокий мальчишка.
- Эй… - прохрипел я совершенно осипшим голосом.
Парень испуганно отшатнулся к стене.
Собственно говоря, было от чего. Видок у меня был еще тот!
Обросший, окровавленный - вылитый раненый ваххабит!
Судя по всему, парень ваххабитов раньше видел, и впечатление они на него произвели соответствующее. Он буквально прирос к полу.
- Да…
- Сюда, в комнату, надо горячей воды. Понял?
- Понял…
- Много! Парочку женщин найдешь?
- Зачем? - в его глазах мелькнуло удивление.
- Там девушка…
- Мирна, я знаю!
- Ей плохо, очень. Вся дрожит, и озноб колотит. Надо растереть ее и в воде согреть. Я не могу, рука не работает. Да и негоже это делать мужчине. Давай, в темпе! В долгу не останусь…
Парня словно ветром сдуло, только ноги затопали вниз по лестнице.
