Там… вас… на частоте… просят… подойти…
— Кто? С нашими что? — нахмурил он брови.
— Никак нет… генерал… генерал…
— Фамилию скажи и всё.
— Шахов.
— Витя?
— Не… не знаю… как зовут…
— Никуда не уходи, я сейчас китель надену, и пойдём, а ты отдышись пока.
— Так точно…
Они оба дошли до дома Мочаловых как раз за те пресловутые десять минут. Мать взглянула на сына, покачала головой, но ничего при генерале не сказала.
— Орёл! — польстил младшему сержанту Ермолаев. — Наверное, все нормативы побил, когда к моему дому нёсся.
— Иди-ка, «орёл», водички попей, — усмехнулась она, обращаясь к сыну.
— Витя? — генерал взял в руки микрофон.
— Олег? Ну, привет. Когда генерала получил?
— А перед самой Чумой.
— Я так понял, что ты передислоцировался в Воронежскую область?
— Выхода другого не было. Христолюбы, мать их за ногу, достали. Тут у людей горе — Чума на пороге, а они ярым фанатизмом занялись. Кто не с нами… тьху ты…
— И что, у вас точно Чумы нет?
— Витя! У нас ничего нет: ни Чумы, ни либерастов от власти, ни педиков и прочего мусора. Тихо и спокойно. Глава анклава гражданский, но с нормальными мозгами. Бывший строитель, хотя, какой он бывший… Он сейчас с военными строителями новую стройку развернул — если холода чуть подождут, мы людям новое жильё дадим. Нормальное, а не землянки с палатками. И в общих вопросах шарит будь здоров — у нас не просто анклав, а интернациональный.
— Не понял, поясни.
— Есть беженцы из Сербии, а есть и американцы, — усмехнулся Ермолаев.
— Олег, ты серьёзно?
— Более чем. Они сюда с Аляски рванули и шли морским побережьем, отчего топлива не хватило. Упали, но выжили и даже повоевали за наш анклав.
— Вот даже как… и ты у них кем?
— Главой силового крыла. Тут ВДВ, спецназёры, летуны, танкисты и РВСН, аж из-под самого Оренбурга. Анклав расположен в тупике, и потому здесь более-менее чисто и спокойно.
— Слушай, а как нам с тобой пересечься? Есть серьёзная тема.
— Насколько серьёзная? А то тут дела есть кое-какие…
— Есть мысль начать объединение анклавов военных. Я понимаю, что люди Васисуалия тоже могут нас слушать, ну да пусть теперь локти кусают. Не можешь ср… ть, не мучай жопу — была возможность оставить прежнее государство, они её проср… ли.
— Аха-ха! — заржал Ермолаев. — Согласен с тобой. Как предлагаешь замутить встречу? Где?
— Примерно через неделю. Чуть позже сообщу точную дату и пошлю за вами борт из Пскова. Здесь много кого будет, даже из Сибири. Готовь делегацию от вашего анклава. Хотя, я так понимаю, полковник Скворцов даст тебе право на голос от его людей.
— Так точно, тарщ генерал-майор. Дам. Люди у них правильные, а нам не с руки в такую даль лететь — топлива не густо.
— Хорошо, полковник, я понял.
22 октября 2027 года. д. Тополиновка. Полдень
— Итак, товарищи офицеры и прапорщики, нам поступило предложение объединиться в единое образование — как политическое, так и силовое, — начал общекомандное совещание анклава Ермолаев. — Не скрою — дело серьёзное, но сидеть в своей берлоге уже как-то не с руки. Либо мы выходим на оперативный простор и становимся частью общего дела с уважительным отношением к себе, либо потом будем никем и ничем. Что мы можем предложить остальным — об этом знает даже малолетний пацан в нашем анклаве. Мы можем дать надежду на будущее без Чумы. Да, у кого-то ресурсов и сил больше наших, но воевать все против всех сейчас уже никто не будет. Поэтому нужно строить будущее. Основательно строить.
— Разрешите, тарщ генерал? — поднял руку Пряхин.
— Говори, Андрей Михалыч.
— Считаю, что распылять перед встречей наш главный козырь не стоит.
— Можно? — попросил слова глава анклава.
— Да, Сергей Иванович.
— Считаю, что нужно поступить хитро. Если встреча удастся, нужно завязывать новые знакомства, как в Крыму. Даже если все стороны не придут к общему знаменателю — не беда: мы поднакопим сторонников, и уже к следующему раунду переговоров такая коалиция сможет добиться чего-то более существенного.
— Вот! Как с языка снял! — воссиял генерал. — Шахова я знаю давно — мы однокашники. Более того, в одной роте курсантов начинали. И я бы сто раз подумал, если бы встретиться предложил кто-нибудь другой. Но Виктор… в общем, я ему верю, как самому себе. Значит, этот вопрос считаю решённым — осмотримся и после результатов встречи будем принимать решение. Тогда давайте прорабатывать состав делегации.
— Думаю, что необходимо озаботиться и частью людей как доноров, — предложила начмед. — А то нашим в Крыму тяжко. Тарщ генерал, целесообразнее будет послать, скажем, взвод-два охраны. Это и солидно, и доноров хватит, если договоримся.
— На сто процентов согласен, — кивнул ей Ермолаев. — Значит, помимо них… Хм… Для солидности возьму пресс-секретаря, — посмотрел он на невестку, присутствующую на заседании.
— Есть, тарщ генерал-майор.
— Потом…
— Разрешите и мне? — попросила Мочалова.
— А что, жажда ничто, имидж всё! — хохотнул генерал. — Не возражаю.
— Разрешите? — потянула руку Вика.
— Опа! А давайте узнаем, что думает младшее поколение? Говорите, прапорщик.
— Считаю, что помимо всех озвученных нашу делегацию должны представлять наши союзники в анклаве. Во-первых, это политически правильно, во-вторых…
— Мо-ло-дец! — выдохнул, по слогам выговаривая слово, Ермолаев. — И второго не надо — принимается. Представителем сербов будет… — он посмотрел на Милицу, и та кивнула — Майор Бранкович. От американцев кто?
— Скрэп, кто же ещё? — удивился Самохин.
— Разрешите? — вновь попросила слова Звягина.
— Давай! — махнул рукой свёкр.
— Считаю правильным будет послать капитана Сомову, в девичестве — Дукс. Попросить её надеть американскую форму и представить как заместителя начальника информационно-аналитического центра нашего анклава.
— Браво! — сделал пару хлопков Пасечников. — Отличный ход!
— Пресс-атташе это вам не хухры-мухры! — засмеялся генерал. — Ваше предложение, прапорщик, принимается. Кстати, товарищи офицеры и прапорщики, не забываем, что форма одежды — парадная. Понимаю, что некоторым, — он снова посмотрел на Бранкович — придётся воссоздавать мундиры с нуля, но… А кому сейчас легко? — развёл он руками.
