Юрий Туровников - Абсолютное зло

Виктор посмотрел на звезды, которые, как ему показалось, выстроились в ряд, образовав до зубного скрежета обидное слово «Лузер!».

«Странно. Место одно, а какие теперь разные воспоминания и чувства будут с ним связаны».

— Что-то я устал. Пошли спать, — Воронцов сделал еще пару глотков и протянул бутылку жене. Та отказалась.

— Ты на меня не обижаешься? — Елена положила голову мужу на плечо.

— Нет. Кстати, меня повысили, если тебе интересно…

Виктор ввалился домой и захлопнул в дверь.

Голова абсолютно ничего не соображала. Капитан действовал на автомате.

Выключатель, падла, куда-то подевался. Следователь скинул обувь.

Передвигаться в потемках пришлось наугад и наощупь. Стены ходили ходуном, впрочем, как и пол. Три шага вперед, один вправо и два прямо. Виктор налетел на стул, чертыхнулся и, ударившись обо что-то головой, рухнул на кровать без памяти.

На сей раз ангар выглядел по-другому. Никаких отрубленных голов, рук и ног. Никакой крови на полу. Да, конечности исчезли, зато появились их бывшие владельцы.

Виктор стоял в окружении безголового Ромати, безруких Клязьминской с Ркацетелли и безногих Шершавина с Мавсисяном. Отсутствовала только одна жертва — Сисинович. Непонятно как в эту гоп-компанию затесались Филкоров, Жеглов, Зотов и даже Император.

Они стояли, кто на двух ногах, кто на одной и раскачивались из стороны в сторону. Потом начали издавать звуки, похожие на мычание. Амплитуда их движений постепенно увеличивалась, громкость шума нарастала, как ураган. Неожиданно в ангар ворвался душераздирающий скрип, словно кто-то специально неумело водил смычком по струнам. И тут дьявольский хоровод неожиданно запел:

Периферическим зрением Виктор уловил какое-то движение сверху и задрал голову. С потолка к нему спускалась устрашающая фигура из сшитых между собой отрубленных человеческих частей тела, от которых тянулись плетеные веревки. Тех самых, что похитил неизвестный маньяк с мест своих преступлений. Их хозяева зашипели и замерли. Устрашающаямарионетка опустилась перед следователем и под звуки скрипки начала свойдьявольский танец, повинуясь невидимому кукловоду.

Воронцов не выдержал, выхватил «Маузер» и открыл огонь. Он выпустил всю обойму. Два десятка пулевых отверстий покрыли мертвую плоть.

Неожиданно веревки лопнули, и адское создание рухнуло на пол. По ангару разлетелся дикий хохот, сменившийся шепотом.

— Иди ко мне! Иди ко мне! Иди ко мне!

Виктор рванул вперед, подбежал к висящей на стене картине и стал яростно бить кулаком черное полотно. Кожа на бальцах быстро облезла и на костяшках проступила кровь. Капитан остановился, тяжело задышал и крикнул:

— Кто ты?!

Внезапно темнота холста ожила и превратилась в зеркало. Отражение ухмыльнулось и ответило:

— Мы с тобой одной крови, ты и я…

Внезапно в кармане джинс следователя зазвонил телефон.

«Имперский марш» ворвался в замутненное спиртными парами сознание Воронцова, как команда «Подъем!» в еще домашний мозг бритоголового призывника, не прочитавшего присягу. Пытаясь снизить громкость, Виктор накрылся подушкой и стал шарить рукой по кровати в поисках телефона, чей сигнал стал подобен звону царь-колокола. Черепная коробка грозилась расколоться на сотню частей. Не спасет и килограмм болеутоляющего.

— Алло, — прохрипел капитан, проведя языком по иссохшему небу.

— Воронцов, это Чердынцев, вечный дежурный. Ты на службу собираешься? — выплюнула трубка.

— Что? А сколько время-то? — следователь скинул на пол ноги, не открывая глаз.

— Все сознательные люди уже час как вкалывают. Один ты бездельничаешь. По тебе статья за тунеядство плачет.

— Еду уже.

Воронцов сбросил звонок и встал. Мозг отказывался работать. Где-то в бескрайних просторах памяти еще мелькали остатки увиденного этой ночью сна.

Кто-то в мозжечке, видимо, перепутал педали и резко крутанул руль, ибо Виктора качнуло в сторону, и он не упал только потому, что успел облокотиться на стол.

