Я прихватил с собой еще одну бутылку вина из погребка, на этот раз это оказалось почти черное «Кардинале», и отправился составить компанию Алексу.
Примерно через час, когда Анька шмыгнула «с дорожки» в ванну, Серый с Алексом насели на меня:
— Вы с Лу ее проверяли? Она сама по себе или за ней кто-то есть?
— Лу хотел этим заняться. Но я ему запретил. Не хватало еще, чтобы он докопался до меня и тебя, Сардж, — на самом деле я только собирался это сделать, потому что раньше подобная мысль мне в голову не приходила.
А в том, что Лу начнет выяснять Анькину биографию, я не сомневался ни на йоту. Если бы он не стал этого делать — Темза уже текла бы назад: из Северного моря на Котсуолд.
— Знаешь, Зак, без тебя было бы скучно, — сообщил мне Алекс очевидную истину. — Вопиющая безответственность и инфантильность! Я этим займусь. И если ты сам что-то узнаешь, сообщай мне сразу. Хорошо?
— Договорились, — а что еще я мог ответить? Рассказать еще раз, что это была имена та случайность, что иногда неотвратимо происходят? У Вязовски не бывает случайностей.
«Нет таких понятий — потерялось, украли. Есть понятие — просохатил» — так частенько говорил Алекс и был по-своему прав. Занимаясь серьезным делом, нельзя не уделять внимание мелочам, на них чаще всего и проваливаешься.
Серый ушел на кухню, а Алекс прибавил громкости в телевизоре, и мы снова попытались разобраться в причинах американской любви к бейсболу.
Пока Бреннаман озвучивал беготню парней из «Чикаго Уайт Сокс» и «Окленд Атлетикс», я успел допить смородиново-виноградное содержимое «Кардинале» и, не осилив сложные традиции бейсбола, уснуть, забыв обо всем на свете.
Проснулся от того, что Серый пихал меня в бок:
— Зак, Том за тобой приехал. Пора. У тебя встреча с каким-то Аланом Бондом через двенадцать часов. Он позвонил тебе еще вчера вечером. Я не стал тебя будить.
— Бонд. Джеймс Бонд? — пробормотал я.
— Нет, Алан. Я тоже переспросил у Тома.
— Алан Бонд… Алан Бонд… дьявол, это же у черта на рогах!
Я, толком не проснувшись, хлопнул себя по лбу — как можно было забыть об этом незаурядном человеке, начинавшем с театральных афиш и вывесок и ставшим недавно «Австралийцем года»?! Это не тот Алан Бонд, что на коленках собирает ракеты, это другой — его полный тезка из Австралии и грандиозный талант в умении обходить законы и сколачивать миллиарды на пустом месте. Непревзойденный умелец превращения слов в тугие пачки долларов. Правда, мне не нравилось его легкомысленное, практически наплевательское отношение к кредитам, но во всем остальном он был просто кладезем полезных навыков. О нем много писали в газетах последних лет, как о человеке, сколотившим миллиард за самый короткий срок. Перед моей поездкой в Вену мы с ним по телефону обсудили возможность объединения под одним брэндом его радиовещательной корпорации и сети британских радиостанций, которые искали в тот момент хозяина. Мои юристы столкнулись с его людьми, и нам пришлось познакомиться друг с другом. У Алана не хватало кэша и, после недолгих переговоров, я обещал ему помочь, как только он заручится поддержкой банков. Он запросил на это две недели, и мы условились встретиться в Мельбурне для подписания Протокола о намерениях в тот день, когда он получит из банка гарантийное письмо хотя бы на половину требуемой суммы. Видимо, такой момент настал.
— Спасибо, Сардж. Я уже встаю, — сбросив легкое покрывало, я побежал умываться и потом завтракать замечательной яичницей с беконом, сделанной Вязовски, запах которой уже плыл по всему первому этажу.
Когда я уже был готов к путешествию, вдруг вспомнилось, что вчера в этот дом я приехал не один.
— Где Анька? Буди ее, пусть собирается, времени нету, — сказал я Фролову.
— Она не поедет, Зак. Она останется здесь, — очень неожиданно заявил Серый.
— Тогда передавай привет, — я пожал ему руку и влез в машину, где сидели Том и Боб. — Не обижай ее без нужды, Сардж.
— Хорошо, Зак, — обещал Серега. — И… спасибо, что привез ее сюда. Ты поступил мудро. И правильно.
— Да ладно, Сардж, давай без соплей?
— Удачи, Зак.
— И тебе… удачи тоже, — я захлопнул дверцу и отвернулся в другую сторону. — Поехали, Томми.
Я ехал в аэропорт, чтобы лететь в далекую Австралию, где бывать раньше мне доводилось совсем нечасто, а в глубине души нарастало какое-то гадостное чувство, что я только что потерял нечто важное. За неделю я успел без памяти влюбиться и потерять свою любовь. Потерять то, без чего мне теперь будет плохо. С чего бы мне так плохо и тоскливо? Вроде бы полезное дело сделал. Но ощущение не отпускало. До самого самолета.
С Бондом ничего не вышло. Да и не могло выйти.
Гарантийное письмецо от какого-то местечкового австралийского банка из Кэрнса, что в Квинслэнде на триста миллионов выглядело настоящей глупостью. Впрочем, оно ею и было. Во всем Кэрнсе за всю его историю никогда не видели таких денег.
Австралия, всего пару лет назад получившая от Британской короны видимость независимости и самостоятельности, бросилась в океан глобального бизнеса, мало сообразуясь с реалиями. Может быть, мистеру Бонду казалось, что к северу от экватора живут исключительно идиоты и дебилы, но на самом деле все было далеко не так, как ему хотелось.
К тому же я искренне считаю, что если ты затеял слияние, то четко должен понимать, кто кого покупает. Нельзя приходить на переговоры к серьезным людям и говорить: «сэр, я хочу купить ваши станции. Но если у меня не хватит денег, то не купите ли вы мои?».
Но все же встреча не была совсем уж напрасна, потому что однофамилец знаменитого выдуманного разведчика несколько раз сослался на свои интересы в Южной Африке. И услышав мой отказ от участия в авантюре с радиостанциями, предложил выкупить у него долю алмазоносной трубки Као в Лесото. Я отказался, потому что после «гарантийного письма» не очень верил в подлинность документов от пронырливого австралийца. Но тем же вечером полез в атласы и справочники, выяснить, что такое Африка. И результаты удивили. Я знал о том, что где-то в ЮАР и Анголе добывают золото и алмазы, знал, что в Нигерии, Ливии и Алжире есть нефть и газ, что незабвенный Рич таскал бокситы на свои алюминиевые заводы, но там еще оказались медь, кобальт, уран, платина, фосфориты, марганец — практически неисчерпаемые запасы всего. В общем, мне показалось, что зря мы не уделили толику своего внимания «черному континенту», ставшему настоящей «кладовкой» «развитых стран». Даже Советский Союз в последние годы все чаще посматривал в сторону Килиманджаро и озера Виктория, надеясь поиметь не только политические профиты, а мы с Серым уперлись в биржи и игры с бумагою, отложив обретение контроля над реальными активами в долгий ящик. Положение нужно было исправлять.
