просить выступить? Ее, извините, никто слушать не будет. Каждый должен делать то, что у него лучше получается.
Богословский смерил взглядом престарелую бабушку в теплой шали, что, держа в одной руке глиняную чашку надписью «Голосуй за 'Справедливую Россию», а в другой — половину шаньги, что-то неразборчиво бормотала беззубым ртом, нехотя кивнул.
— И скажи, Андрей, чей подход для выборов лучше? Твои вожди вытащат на грузовик старого политкаторжанина, который двух слов связать не может, потому что задыхается от застарелой чахотки, а у меня выступают ораторы — крепкие, уверенные в себе мужики, на которых хотят походить половина собравшихся тут мужчин, или девушку красавицу, с которой хотели бы дружить вся, поголовно, мужская часть митинга. За кем люди пойдут, кого слушать будут? А кружка с партийным символом или значок слишком красивые и ценные вещи, чтобы их кто-то выбросил. И будет кружка стоять на столе в доме, постоянно о себе напоминая, а со значком будет бегать ребятенок, с на которого родителя постоянно смотрят… Мою мысль улавливаешь?
— Улавливаю. — молодой человек погрузился в размышления, а я, оставив его в размышлениях, полез в кузов грузовика, чтобы самому внести свою лепту в сегодняшние выступления.
— Товарищи, братья и сестры! Спасибо вам всем, что пришли на наш митинг, чем поддержали наших русских воинов, мужественно и беззаветно держащих фронт против рвущегося на нашу землю врага, германца, австрийца и турка! Уже завтра этот аэроплан, эти грузовики и много еще чего, купленные, отремонтированные и сделанные рабочими механических мастерских купца Пыжикова, на средства, собранные членами нашего политического движения «Справедливая Россия». Низкий поклон за это всем, кто приложил к этому свою руку.
Я низко поклонился на три стороны.
— Товарищи, я верю, что эта помощь фронту, это жертва, которую оторвал от себя и своей семьи каждый собравшийся, поможет нашим воинам удержать свои позиции и дожить до скорой победы. Да, я говор о нашей победе, которая нужна каждому из нас. И не надо верить лживому лозунгу за немедленный мир без аннексий и контрибуций. Не бывает такого мира и не будет! Всегда есть победитель и побежденный. Условия мира всегда диктует победитель и если некоторые деятели, приехавшие в Россию на все готовое, через земли врага в комфортном вагоне, добьются немедленного мира, кто по-вашему будет победителем и диктовать условия мира? Правильно, германский император Вильгельм! А что надо от России Вильгельму? Германскому народу от России нужны плодородные земли Царства Польского и Малороссии, а также продовольствие, миллионы пудов продовольствия, потому что в самой Германии давно царит лютый голод! Дети рождаются без ногтей, а солдаты в окопах жрут суп из картофельных очистков и комбинированный жир из угля, а хлеб из опилок. Конечно, они хотят отобрать у нас русское масло, малорусское сало и белорусскую картошку! Наша главная задача — продержаться всего год, не отдавая германцу и австрийцу не пяди родной земли и дождаться, когда враг сдохнет с голоду. Так пусть это случится, а мы, всем миром, поможем русскому солдату дожить до нашей, общей победы! Ура, товарищи! Ура мужественному и храброму русскому воинству, лучшим представителям Русского народа!
Конечно, не завтра, но, через три дня мне удалось получить в свое распоряжение три открытые платформы и одну теплушку, «для перевозки в действующую армию военного имущества, собранного на пожертвования населения», и обошлось мне это не так дорого, благодаря многочисленным статьям в газетах, посвященных нашему митингу, и вот, а маневровый паровоз перетащил наш коротенький состав от грузового дебаркадера к основному пути, лязгнули сцепки, и через пору часов мы неторопливо покатили на Юг, в расположение Одиннадцатой армии Юго-Западного фронта, что готовилась в ближайшее время перейти в наступление.
Путешествие по железной дороге Российской империи в условиях военного времени, даже в составе эшелона с военным имуществом –еще то приключение. Мы могли встать на несколько часов посреди перегона, в чистом поле, а могли остановиться на узловой станции всего на пятнадцать минут, после чего, внезапно покатить к въездной стрелке, под крики отставших солдат, со всех ног, бегущих в сторону неторопливо катящего состава, от огромного бака я надписью «Кипяток». У нас в теплушке мы, при погрузке, самостоятельно установили печку-буржуйку, постелив под нее большой стальной лист, поэтому проблемы кипятка и горячего питания для моей команды, в отличии от двух рос солдат, что ехали с нами в эшелоне не стояло, поэтому я меня отставших не было. Проверили нас только один раз, что по военному времени было весьма странным. Среди ночи на очередной станции Н-ская-Узловая, раздался негромкий голос часового «Стой, кто идет?», а потом стук металла по металлу, вызывающий начальника караула.
— Доброй ночи, господа. — но ступенькам в теплушку шагнул офицер в френче, за его спиной, у вагона сверкнули штыки на винтовках сопровождающих.
— Помощник коменданта станции поручик Фролов –семнадцатый, прошу прощения, но, так как вы не воинская команда, то вынужден осмотреть груз….
— Прошу, господин поручик…- я встал с нар, где спал вместе с членами команды сопровождения, застегивая гимнастерку: — Вот, в папке документы, груз на платформах.
— Это что? — поручик лениво пнул по длинным синим баллонам, торчащим из-под брезента.
— Осторожно, здесь водород, под большим давлением, что делает его крайне взрывоопасным, не надо баллоны сильно пинать…
— А почему взрывоопасный груз перемещается в одном эшелоне в воинской командой, это же запрещено!
— Господин поручик, не я составлял поезд, не ко мне вопросы, у нас все перевозочные документы в порядке, овсе оформлено правильно, поэтому вопросы к железнодорожникам.
Ругаясь под нос, помощник коменданта станции удалился — я опасался, что нас отгонят в какой-то тупик, ожидая эшелона с боеприпасами, но через час паровоз, в голове поезда, дал свисток, после чего потянул нас в сторону выходной стрелке — очевидно, что баллоны с опасным грузом на этой станции были никому не нужны.
Все когда-нибудь заканчивается, в том числе и наш вояж в сторону фронта. В конце июня наш эшелон прибыл на станцию Проскуров. Грузовой дебаркадер на станции отсутствовал, поэтому с помощью прихваченных с собой досок, сколотили настилы, по которым с помощью такой-то матери, скатили наши грузовики, которые тут же стали заполнятся, сгружаемым с платформ имуществом.
За шесть рейсов все добро было перевезено на берег озера на окраине города, где уже начали устанавливать палатки для личного состава, после чего две команды механиков начали собирать аэроплан и прицепы для транспортировки баллонов с водородом.
За три дня
