— Ну, тогда меня тоже надо отстранять. Это она из-за меня сюда бросилась.
— Это поняли.
— Прошу также учесть, что в моей реальности Зинаида Нелинова была партизанской разведчицей и пала смертью храбрых в 1942 году.
— Действительно так?.. — Ковальчук минуту промолчал. — Я в сорок втором еще пацаном в школу бегал. И жили мы на Урале, там новый завод начинали строить… Ладно. Будет учтено.
— Так все-таки, что вы все от меня хотели? Я ведь не Буратино. Вы сами вначале спросили меня о каком-то заявлении.
Ответа не последовало. Гудел мотор, машина неспешно покачивалась на ухабах невидимой лесной дороги.
— Теперь-то мы чего ждем? Те, от кого вы меня охраняете, надо полагать, меня уже вычислили. Сегодня прислали двух монстров, а завтра сюда прилетят ядерные ракеты…
— Завтра?! — Ковальчук выпалил это так, что водитель даже машинально слегка тормознул.
— Ну, не завтра, послезавтра, через неделю… Это я как пример говорю.
— Да… — заметил майор, вытирая разом вспотевший лоб и поднимая стекло перегородки салона. — Действительно, придется вам все рассказать, а то хорошо, если только до инфаркта окружающих доведете, а то и таких дров наломать можно…
8. Великая Отечественная термоядерная.
— Как вы уже знаете, — начал свой рассказ Ковальчук, — в нашей реальности план "Брбаросса" не был приведен в исполнение, и война не началась 22 июня 1941 года. Случилось что-то необычайно серьезное, что заставило Гитлера полностью — полностью! пересмотреть все свои планы, и ломать тут инерцию, которая сложилась к тому времени во всех слоях общества и которая толкала его к походу на восток. Точных причин такого шага до сих пор установить не удалось, известно лишь, что поступку фюрера предшествовала его встреча с Гиммлером и несколькими высшими чинами гестапо, детали которой до сих пор содержатся в глубокой тайне. В дальнейшем политика Гитлера имела даже отдельные черты той, которой следует ваша объединенная Германия, например, строительство нефте- и газопроводов из России в Европу. Официально поворот этой политике к новому витку конфронтации с СССР объясняется захватом рейхом ближневосточных нефтяных месторождений. Однако есть сведения о существовании некоей тайной директивы "Атилла". Это не тот план "Атилла" по захвату южной Франции, который Гитлер то отменял в связи с "Барбароссой", то возвращался к нему. Смысл нынешней директивы состоит в том, чтобы подвести все четыре великие державы к ядерной войне, в ходе которой будет уничтожена нынешняя цивилизация на всем земном шаре и, в значительной мере, взаимно истреблено человечество, а оставшиеся в живых должны будут вымереть или одичать.
— Странно, — заметил Виктор. — Какая же польза фюреру от войны, в которой никто не выиграет?
— Гитлер рассчитывает сохранить в подземных городах так называемую новую арийскую цивилизацию, которая, по мере того, как поверхность Земли будет очищаться от радиоактивного заражения, начнет новое завоевание планеты с помощью современной техники. Директивой предусмотрено, что Земля будет заселена расой высших людей численностью примерно в миллиард, которая не будет нуждаться в рабочей силе представителей других рас — всю работу, недостойную уберменшей, должны будут выполнять машины. Строительство подземных городов ведется под пропагандистским предлогом защиты от "русско-еврейской угрозы", а нынешней милитаристской элите преподается, во-первых, как средство держать нации рейха в повиновении и единстве, а, во-вторых, как средство избежать безработицы и перепроизводства. Господствующие слои вполне устраивает мысль, что речь идет только об имитации подготовке к войне с целью гонки вооружений, ну и, в какой-то мере, в надежде измотать в этой гонке соперников экономически. Надо также учесть, что если к началу сороковых фюрер имел лишь ограниченную власть над военно-промышленными кругами, то за прошедшие почти два десятилетия бюрократия в рейхе укрепилась настолько, что роль частного капитала в экономике и политике стала практически символической. Так что останавливать вождя сегодня практически некому. Когда на директиве "Атилла" будет поставлена дата, никто не знает, в том числе этого пока для себя не знает и сам Гитлер.
— Если я правильно понял, сейчас период перед началом Великой Отечественной, только ядерной?
— Можно сказать и так.