Опустившись на стул, капитан открыл-таки один глаз, и обнаружил стоящий графин с водой. Пил долго и жадно, пока живительная влага не закончилась.

Поискав взглядом свою одежду, Воронцов почесал затылок: на полу, возле двери валяется бурка.

«Раз есть это, значит должна быть и ее хозяйка, — подумал сыщик».

— Гретта, или как там тебя… Тут есть кто-нибудь еще, кроме меня?

Тишина. Никто не ответил. Виктор вздохнул.

— Ничего не помню. Где одежда-то?! Не мог же я прийти в этом! — Он встал, на этот раз удачно, и поддел ногой бурку. — Или мог? Да нет! Хорошо хоть телефон не потерял. «Маузер» на табурете — тоже радует. Все, больше не пью!

Подойдя к шкафу, капитан достал новые трусы, джинсы с футболкой и оделся.

Потом быстро умылся, разроняв в ванной комнате все бутыльки с шампунем и прочими гелями для душа, и вышел в коридор. Стоявшие на коврике черные сапоги оказались покрытыми вековым слоем пыли.

«А куда делись мои ботинки? Где меня вчера носило?!».

Куртки, как и прочей одежды, Воронцов не обнаружил. Значит, портмоне тоже исчезло в чьих-то заботливых руках.

Виктор был человеком предусмотрительным и всегда оставлял заначку в тысячу империалов во всех своих штанах. На такси и чашку кофе по дороге хватит. Протерев обувь губкой, сыщик достал телефон и посмотрел последние фотографии. Так, на всякий случай. Мало ли что.

Первый же снимок поверг следователя в шок: он в черной бурке на голое тело, верхом на гнедом скакуне, палит из «Маузера» в воздух. Здесь Воронцов напомнил себе великого имперского атамана — Чупаева. Он прославился тем, что поспорил со своими соратниками на мешок картошки и бутыль самогона, что сможет дольше всех просидеть под водой в реке Урал. И выиграл-таки, сукин сын!

— Я что, в таком виде по городу шел?! Кошмар! — сыскарь прикрыл рот ладонью.

Следующий кадр слегка его успокоил. Генерал Жеглов в таком же виде. Далее шли снимки с цыганами.

«Теперь понятно, где мое портмоне».

Вот Виктор и Егорыч танцуют с медведем. А тут журналист голый на лошади…

— Беда. Прав был классик, доведут бабы и кабаки до цугундера, — сыщик надел кобуру с «Маузером» и вышел из квартиры, хлопнув дверью.

На такси следователь не поехал. Попросту не дождался. Пробка началась едва ли не от парадной его дома. Увидев «скотовоз» знакомого маршрута, Воронцов помахал водителю рукой и тот открыл переднюю дверь. Турникет здесь отсутствовал. Это единственное транспортное средство общественного пользования, где не нуждались в такой крайней мере. Вообще, это изобретение Диавола. Так считало едва ли не девяносто девять целых и девять десятых процентов населения столицы. Что уж говорить про ее гостей. Карточку купить проблема номер один, и если она была, а ты ее успешно потерял, то опять проблема купить: либо кончились, либо бабушка-продавец отошла на десять минут на весь день. Устройство по считыванию отпечатков постоянно ломается от неловкости пассажиров. Прикладываешь палец, чтобы компьютер считал твои данные и снял деньги с персонального счета, а эта электронная дрянь не работает.

Тогда сознательный гражданин жмет сильнее и сенсорный экран трескается.

Будьте любезны уплатить штраф за поломку Имперской собственности.

А здесь все иначе. Заплатил наличными сто империалов, сел, если место есть, и радуйся. Но это еще не все. В маршруте № — 666 действовало негласное правило, которое написано крупными буквами напротив входа:

«Победишь кондуктора — проезд бесплатный!».

Периодически находились наивные пассажиры, в основном из приезжих гостей столицы, которые испытывали судьбу и оказывались, в лучшем случае, в травматологическом отделении ближайшего медицинского учреждения. Еще бы!

Билеты здесь продавал бывший боец группы специального назначения «Беркут», ничем не примечательный мужчина сорока лет. Воронцов его хорошо знал, встречались в прошлом.

Виктор кивнул знакомому, заплатил за проезд и уселся на переднее сиденье.

— Хреново выглядишь, — сочувственно сказал водитель.

— Голова раскалывается. Похмелье, — вздохнул следователь.

Дверь с шипением закрылась. Шофер объявил следующую остановку и автобус тронулся.