Имея перед глазами картины прошлого и настоящего, Карл был вполне способен спрогнозировать будущее, и оно получалось весьма неприятным для его страны. А это означало, что надо как можно быстрее нанести русским такое поражение, которое гарантированно приведет к их выходу из войны.
Когда этой осенью русские вдруг сравнительно малыми силами и очень быстро взяли сначала Нотебург, а потом Ниеншанц, Карл понял, что тянуть больше нельзя. Нарвский гарнизон был демонстративно усилен, а у Ивангорода начались работы по возведению дополнительных укреплений. Столь же демонстративно король отбыл к саксонской группе войск, а на самом деле руководил тайно формируемым в Вазенберге ударным отрядом. Когда основные силы Петра увязнут под Нарвой, этот отряд должен ударить по ним, причем с юга, от Чудского озера, откуда русские его ждать не могут.
И вот сейчас Карл во главе основных сил отряда приближался к Нарве, до которой оставалось порядка одной шведской мили.[1] Вспомогательный отряд под командованием генерала Отто Веллинга должен был подойти к Нарве с запада, имитируя удар основных шведских сил.
Старший лейтенант австралийской армии, стрелок первого класса, командир второй снайперской группы Михаил Евграфович Окунь чуть повернулся в своей лежке на немного выступающей из леса кряжистой сосне. Впереди три раза подряд шевельнулась заметная ветка орешника, расположенного между сосной и лесной дорогой, что означало – отряд приближается.
Михаил снял заглушки с оптики, убедился, что линзы не запотели и не загрязнились, после чего дослал патрон. Скосив глаза, осмотрелся. Но с маскировкой все нормально, позиция была занята еще с вечера, а потом всю ночь шел снег. Группы прикрытия не видно совершенно, да сам Михаил кажется просто снежным наплывом меж веток. Нет, не зря прошли годы упорной учебы…
Лейтенант вспомнил позапрошлогоднюю командировку на остров Юнг, лежащий в тысяче километров южнее Махория, у самой границы территориальных вод таинственной метрополии. Там снайперские группы учились работать в условиях суровой зимы. Да уж…
Вроде было и не очень холодно, даже ночью температура не опускалась ниже минус двадцати, но сильнейшие ветры при почти стопроцентной влажности делали жизнь невыносимой. Как в таких условиях мог стрелять его верный карабин "Тигр"? Но ведь стрелял же, и безотказно! Тем самым платя за хороший уход. Здесь же по сравнению с теми ледяными скалами почти курорт. Еле заметный ветерок, температура минус четыре…
Михаил любовно погладил ложе карабина. Он неплохо разбирался в оружии и видел, насколько тот превосходит по качеству изготовления не только барабанные, но и недавно появившиеся магазинные винтовки. Понятно, что это бесценная вещь. Сколько же лет и сколько мастеров делали этот шедевр? Во всяком случае, в Россию было отправлено всего два таких карабина.
Со вторым сейчас по ту сторону дороги сидит его друг и конкурент, старлей Эдик Куикаро. Кажется, он родом из метрополии, но не кичится этим, да и вообще не любит говорить на подобные темы.
Но тут из-за поворота дороги показались первые всадники, и лейтенант отбросил посторонние мысли. Начиналась работа.
Петр Алексеевич с сомнением посмотрел на жену. Катя, конечно, молодец. В окружении царя уже привыкли к тому, что эта странная царевна не только поехала с государем к армии, но командует каким-то непонятным отрядом, составленным из солдат Ост-Австралийской компании и, кажется, включающим в себя небольшое количество бойцов заокеанской армии.
Поначалу, конечно, никто не принимал всерьез эту бабу в штанах. Но когда ее головорезы тайно проникли в Нотебург и открыли ворота, да так, что шведы спохватились, только увидев гурьбой бегущих туда русских солдат, отношение резко изменилось. А потом оно поменялось еще раз, когда после штурма она настояла перед царем на расстреле командира передового отряда полковника Долгорукова, из-за медлительности и нераспорядительности которого в ее отряде произошли потери. И не отставала от Петра, пока он не произвел в офицеры полтора десятка особо отличившихся солдат и унтеров из отряда только что расстрелянного полковника. Денежные премии, и немалые, она потом раздала из своих средств.
Хорошо хоть Катя не лезет под пули. Правда, и его, Петра, тоже старается туда не пускать. Как же она не раз говорила? "От хорошего начальника требуются только четыре вещи. Первая – безукоризненно провести материальную подготовку. Вторая – коротко и ясно поставить подчиненным задачу. Третья, самая важная – не мешать им ее выполнять, путаясь под ногами! И четвертая – по завершении дела наградить отличившихся и наказать нерадивых, но ни в коем случае не наоборот".
Вот и сейчас почти весь ее отряд ушел навстречу приближающемуся Карлу, а она с десятком бойцов осталась у Ивангорода, в царской ставке. Что смогут сделать неполные сорок человек, пусть даже они отлично вооружены, и в бою каждый стоит пятерых? Разве что немного задержать Карла, и все. Но Катя настаивает, чтобы три пехотных полка и две казацких тысячи были готовы к преследованию бегущего противника, и Петр решил ей не отказывать. Хотя Шереметьев был против такого ослабления передовой линии обороны от шведского сикурса, но с ним-то как раз понятно. Как Катя неделю назад его материла за медлительность, из-за которой передовой шведский отряд, напоровшийся на русские полки, ушел почти без потерь! Петр и то заслушался, даром что считал себя неплохим мастером крепкого слова. Причем по сути жена была права, ведь смысл ее тирады – если бы Борису Петровичу самую малость убавить осторожности, какой полководец получился бы! Почти как Меншиков, если тому ее немного добавить.
Карл сразу понял, что в голове колонны что-то случилось. И совсем было уже собрался пришпорить коня, чтобы разобраться в заминке лично, но тут к нему подскакал адъютант.
– Ваше величество, засада! Полковник Биглер убит, генерал Реншильд тяжело ранен, неизвестный противник ведет огонь по офицерам! Вот, я захватил солдатский плащ, накройтесь им!
– Что?! Вы предлагаете мне прятаться посреди своего же…
Но договорить Карл не успел, потому что с адъютанта вдруг слетела треуголка, а сам он свалился с коня прямо под ноги королю, орошая снег кровью. Секунду король непонимающе смотрел вниз, и тут до него донесся далекий звук выстрела.
Да как же это может быть, чтобы пуля прилетала раньше, чем дойдет звук, подумал король, привставая в стременах и оглядываясь, но вдруг почувствовал сильный удар в спину и, чтобы не упасть, обхватил руками шею своего коня.
– Ваше величество, что с вами? – подскочил генерал Майдель.
