Неплохо зарекомендовала себя разработанная всего за два месяца инфракрасная аппаратура. Используя ее, тренированные экипажи могут летать ночью строем. Так что немецкие ночники побаиваются атаковать наши бомберы. Жаль, что ТАМ у наших не было такого. Но такое вряд ли могло появиться без послезнания, как и более широкое применение диверсантов и некоторые другие, привычные для нас, живущих ТАМ, стоящих на плечах нынешних гигантов, вещи.
«Непрерывные и иррациональные, зачастую бесполезные советские наступления неощутимо разрушали боевую силу немецких войск, вызвали потери, которые побудили Гитлера изменить его стратегию и в конечном счете создали условия для поражения вермахта под Москвой. Те советские офицеры и солдаты, кто пережил их серьезное и дорогое крещение огнем, в конечном счете использовали свое ускоренное обучение для нанесения ужасных потерь своим мучителям».
D. Glanz[27]
«Barbarossa. The Hitler’s Invasion to Russia. 1941» p. 206, NY.1 ноября 1941 г. «Вольфшанце»
– …Вследствие этого мы вынуждены приостановить наступление на фронте Группы Армий «Центр» до получения дополнительных подкреплений. Если будет позволено, я бы даже предложил частично сократить линию фронта, отведя войска четвертой армии и второй танковой армии на линию…
– Что? Гальдер, вы опять придумали что-то неприемлемое? Ни о каком отступлении не может быть и речи! Вы предлагаете отступить сейчас, чтобы потом, в ходе наступления, опять отвоевывать уже политое кровью наших солдат пространство? Нет, нет и нет. Остановка наступления – временная. Поэтому приказываю закрепиться на достигнутых рубежах и готовить исходные районы для окончательного наступления на Москву. Большевики достигли предела в наращивании своих сил. Все их резервы брошены на фронт, в тщетной попытке остановить натиск наших армий. Но мы имеем возможность снять дополнительные силы из Франции. Англичане прочно заперты на своем острове, они не смогут высадить десант в зимнее время, а к началу лета мы уже сможем перебросить основные части вермахта обратно. Вот, господа генералы, рецепт победы, который я вам предлагаю. Вам остается только воплотить его в жизнь!
– Но, мой фюрер, если русские снимут войска с Дальнего Востока?
– Гальдер, вы неисправимый пессимист. Как они могут ослабить оборону перед лицом готовой к наступлению японской армии. Не так ли, Риббентроп?
– Так точно, мой фюрер. Японцы заверили меня, что с началом нашего наступления на Москву их Квантунская армия также перейдет в наступление.
– Видите, Гальдер? Мною учтено все.
– Да, мой фюрер, все. Кроме возможных резервов русских.
– Гальдер, вы специально провоцируете меня? Адмирал, сколько резервных дивизий могут выставить русские?
– По нашим данным, не более пяти-десяти дивизий, но практически без вооружения, инженерного имущества и даже обмундирования. Вот доклад маршала Буденного, полученный нашими агентами. В нем он сообщает, что формируемая двести семьдесят третья пехотная дивизия не получила ни палаток, ни обмундирования, в артиллерийском полку имеется всего двадцать орудий образца тысяча девятьсот второго года и ни одной гаубицы, а стрелкового вооружения получено всего тридцать процентов от штата.
– Видите, Гальдер, разведка подтверждает мою правоту. Большевики исчерпали все возможности для сопротивления. Их четыреста дивизий по силам едва равны ста пятидесяти нашим, а после получения подкреплений мы будем иметь еще большее превосходство. Поэтому я уверен в успехе. Остается лишь как можно тщательней подготовиться, не упуская ни малейшей мелочи, и мы сможем перейти в решающее наступление этой войны!
«На 31 декабря 1941 года Красная Армия состояла из 74-х армий (50 полевых, 5 механизированных, 18 воздушных и трех – ПВО), 250 корпусов (157 стрелковых, 37 механизированных, 6 артиллерийских, 7 ПВО и 34 авиационных) и 838 дивизий и бригад.
«Краткий очерк истории Второй мировой войны» под ред. полк. Гареева М. С. М., 1975.10 ноября 1941 г. Западный фронт.
439-й истребительный авиаполк.
Николай Козлов
Пяти недель в госпитале и санитарном поезде, везущем раненых куда-то в тыл, было, конечно, мало, чтобы вылечится полностью. Но Козлову хотелось снова летать, вновь драться с нацистами. Воспользовавшись длительной остановкой поезда в Саратове, он сбежал и, расспросив патрульных, добрался до местного штаба ПВО. Командир зоны противоздушной обороны скептически смотрел на прихрамывающего летчика с палочкой, но ему очень не хватало летчиков для формирующегося истребительного полка. Поэтому он согласился на настойчивые уговоры.
Врач в полку первое время тоже не хотел допускать Николая к полетам, но потом, тщательно проверив состояние ног, даже заставив сделать рентгеновские снимки в местной поликлинике, сдался. Едва Николай выполнил несколько вывозных полетов, как полк перебросили в распоряжение командования ПВО Москвы, а оттуда – в распоряжение воздушной армии Западного фронта.
На земле царило странное спокойствие. Понесшие потери немецкие войска кое-где переходили в небольшие, чисто тактические наступления, советские войска продолжали обороняться. В итоге фронт практически застыл.
Даже в воздухе в районе патрулирования полка царило спокойствие, и поэтому на прикрытие летали парами. Недавний приказ Главкома ВВС Новикова требовал, чтобы патрулировавшие истребители использовали прием «качели», непрерывно изменяя высоту и скорость. Набрав высоту, самолеты начинали полого снижаться, набирая скорость. Набрав максимальную скорость, летчики переходили в набор высоты. При этом в нижней точке траектории самолеты имели запас энергии, позволявший энергично маневрировать, а в верхней имели преимущество в высоте над появлявшимися самолетами противника. Недавно введенный, этот порядок пришелся по душе всем летчикам-истребителям. Теперь они не кружили над охраняемым объектом на малой скорости, способные только на оборону от внезапных атак «Мессершмиттов», сейчас они могли сами атаковать, имея преимущество или в высоте, или в скорости.
Набрав высоту и уже собираясь перейти в снижение для возвращения на аэродром, Николай замечает колонну из дюжины бипланов, идущую с востока к фронту. Командный пункт молчит, но Козлов на всякий случай передает по рации:
– Я Серый, самолеты на шесть.
Успев заметить, что ведущий сменяющей их пары покачал крыльями, Николай переводит самолет в пологое снижение, стремясь оказаться поближе к летящей колонне. КП по-прежнему молчит, в наушниках внезапно начинают завывать помехи. Помехи не сильные, но могут помешать связаться с КП, поэтому приходится полагаться только на себя. На немецких позициях вспыхивают кроваво-красные сполохи разрывов артиллерийских снарядов.
