Вот уже почти час майор пребывал в воздухе, чувствуя страшное одиночество. Как и все его товарищи в тот день, его «117-й» шел в свободной зоне радиусом в 160 километров, будто бы вися на дрожащей нити в угольной черноте зимней ночи. Словно подводник Первой мировой, Грег мог только выдерживать заданный курс, строго придерживаясь высоты полета в 7 тысяч метров. Это должно уберечь его от попадания в электронно-оптические прицелы ракетных комплексов врага. Свободную зону «невидимкам» дали не случайно: они были настолько слепы, что запросто могли столкнуться в воздухе. Операторы летающих командных пунктов с мощными радарами «Сентри» тоже не могли видеть «стелсы», а значит были не в силах ни навести их на цель, ни предупредить о приближении врага. Оставалось рассчитывать лишь на способности штабистов-планировщиков операции да на тепловизионные системы обзора переднего и заднего обзора.
Майор шел к цели – к Центру управления перехватчиками иракских ВВС в городке Нухайб в 65 милях к северо-западу от Багдада. Американская разведка считала сей центр ключевым звеном, связующим приграничные радарные станции иракцев со штабом ПВО страны в Багдаде. Фисту предстояло уничтожить заветный бункер с помощью проникающей «умной» бомбы GBU-27.
Обливаясь потом в летном костюме, майор проклинал все на свете. И только мысль о новом доме во Флориде хоть как-то придавала ему спокойствия. Время от времени он поглядывал на дисплей штурманской системы, где его местоположение высвечивалось на карте местности зеленой точкой. Хвала спутникам системы «Навстар»! Вот сейчас он достигнет этого чертового места назначения с непроизносимым арабским названием, и в тубусе прицельно-навигационного комплекса возникнет заветное здание. Он включит лазер подсветки, уперев его луч в жертву, и нажмет на кнопки сброса двух бомб, похожих на ракеты своими формой и стабилизаторами. Черт, в момент открытия створок бомбоотсека и отделения «штучек» он на несколько секунд станет видимым для радаров. Но ничего – ведь их работа затруднена бурей помех.
«Стелс» уже начал ложиться на боевой курс, как сигнал индикатора РЛС-излучения пронзил мозг американского пилота. Он не знал, что по его машине «мазнул» радиолуч станции кругового обзора 1Л-13 и на индикаторе русского оператора появилась отметка его самолета. В ту же секунду тепловизор заднего обзора американца засек два пятна. Перехватчики! Неужели они его видят-Не может быть! Нет! А в эфире по защищенным от помех каналам неслось:
– Вижу «мотылька».
– Вас понял… Атакую…
Русские пилоты-добровольцы МиГов-29, переключив локаторы в спецрежим, прекрасно видели полосу взвихренного воздуха, тянущегося за «невидимкой». А еще они поймали его в поле зрения своих электронно-оптических систем.
Тело среагировало на угрозу быстрее, чем мозг. Тренированным движением Фист бросил «117-й» в крутой разворот, хрипло выдохнув от навалившейся перегрузки. Рядом молнией, отразившейся в позолоченном остеклении кабины, сверкнула выпущенная по нему ракета «воздух—воздух»: головка самонаведения все-таки упустила его. Но «стелс» – не истребитель, поворот сбил его скорость, и «невидимка» провалился вниз, в облачный слой. Фист сбросил бесполезные бомбы, до отказа двинув сектора газа. Индикатор работы радаров пищал беспрерывно. Теперь к его трелям добавился писк сигнализации обеих боеголовок единственного оборонительного оружия «невидимки» – ракет типа «Сайдуиндер»…
Двое русских атаковали его спереди сверху, мчась на форсаже и бешено выметывая в воздух факелы ложных целей. Навстречу им прянула огненная змея «сайдуиндера» – врезалась в ложную цель, лопнула гигантской кляксой пламени. Поймав цель в радарный прицел, ведущий выпустил длинную очередь из бортовой пушки.
Очередь врезалась в корпус «117-го» за кабиной Фиста, и «стелс» вспыхнул, моментально потеряв управление и беспорядочно закувыркавшись, теряя куски разбитого корпуса. Почти ничего не видя из-за навалившейся перегрузки тьмы в глазах, майор дернул рычаг катапультирования…
«Невидимки» должны были хлынуть в пробитую вертолетами «Нормандии» брешь, оттуда разойдясь по намеченным целям. Но теперь план выполнялся лишь отчасти. Теперь их ждали. Еще один «гоблин» погиб, срезанный ракетным комплексом типа «Куб»…
Русские и иракцы тоже не тратили времени попусту в долгие месяцы подготовки к войне осенью и ранней зимой 1990 года. Они прекрасно понимали, что штабы и центры коммуникаций станут манить американцев, как мед притягивает мух. А это значит, что такие объекты нужно делать еще и ловушками для вражеских самолетов и крылатых ракет. Вот почему их прикрыли новейшими зенитно-ракетными комплексами типа С-300, «Тор-1М», «Бук», аэростатами заграждения, воздушными патрулями Су-27 и МиГ-29 с тепловизионными системами обнаружения целей, сильными «крепостями» МиГ-31. Здесь же развернулись имитаторы работы радаров и устройства обмана противорадиолокационных ракет – станции «Газетчик-Е».
Первые удары американцы направили на ключевые объекты противовоздушной обороны иракцев и на важнейшие цели в Багдаде. И пока лишь первый натиск удалось отбить.
Но уже весь Ирак пришел в движение. Зывыли сигналы воздушной тревоги. Из ангаров и укрытий вышли, взревев моторами, тяжелые тягачи с ракетами. Они уходили патрулировать в полную опасностей ночь и ждать того самого приказа. Заняли свои места расчеты зенитных орудий и ракетных комплексов. Вышли из казарм военные части. Закипела работа на авиабазах.
Теперь уже все зависело от того, насколько сработает составленный план иракского контрудара. Теперь уже мало что можно было изменить. Все строилось в расчете на то, что радиосвязь прервется, а западная коалиция получит господство в воздухе. Оставалось лишь молиться, чтобы удар по намеченным целям заставил американцев остановиться, как останавливается нападающий, пропустивший удар в солнечное сплетение – под дых.
Бункер Саддама Хусейна располагался под отелем «Рашид», где жили западные корреспонденты и телевизионщики – своеобразный «живой щит». Здесь в ставке Раиса (как называли его в Ираке) было напряженно. Саддам сидел за большим Т-образным столом. Облаченный в полевую форму, в черном берете и с шейным шелковым платком, Раис молча курил, всем своим видом излучая непоколебимую уверенность в победе. Хотя давалось сие ему нелегко: в душу заползал неприятный холодок. Шутка ли – воевать против практически всего Запада! Но подчиненные не должны видеть колебания Вождя. А потому Саддам хранил на лице выражение ледяного спокойствия.
По правую руку от диктатора восседали министр обороны Саади Тума Аббас и главный советник из СССР – уже знакомый нам Александр Величенко, произведенный ради этого в генерал-полковники. И его личный переводчик, профессор-востоковед. По другую сторону от Саддама, на короткой «палочке Т», находились вице-президент и старший сын диктатора Удэй чем-то неуловимо похожий на американского актера и рэпера Уилла Смита. Ну, а на длинной стороне стола, «ножке Т», расположились генералы – командующие родами войск и их заместители. Командующих ВВС и ПВО не было – они пребывали на своих командных пунктах, а посему у Хусейна сидели и замы. Наконец замыкали список главы службы безопасности, контрразведки и секретной полиции.
