и нападать на русские обозы. Дилемма.
— О снижении контрибуции не может и речи идти, цифра озвучена герцогом Бироном, я не имею никаких полномочий на её корректировку. — Чётко, чтобы не возникли у собеседника ложные надежды, проговорил вице-адмирал. — Что же касается выкупа, то я согласен, при одном условии. Все они уже свободными людьми, но в сопровождении наших драгун отправятся в Краков и принесут там присягу Августу Саксонскому — законно избранному королю Речи Посполитой.
— Я…
— А знаете генерал, как холодно зимой в Берёзове, куда был генералиссимус князь Меншиков сослан? И цинга ещё. Заболел, простыл, наверное, и помер. Очень далеко от дома. Ну, нет уже Лещинского, побили мы французишек, а придут, ещё раз побьём. Двести шведов пленных. Их тоже заставим ландтаг шведский выкупить или отправим в Охотск корабли строить. Бита ваша карта. Хватит из себя цац строить, как любит герцог Бирон выражаться. Признайте поражение, выплатите контрибуцию и выкуп, присягните новому королю и живите дальше долго и счастливо. На другой же чаше весов смерть от холода и голода в Сибири. Вы не моряк, но про цингу должны слышать. Зубы прямо падают в ложку, когда жиденький супчик хлебаешь.
На самом деле положение русских было не столь благостным. Сил, если силы считать количеством войск, у поляков и Данцига совокупно было раза в полтора, а то и два больше. С суши город блокировал корпус генерал-аншефа Петра Петровича Ласси, который для полной блокады города был разбит на пять отрядов: отряд генерал-лейтенанта князя Ивана Барятинского, генерал-лейтенанта Артемия Загряжского, отряд генерал-лейтенанта князя Григория Урусова, отряд генерал-майора Иоганна Любераса и ещё один под командованием самого генерал-аншефа Ласси. В сумме получалось 18 092 человека. Ласси провёл через Пруссию кратчайшим путём Новотроицкий драгунский, 2-й Московский, Киевский, Тобольский, Ладожский, Нарвский, Архангелогородский, Углицкий, Троицкий и Новотроицкий пехотные полки, сербских гусар и казаков. Чуть позже подошли в обход Пруссии и теперь находились в мобильном резерве под командой полковника Юрия Лесли Олонецкий и Великолуцкий драгунские полки и донские казаки (всего 1289 человек). 7 драгунских полков, которые были выделены в корпус генерал-поручика Артемия Загряжского, стояли в 8 милях от города: Владимирский, Ингерманландский, Каргопольский, Рижский, Тверской, Пермский и Тобольский драгунские полки. Плюсом флот мог выделить пару тысяч человек для десанта.
В то же время под общим командованием коменданта Данцига генерал-майора фон Штайнфлихта было почти двадцать пять тысяч человек: 5 городских полков, 7800 городских милиционеров, 1300 гвардейских милиционеров, 2150 конных польских гвардейцев, 1200 драгун полка Монти, 200 шведских волонтеров, на самом деле шведских офицеров присланных подготовить и организовать разрозненные отряды поляков. Кроме того, гарнизон Данцига мог рассчитывать на помощь со стороны многочисленных отрядов сторонников Лещинского, находившихся в этом районе. Например, у каштеляна Чирского в Штаргарде по данным ГРУ, сообщенных адмиралу, в распоряжении имелись 1100 драгун, 1000 регулярной пехоты и 6000 шляхты и «товарищей».
Да, войска эти оказались в сложном положении. Начни русские корабли бомбардировку города сотнями тяжёлых орудий и тут в живых никого не останется, а при попытке организованного выхода из города или бегства, ляхи наткнутся на обустроенные позиции корпуса Ласси с Единорогами, пусть и менее многочисленными, но заряженными смертоносными шрапнельными гранатами.
Но всё эти умозаключения и математика не давали ответ на вопрос, а что теперь делать с двадцатью пятью тысячами не разоруженных поляков? И партизанами, рыскающими по округе. И ничего не говорил про это герцог Бирон. Видимо, и сам не ожидал таких огромных сил в Данциге. Лучший способ был тот, который адмирал и предложил. Руководители всех этих войск, отрядов и банд присягнут новому королю и разойдутся. Партизанить продолжат? Да, и бог с ними. Это уже будет проблема Августа Саксонского. Пусть приводит своих саксонцев, пусть организует из преданной ему шляхты отряды, которые будут истреблять партизан и грабить уже их имения. Пусть вся Польша погрузится в междоусобицу. После окончания польской компании России не будет до этого дела. Чем больше поляков падёт в этой гражданской войне, тем спокойней будет России.
