Тараны тоже стали другими. Китайские инженеры задействовали телеги из контуров защиты Подола, соорудив на их основе этакие кибитки с раскидистой крышей. А под ней — таран на подвесе и люди, приводящие в движение всю 'телегу'. И таких имелось пять штук.
Так и двинулись, поспешая, насколько это получалось. Потому как что щиты, что таранные повозки тащить оказалось весьма непросто — тяжелые.
Застучавшие было перезвоны из стрел и болтов быстро успокоился. Осажденные поняли бесполезность этой затеи. Даже болты, хоть и били знатно, но все одно застревали в толстой древесине.
Разве что батарея требюше работала, сосредоточившись на обстреле колонны таранных повозок. Но то не стационарный объект — попасть не так просто. Хотя потери пошли — осколки кирпича нет — нет, да и цепляли кого из бойцов противника за ногу, выбивая из дела.
Субэдэй был доволен.
Неужели удалось? Его войскам главное ворваться. А дальше дело техники. Столь подавляющее численное превосходство — это сила! Тем более что половецких дружинников он пока еще не отправлял на штурм. Берег. Вряд ли там, внутри крепости, будет все просто. Да и вообще — появись неожиданный враг, именно эта тысяча может спасти положение от полного и позорного разгрома.
Но вот до крепостной стены осталось шагов тридцать — сорок для первой линии осадных щитов. Их ожидал весьма непростой спуск в сухой ров. Разумеется, в таком деле без ошибок не обойдется. Строй сломался, щиты толком не прикрывали. Но обороняющиеся почему‑то не стреляли. Хотя полководец сам видел несколько удобных моментов. Прозевали? Раньше не зевали.
Субэдэй напрягся. И это состояние очень хорошо поняли вполне улыбающиеся командиры, окружающие его.
— Что? — Настороженно спросил Берке, смотря на то, как лицо прославленного полководца покрывается складками морщин и сереет буквально на глазах.
— Он что‑то задумал… — после долгой паузы снизошел до объяснений старик.
И в этот самый момент из бойниц крепости скопом полетели импровизированные коктейли Молотова. Волна за волной. Не прошло и минуты, как во рву перед стеной разлилось натуральное море огня. А люди, попавшие в этот кошмар, взревели нечеловеческими голосами.
Сухой ров был отрыт таким образом, что внутренний скат был умеренно крутым — градусов тридцать. Не много. Однако лестницу поставить уже непросто. Да и сама стена от дна рва удалена изрядно. Поэтому ревущее пламя хоть и стояло сразу перед деревянной стеной, но не угрожало ей никак. Ведь горючая жидкость прогорит намного быстрее, чем задымятся бревна. Хотя войска противника это не сильно радовало.
Эта ситуация вызвала у идущих следом рядов ступор. Не каждый день же перед тобой внезапно поднимается бушующее пламя. И идти в него никому не хотелось. Совсем.
В тот момент, когда наступление встало, Георгий дал отмашку, и по щитам ударили лучники с арбалетчиками. Безрезультатно, конечно. Но на психику это надавило неслабо. Щиты попятились. Людям хватило ума не выскакивать дуриком из укрытий. Таких героев, по всей видимости, еще при первом штурме поубивало.
А потом, батарея требюше, стала работать залпами по таблицам, метая зажигательные снаряды. Мимо. Разумеется мимо. Попасть в такой щит, тем более двигающийся, можно было только случайно. Но мгновенно вспыхивающая жидкость расплескивалась весьма устрашающе. Кое — где попадая на людей и щиты.
Тут они и побежали. Страшно стало. А тут, до выхода из зоны действия хотя бы арбалетов — еще ползти и ползти. Многим может достаться.
С таранами ситуация оказалась еще проще — им просто под ноги кинули несколько коктейлей. Раз — и все. Встали таранные повозки. Куда идти дальше? В стену огня?
Субэдэй стоял с бледным лицом и с плотно сжатыми губами.
Его штурм был отбит. Второй раз отбит. Причем легко. Играющи.
А советники снова твердили какую‑то восторженную чушь. Ну и рассказывали о каком‑то там греческом огне и его возможностях. Что, дескать, на юге в морях с его помощью корабли жгут. Очень полезная информация. Так бы и вырезал их, да нельзя. Полезны очень. Война ведь еще не заканчивалась. Впереди столько боев…
— Что мы будем делать? — Хрипло поинтересовался Берке.
— Спать, — невозмутимо ответил Субэдэй. — Скоро ночь.
Ему очень хотелось спустить свою злобу на ком‑то, но… он не мог себе это позволить. Столько неудач. Как какой‑то мелкий городишко смог создать СТОЛЬКО проблем? Он повернулся к одному из своих советников.
— Сколько в городе войск?
— Мы точно не знаем… — попытался уйти от прямого ответа тот.
— Сколько? — С нажимом произнес полководец.
— От одной до полутора тысяч. Все в хороших доспехах. Даже общинники, которых князь снаряжает за свой счет. Это те, что с луками были.
'Плохо, очень плохо' — отметил про себя Субэдэй, в очередной раз прослушав эту информацию. Ничего нового. Ничего конкретного. Одно хорошо, у него еще достаточно людей, чтобы защитника города не перешли в контратаку. Но уже завтра нужно озаботиться какими‑нибудь укреплениями. Похоже на то, что они зарвались, дернув тигра за усы. А ведь он слышал тот рассказ двухлетней давности о страшном разгроме.
16 февраля 1239 года. Москва
Раннее утро. Скорее даже еще ночь.
— Удалось? — Устало спросил князь у Ивана, что стремительным шагом вошел в помещение штаба.
— Да.
— Обгорелые остовы таранов уже убрали?
— Нет. Мы не стали привлекать внимание. Но осмотрели их. Там нет никакой сложности. Нам потребуется буквально несколько минут, чтобы их оттащить в сторону. Там все готово.
— И куда вы хотите их деть?
— Столкнуть в ров.
— Хорошо. А так в целом — как дорога?
— Вполне прилична. Трупов, правда, много. Но лошадям пройти будет не проблема.
— Что с монголами?
— Спят. Егеря подошли совсем близко. Много пьяных. Они всю ночь насиловали женщин из полона и пили.
— Поплыли?
— Похоже на то. Сами монголы, наверное, вполне держат себя в руках. Но основная масса войска мобилизованные данники. И они раздавлены. Они же вчерашние половцы. Для них такие ужасы за пределами возможностей. Вот резать беззащитных горожан еще нормально, да грабить. А так сражаться и гибнуть им не по душе.
— Ну что, господа, — обратился Георгий к посланникам Людовика и Фридриха, — не желаете размяться?