— Собственно, я догадывался, для чего нужны линейные города, но не знал, что все так серьезно… А в чем же тут, собственно, моя роль?
— Разъясняю. После того, как Гитлер отказался от плана "Барбаросса", он подписал директиву, которая резко расширила планы развития спецслужб, специализирующихся на различных малоизученных методах, начиная от гипноза, попыток чтения мыслей, астрологии, иных способов предсказания, и кончая откровенно мистическо-шарлатанскими направлениями. Проверка эффективности этих направлений велась и у нас, и, надо сказать, решительного прорыва не дала, хотя есть процент отдельных удачных случаев, которые колеблются на грани между случайностью и закономерностью. В конце сороковых к нам попал некто Цванцигер, перебежавший на нашу сторону сотрудник такого подразделения, который предсказал изменение политики Гитлера и планы, подобные "Атилле". Вначале к этому предсказанию относились весьма скептически, однако, по мере изменений внешней политики рейха и появлении косвенных агентурных данных о директиве "Атилла", отношение стало меняться. В частности, среди прогнозов, которые сделал Цванцигер, был следующий: "В году пятьдесят восьмом в городе, именуемой лесной чащей, на реке, имя которой — правая сторона, в месте, прозванном укрытием или землей обетованной, появится странный человек и спрячет странные предметы. Он скажет, кто он, но не объяснит, как сюда попал и предупредит о критической угрозе. Неведомые мне силы будут охотиться за ним".
— Понятненько… — протянул Виктор.
— Как вы понимаете, в конце концов пришли к выводу, что город-чаща — это Брянск, или, по-старинному, Дебрянск, река с правым названием — Десна, от слова "десница", место, куда бегут, где укрываются — это Бежица, где селились беглые. Осталось только подготовить на всякий случай "лабораторию" и ждать. Дальше вам уже все ясно. Вы — странный человек и спрятали странные вещи, вы назвали себя, но не понимаете, как попали, наконец, за вами охотятся "неведомые силы". Остается только критическая угроза. На данный момент это, предположительно, дата или какие-то иные данные о директиве "Атилла".
— Логично. — согласился Виктор. — Только вот я не только в своей реальности ничего не знал об "Атилле", но мне даже в голову не могло прийти о подобных бредовых планах. Разве что в фантастических романах встречал. А может, я о какой-то другой угрозе должен сообщить? Про распад СССР или СПИД?
— Ну, как вы понимаете, если человечество вымрет, остальное как-то мало будет интересовать.
— И это верно. Ну, а такой вариант: Гитлер просто сам никогда не поставит даты на директиве "Атилла" и тогда критическая угроза будет совсем другая?
— Вероятность есть. Но, согласитесь, со всем остальным нам будет как-то проще справиться. Когда вы сказали, что заявлений у вас нет, была принята версия, что вы не знаете, что именно должны сказать, и сообщение об угрозе, скорее всего, окажется случайной фразой в разговоре. Отсюда и случайный характер расспросов; вы должны были или быть невольно наведены на мысль той или иной фразой, или же ваше заявление неосознанно для вас могло быть частью вашего ответа. Поэтому все сказанное вами так тщательно анализировалось. Была также проверена версия, что сообщение было передано вам в состоянии гипнотического внушения…
— Простите, кем?
— Ну, мы откуда знаем, кем? Если есть явление, то оно может быть кому-то известно, и кем-то сознательно использовано для переброски вас в качестве курьера. Например, нами же в будущем.
— То-есть вы подозреваете, что я ваш связной?
— Почему мы должны это отбрасывать? С помощью прибора, который вы вчера видели, вы были незаметно введены в уровень сна, на котором мог быть установлен контакт с подсознательным элементом вашей памяти. Не беспокойтесь, никаких попыток узнать те сведения, по которым вы сознательно обязывались хранить тайну, не предпринималось, только что же в вас могли заложить бессознательного.
— И что же нашли?
— К удивлению, ничего. Обычно у человека бывает все-таки что-то кем-то заложено. Например, вы могли воспринять какие-то рекламные или пропагандистские стереотипы. Но ничего так и не обнаружили. То ли в отношении вас данные методы не работают, то ли в вашей истории у людей более развита критичность мышления.
— Не у всех.
— Не буду спорить. В общем, все уперлось в тупик. Смешно, но если бы вы от нас хотели что-то скрывать, было бы проще. Остается только одно — предложить вам вместе с нами искать, что же это за критическая угроза.