— Хорошо, Ваше Высокопревосходительство, я переговорю с… с вашими пленниками, если вы обеспечите мне допуск к ним.
— Всенепременно.
Событие пятьдесят первое
Основная тенденция полководца должна сводиться к тому, чтобы добиваться намеченного генерального сражения и дать его при такой обстановке и при таком соотношении сил, которые обещали бы решительную победу.
Карл Филипп Готтлиб фон Клаузевиц
А молодец полковник Полянский со своим, не так и давно созданным, ГРУ. Не прошло и трёх часов, как Брехту доложили, что на их пути к Вроцлаву стоит неприятельская армия. Как прибыли разведчики, как доложили, что и на самом деле не ополчение какое там повоевать с москалями решило, так Брехт и закручинился. Сначала думал опять партизаны какие. Отнюдь. Там расположились пять коронных полков — драгунский Станислава и пехотные — Старой Гвардии, Принца, Флиманла, Гвардии Примасовой. Плюсом, есть сколько-то, но не меньше тысячи, шляхтичей с подпанками всякими. Итого: не менее десяти тысяч человек. И они двигаются на Познань, чтобы дать бой клятым москалям. Ну, пусть порадуются, те сами к ним пришли. Сейчас эта дивизия «встречная» устраивается на ночёвку в нескольких сёлах в пяти верстах южнее.
Брехт карту, пусть и корявую, рассмотрел, с дозорными и разведчиками переговорил и решил, что не будет он на ляхов нападать ночью. Пусть выспятся, позавтракают и сами выйдут на москалей, к которым стремятся. Силы почти равны. Корпус лейб-гвардии таял на глазах. То туда плутонг отправить надо, то сюда, то в Познани гарнизон для ограбления оставь, плюс курьеры… их же в одиночку не пошлёшь с важным донесением. Всегда приходилось охрану им организовывать. Раненых и заболевших тоже прилично набралось. Их домой отправили частично, опять под охраной, а частично в Познани оставили, там госпиталь организовали. В результате, из шестнадцати тысяч лейб-гвардейцев, что вышли из Риги, у него теперь осталось чуть больше двенадцати тысяч. Хорошо хоть убыль народа не коснулась артиллерии. Заболевшие были и у бомбардиров, но ключевые фигуры, то есть, наводчики и командиры расчётов, целы, а таскать круглое и катать квадратное, и дураки могут.
— Иван Алексеич, что там с разведкой, не вернулись? — не зная местности, как битву можно спланировать?
— Нет, ещё, давайте я сам скатаюсь…
— Я те скатаюсь, подполковник. Ждём.
Разведчики, посланные с целью обнаружить «Бородинское поле», вернулись ни с чем. Впереди сплошные леса и только перед самыми теми деревушками, что заняли на ночлег ляхи, есть крестьянские поля и покосы по берегу небольшой речки без названия. На карте не написано. Местные как-то называют, должно быть. Говнянка там, или река Явонь, есть такая в Новгородской волости, Вобля тоже красиво звучит — эта рядом с Москвой несёт свои воды мутные.
— Плохо. Я думал поставить все пушки в ряд, зарядить картечными гранатами и жахнуть по походным колоннам неприятельским.
— Так, Иван Яковлевич, — протянул к нему руки Салтыков, типа, тупой же ты каблук, — мы же верстах в пяти раньше такое поле и проезжали.
— А ведь точно. Молодец, Иван Алексеевич. Нормальные герои всегда идут назад.
Зря Иван Яковлевич радовался, когда утром полки вернулись назад по дороге на Познань, Брехт уже час крутился по, предложенному Салтыковым месту для битвы, и плевался. Когда вчера проезжали мимо, то это в глаза не бросилось, вроде как кусты росли, а оказалось, что тут приличный такой старый овраг по диагонали эту поляну пересекает. Он зарос травой и кустарником, так что и не видно. Но не видно, не значит, что нет. Наступать по этому полю стройными рядами, на что надеялся стратег хренов, ляхи не смогут. Упрутся в овраг и опять выстроятся в колонну. Ну, обстреляет он голову колонны, ну убьёт
