19 июня генерал Алексеев отдал директиву о дальнейшем наступлении 8-й армии от Луцка в сторону р. Сан с целью отрезать австро-венгерские армии от германского Восточного фронта. Армии Западного фронта должны были нанести демонстрационный удар по Пинску и перейти в общее наступление с 27 июня. Однако 24 июня Брусилов заявил, что он беспокоится за растянутый правый фланг и опасается оторваться от армий Западного фронта, так как противник может ударом с севера отрезать часть войск 8-й армии. Он прекращает наступление на Ковель и поворачивает войска на Владимир-Волынск. В конечном счете, переговоры завершились согласием Алексеева на такое действие Брусилова, поскольку именно отсюда противник снял войска для укрепления обороны Ковеля (три дивизии). И это решение способствовало быстрому захвату этого города и продвижение наших войск в сторону Буга, на Холм, а там возможно и на Люблин. Или повернуть к югу, на Львов.
Топтание на месте войск 8-й армии не могло не отразиться на войсках Западного фронта. После долгих переговоров с главнокомандующим Западного фронта генералом Эвертом, Алексеев убедил его передать Брусилову 3-ю армию и перенести направление её главного удара от Вильно к Барановичам и на Брест-Литовск. В соответствии с этим император Николай II подписал 26 июня директиву, по которой армиям генерала Эверта надлежало скрытно перегруппироваться на Барановичское и Гродненское направление, " 3-й армии развить энергичный удар на Пинском направлении" 4-я армия своим наступлением на Гродно беспокоить противника, не давая ему возможности перевозить войска на юг. Армиям Юго-западного фронта, приказывалось овладеть Ковельским районом, для чего ударная группировка усиливались ещё двумя корпусами. 1-й армейский и 1-й Туркестанский корпуса с двумя дивизионами тяжелой артиллерии (57 тыс. бойцов) отправлялись из состава 10-й армии Западного фронта.
В стане Центральных держав с первых дней прорыва начались разногласия по вопросу о контрмерах. Накануне русского наступления на совещании 29 мая 1916 г. начальник Полевого штаба Главного командования Австро-Венгрии генерал-полковник Конрад фон Хётцендорф и генерал-полковник фон Линзинген заявляли о необходимости подкрепления австро-венгерских войск германскими дивизиями. Тогда начальник штаба австро-венгерских войск фон Фалькенхайн выступал против таких мер. Но после поражения в Буковине и на Волыни он был вынужден согласится на это, чтобы остановить русских там, где они были наиболее грозны, и поддержать австро-венгерские линии там, где они казались наиболее ломкими германскими дивизиями.
Германское командование на Востоке стремилось не только поддержать союзника, но и подчинить себе его действия в столь критический момент. Поскольку было известно о готовящемся наступлении русских армий Западного фронта, на что указывали также действия отдельных соединений на Барановичском направлении, ослаблять войска расположенной севернее Припяти группы армий генерал-фельдмаршала принца Леопольда Баварского было нельзя.
Тем не менее Линзинген уже на третий день русского наступления перебросил часть сил к месту прорыва. Это были: 1-я гвардейская уланская и 2-я кавалерийские бригады, 28-я пехотная бригада и 2-я горная пушечная бригада (австрийская), введенные в бой уже 19 июня. Оказал помощь и принц Леопольд: из Брест-Литовска через Ковель к месту прорыва проследовали резервы Восточного фронта 18-й и 108-я пехотные дивизии.
Из выделенных дивизий и горной артиллерии была сформирована сводная дивизия генерал-майора Р. Руше позднее ставшая 92-й пехотной. Из этих соединений и некоторых австро-венгерских дивизий, сохранивших боеспособность, была сформирована оперативная группа генерала от кавалерии фон Бернарди, принявшая бой на реке Стоход 20 июня. Кроме того, австро-венгерским армиям были переданы 10-й армейский корпус, 11-я баварская пехотная и 43-я резервная дивизии из Франции, 105-я пехотная дивизия из Македонии. Из состава австро-венгерского Юго-Западного фронта в Галицию направлялись 48-я и 61-я пехотные дивизии.
Именно этими силами 23 июня на Стоходе и Стыри был нанесен неожиданный контрудар по войскам 8-й армии а вернее по северной ударной группировке, которой оставалось пройти каких-то тридцать пять верст до Ковеля. Генерал Алексеев также был озабочен ситуацией на р. Стоходе. Он 28 июня телеграфировал Брусилову: "Переправа частей 3-й и 8-й армий через Стоход приобрела своеобразный и опасный характер: переходят отдельными полками, в лучшем случае бригадами. Такими же частями будут подставлять себя под удары сосредоточенных сил противника. Нигде не видно сосредоточения главного удара или использования благоприятных обстоятельств, как это было у Червище". Русские войска были оттеснены от реки, бои приняли затяжной характер, и Брусилову пришлось вводить в бой полученные подкрепления. Ещё до начала контрудара группы Линзингена, в боях уже находились 5-й Сибирский корпус в 8-й армии, 23-й армейский корпус в 11-й армии, 113-я пехотная дивизия в 7-й армии. Вновь прибывающие войска пришлось привлечь к отражению атак противника.
Продолжила наступление только 9-я армия, так что противник был вновь вынужден подкреплять почти полностью разгромленную армию Пфлянцер-Бальтина. Для этого из Тироля отправлялись две дивизии 8-го корпуса, а германский Восточный фронт направлял на помощь Линзингену 22-ю и 107-ю пехотные дивизии. Подвоз подкреплений был осложнен тем, что у противника не было в тылу рокадных железных дорог. Проще было подвезти войска из Франции, Италии или Македонии, чем с других участков русского фронта. Железнодорожники напрягли все силы, чтобы за две недели перевезти почти восемьсот эшелонов!
В тылу наших армий рокадные дороги были, но пропускная способность их была невелика, и в этом была главная трудность что больше одного корпуса перевозить было физически невозможно. Здесь также делалось все возможное для усиления Юго-западного фронта. Наши железнодорожники вместо двадцати эшелонов в сутки отправляли тридцать четыре, временами эшелоны шли с интервалом в полчаса.
Директивой Главковерха от 27 июня в состав Юго-западного фронта передавалась 3-я армия, а также 5-й армейский корпус и 78-я пехотная дивизия. 28 июня из запасов армий Северного фронта на юг было передано двадцать тысяч тяжелых снарядов. Командующий Северным фронтом генерал Гурко, просил Ставку больше у него нечего не забирать, а то ему и наступать будет нечем. Но получил отказ Алексеева: "Туда, где решается участь данной операции, нужно бросать все, не раздумывая, не колеблясь... Очень просил бы присоединиться к этой точке зрения и спокойно относиться к тем жертвам, которые обязан приносить в переживаемые минуты ваш фронт"
